мире ты убивал только демонов? Или людей тоже?
— К чему все эти вопросы?
— Чтобы понять человека, надо узнать его прошлое. Прошлое определяет будущее.
— Ну ты прям китайскими мудростями заговорила! Конфуций «четыре тысячи лет до нашей эры»?
— Бог Конфуций это говорил?
— А есть такой бог?
— Да. Это бог самого многочисленного храма в Иариэли. Под его покровительством свыше миллиарда последователей.
— А-а! Всё, понял. Про Дао-дзи я знал, но именем бога как-то не интересовался.
— Конфуций очень силен. Я думаю, нам придётся сразиться с ним на Турнире Магов. Причём это будет очень сложное сражение.
— Да… Представляю себе сражение с Конфуцием — ты его бьешь, а он выдаёт тебе китайскую мудрость … Ладно. Ты спрашивала, убивал ли я людей будучи государственным охотником? Было дело. Иногда приходилось биться на смерть с иностранными охотниками. Но прямо скажем — русские охотники на Некса-39 были очень сильными. Нашим спецам не было равных и нас откровенно боялись. Отчасти этому поспособствовал и я. Из меня очень хороший изобретатель навыков.
— Значит в Иариэли тебе комфортно потому, что нет сдерживающих факторов? Ты здесь свой и одновременно чужой. Здесь нет родственников и друзей, за чьи жизни ты переживаешь. Или уже есть? Эрни, ты привязался к кому-то? Мне не хочется, чтобы у тебя появлялись слабые места.
— Спрашиваешь, есть ли тут дорогие мне люди? Скорее есть, чем нет. Но мне кажется жизнь будет тусклой, если всё время переживать за свои слабые места и закрываться от мира.
— Ты очень беспечен, Эрни. Но я понимаю твоё желание не жить скучно. А вот мне хочется стабильности. После тысячелетнего заточения начинаешь очень сильно ценить власть и силу, которой наделен. Я не хочу совершать новых ошибок.
Бишамон выглядела очень задумчивой. Редко увидишь её такой. Обычно она полна решимости.
— Чтобы выиграть Турнир, нужен характер как у тебя, — продолжила богиня после небольшой паузы. — Характер голодного пацана, которому нужны победы. Который готов идти на риск ради своих побед.
Бишамон назвала меня «голодным пацаном»? Интересно-интересно… Я порой характеризовал себя так, но никогда не произносил при богине, что в душе я так и остаюсь «голодным пацаном». Видно опыт Бишамон позволяет немного читать мысли. Да — я называл себя голодным охотником на демонов, но это немного другое.
Стоп, а может богиня действительно способна читать мои мысли? Хотя тогда Бишамон не стала бы спрашивать про моё прошлое. Это было бы бессмысленно…
Кажется, я слегка не доверяю Бишамон. Постоянно подозреваю её в чём-то плохом. Это не из-за случая с Тайлером, а просто из-за того, какая она есть.
Меня сильно радует тот факт, что я независим от брахмы. Боги могут перекрыть своему хранителю поток маны, но мне такая мера будет не страшна. Забрать мою темную энергию Бишамон не может, а значит и не может свергнуть, если наша любовь друг к другу резко пропадёт.
Темные маги по этой причине не нравятся богам в качестве хранителей. Особенно если речь про сильного темного мага. Бишамон стоит десять раз подумать прежде, чем строить против меня козни. Тем более теперь — когда в моём арсенале появились приказы. Ещё не полная мощь, но достаточная, чтобы потрепать бога.
Ладно, я себя накручиваю. Если анализировать действия, Бишамон полностью на моей стороне. Правда, её всё равно стоит опасаться. Я не забыл, что для обретения власти в первой жизни Бишамон убила своих братьев и сестёр. Может они были плохими людьми, но это показатель.
Как там сказала богиня — прошлое определяет будущее? С этим высказыванием я согласен. По-прошлому можно очень чётко понять, что стоит ожидать от человека в будущем. Думаю, я правильно делаю, что опасаюсь Бишамон.
Причём могу сказать точно — если богиня меня предаст, то она очень сильно об этом пожалеет. Убить она меня не сможет, а недобитый враг всегда серьёзная угроза. Убив Мустанга, Бишамон продемонстрировала, что прекрасно знает это правило. Она понимает, что месть это крайне страшная штука. Враг, которым движет месть, очень опасен.
Почему Бишамон не сможет меня убить? Потому что я одним шагом наитемнейший и владею приказами. Даже если каким-то образом она сможет убить меня в бою, то сработает «закладка», которую я скоро поставлю. Это фактически перерождение. Данный навык я унес с собой из Семи Кругов Ада. Вернее даже не навык, а приказ.
Правда, в прошлый раз «закладка» не сработала… Но этому была объективная причина — не было разломов пространства. Я даже и не ожидал, что «закладка» сработает.
И нет — моё переселение души в Иариэль произошло не благодаря «закладке». Это было дело рук совершенно другой силы. Какой — не знаю. Возможно это была просто какая-то случайность, а возможно всё из-за того, что моя душа рвалась на Турнир Магов.
Причём я склонялся ко второму варианту.
— Так и будешь курить, находясь внутри своих мыслей? — спросила Бишамон.
— Просто немного задумался.
— Я заметила, — улыбнулась богиня.
Тук-тук-тук.
— Войдите.
Это была служанка Таноми. По её выражению лица я уже знал, что произошло какое-то недоброе происшествие.
— Господин, у границ клана китайцы стоят… Требуют, чтобы вы вышли и принесли извинения…
— Какие ещё нахрен китайцы? Какие ещё к чёрту извинения?
— Они не говорят, за что требуется извиниться. Но эти китайцы сильные… Так сказал Наото.
— Похоже они из клана Дао-дзи, — предположила Бишамон. — Зря ты произнёс имя Конфуция всуе. Так просто эти ребята не отстанут. Скорее всего действительно придётся извиниться. Храм на миллиард последователей представляет опасность не то что для нашего клана — он представляет угрозу для всей Японии.
— Да понял я, понял… Значит Кон… то есть Тот-кого-нельзя-называть очень обидчив. Странно — он же мудрец. Ладно, пойдём посмотрим на этих сильных китайцев.
Я вышел из кабинета. Богиня следом за мной.
— Бишамон, ты идёшь со мной? Хочешь убедиться, не наделаю ли я глупостей?
— Я знаю, в тебе есть благоразумие. Нельзя победить врага, который сильнее тебя в несколько раз, на голом «хочу». Лезть напролом не всегда лучшая тактика.
— Ага. Я в курсе. Охотник часто берёт хитростью. Правда, мне не очень нравится такая хитрость, где вначале надо пройти через небольшое унижение. Хотя если им просто хочется услышать извинения — я извинюсь, мне несложно. Но если они будут борзеть… Возможно тогда я не посчитаю нужным извиняться. Разве я вообще сказал что-то плохое про Кон… про Того-кого-нельзя-называть? Это лёгкий бред — требовать с меня извинения.
На клановой границе стояло пять китайцев. Причём это были не обычные невзрачные азиаты, которые представлялись в моей