Адам протянул руку Миранде.
— Пойдем потанцуем с остальными, — предложил он. Дети взялись за руки и побежали к костру.
— Вы опоздали на яблочный пирог, — сказала леди Кили. — Но не огорчайтесь, позже мы будем жарить каштаны и рассказывать всякие истории.
— Жареные каштаны! — воскликнула Блайд и захлопала в ладоши, как ребенок.
— Не хочешь пройти со мной в кабинет, — предложил Ричард Роджеру, который стоял и улыбался, глядя на детское поведение своей жены. — Я получил первые отчеты из Индии. Ты тоже финансировала этот проект. Если хочешь, можешь присоединиться к нам, — обратился Ричард к Блайд.
— Мама Блайд, потанцуй с нами, — позвала Миранда.
— Иди к нам, — подхватил Адам.
Блайд стояла в нерешительности, поглядывая то на отца, то на детей, то снова на отца.
— Лучше оставайся здесь, — великодушно предложил Роджер. — Потом я тебе все расскажу:
— Спасибо, — ответила Блайд и улыбнулась. Мужчины скрылись за дверями.
— Почему на Хэллоуин папа всегда уходит в дом, когда мы разжигаем костер, и присоединяется к нам, только когда мы едим жареные каштаны? — спросила у матери Блайд.
— Твой отец большой скептик и не видит то, что нельзя увидеть глазами, — ответила леди Кили. — И мне кажется, что твой Роджер вылеплен из того же теста.
Блайд согласно кивнула.
— Мама, пойдем к костру.
— Дорогая, сначала я хотела тебе кое-что сказать, — произнесла герцогиня.
— О чем?
— Когда сегодня ночью я буду говорить с умершими, то спрошу бабушку Мэган о темном солнце, — ответила леди Кили.
— Очень хорошо, но я хочу быть рядом с тобой.
— Тебе будет трудно убежать из дома Дебре.
— Я поставлю лестницу под окно моей спальни, — сказала Блайд. — Роджер даже не узнает, что я уходила.
— Ты — моя старшая дочь. — Леди Кили погладила Блайд по щеке. — Что бы ни случилось сегодня ночью, знай, Роджер никогда не причинит тебе зла.
— Я не понимаю, — растерянно сказала Блайд.
— Мои слова не обязательно понимать. — На лице леди Кили появилась загадочная улыбка. — Просто запомни их.
— Мама, ты беспокоишься о моей безопасности? Ты же не веришь, что Роджер мог убить Дарнел… — взволнованно проговорила Блайд.
— Нет, конечно, — перебила ее мать. — Ты должна доверять Роджеру. Он любит тебя, хотя еще сам не знает об этом.
— Я доверяю ему, — кивнула Блайд. — Я даже подняла свои цены, чтобы он не оказался в проигрыше.
Леди Кили рассмеялась:
— Ты настоящая дочь своего отца.
— Мама, пойдем. — Блайд взяла мать за руку. — Пора присоединиться к детям.
Через час после полуночи, когда наступило самое темное время ночи Хэллоуина, Блайд села на край кровати и прислушалась. В замке Дебре царила абсолютная тишина.
Сердце Блайд трепетало в ожидании того, что совсем скоро они с матерью приоткроют завесу, разделяющую прошлое и настоящее. Меган Глендовер, мать ее матери, будет говорить с ними из небытия и расскажет, что такое темное солнце и как избежать опасности, связанной с ним.
Блайд не боялась усопших, потому что, по верованиям друидов, смерть была продолжением рождения. Жизнь представляла собой непрерывный круг, состоящий из повторяющихся рождений и смертей, поэтому общение с теми, кто жил совсем недавно, не казалось Блайд чем-то невероятным, а, наоборот, вызывало трепетный восторг.
Наконец наступил момент, когда пора было покинуть замок Дебре. Наверняка, ее мать уже начала раскладывать магические камни в саду подумала Блайд.
Когда накануне они вернулись домой, она переоделась в соблазнительную ночную рубашку на тот случай, если Роджер захочет посетить ее Ночью. Теперь же Блайд решила не надевать платье, а просто закуталась в черный шерстяной плащ. Кроме того, чтобы не производить лишнего шума, она решила пойти босой.
Подойдя к двери, отделявшей ее спальню от спальни мужа, Блайд приложила к ней ухо. За дверью было тихо, и Блайд направилась к окну. Все складывалось весьма удачно, и Роджер даже не узнает, что она ночью выходила из дома. Блайд открыла ставни и осторожно перелезла через подоконник на верхнюю ступеньку стоявшей под окном лестницы. Она смертельно боялась упасть, причем страх перед тем, что падение обнаружит ее побег, был больше, чем страх сломать ногу. Блайд стала медленно спускаться по лестнице вниз и, когда ее босые ступни коснулись холодной земли, мысленно вознесла благодарственную молитву Великой Матери-Богине за то, что та оберегла ее от падения.
Вдруг чьи-то сильные руки обхватили ее сзади. Блайд хотела крикнуть, но чья-то широкая ладонь накрыла ее рот.
— Ах ты, маленькая глупышка.
Хриплый шепот, прозвучавший у нее над ухом, заставил Блайд вздрогнуть. Это был голос Роджера. Муж развернул ее к себе, и Блайд вдруг подумала, что никогда раньше не замечала, каким он был высоким.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Жду тебя.
— Но как ты…
— Твой отец сказал, что будет в полночь охранять леди Кили, которая собирается творить какой-то обряд, — сказал Роджер. — А когда мы вернулись домой, я заметил лестницу под твоим окном.
— И ты решил защитить меня? — с надеждой спросила Блайд.
— Скорее, оградить от необдуманного поступка.
— Ничто не помешает мне присоединиться к матери, — решительно заявила Блайд и попыталась вырваться из рук Роджера.
Он схватил ее за край плаща, и тот соскользнул с ее плеч.
— Да ты почти голая! — воскликнул Роджер.
— Не волнуйся за меня, — сказала Блайд и погладила мужа по щеке. — Я хочу обратиться за помощью к Матери-Богине, чтобы она помогла мне защитить тебя от темного солнца.
— Ты делаешь это для меня? — удивился Роджер. — Почему?
— Я люблю тебя, — тихо произнесла Блайд. — Я любила тебя всегда, с начала времен.
Это признание потрясло Роджера больше, чем попытка бегства жены. Все женщины, от которых он раньше слышал такие слова, лгали ему. Они искали его расположения только ради того, чтобы получить от него деньги или подарки. Единственная женщина, которая любила его бескорыстно, была его матерью.
И вот эта молодая девушка, прекрасная и чистая, как настоящий бриллиант, признается ему в любви. Ищет ли она выгоды или ею движет что-то другое? Ее отец — один из богатейших людей в Англии, да и сама она успела заработать целое состояние на торговле. И вот она, его жена, рисковала жизнью, спускаясь ночью по лестнице, только ради того, чтобы помолиться за него.
Еще никто и никогда не молился за него.
Роджер почти решил отпустить Блайд, но тут заметил, как она вся дрожит на холодном ветру. Ее тело было открыто перед ним, и его взгляд затуманило желание. Блайд была невероятно красива, и она принадлежала ему. Он мог и хотел обладать ею!