Экспедиция Креницына – Левашева положила начало систематической съемке Алеутских островов. Правда, у нее не было точных приборов, поэтому определения широт и, в особенности, долгот сделаны были недостаточно верно. Кроме того, эти определения были редки, что надо приписывать пасмурности и туманам, обычным в районе Алеутских островов. Зато планы островов и бухт сделаны хорошо. Кроме картографических материалов, экспедиция Креницына – Левашева собрала и другие ценные материалы.
Так, в журнале Креницына имеются записи о землетрясениях 15 января, 20 февраля и 15 марта 1769 года. Это первые официальные сведения о сейсмических явлениях в районе Алеутских островов.
Исключительный интерес представляет описание быта алеутов, сделанное Левашевым в записке «О жителях того острова» (острова Уналашка. – Я. 3.). Они составлены во время зимовки 1768/69 года. Эти описания ценны тем, что они рисуют быт алеутов, в то время еще почти не испытавших влияния европейской культуры. Записи Левашева лишены всяких прикрас, и в них совершенно отсутствует то презрение, которым наполнены описания малых народов западными европейцами XVIII–XX веков.
К своему журналу Левашев приложил еще три статьи: «Описание острова Уналашки», «О промысле российских людей на острове Уналашка разного рода лисиц» и «О ясаке».
Насколько интересны были результаты экспедиции Креницына – Левашева, свидетельствует хотя бы то, что в конце XVIII в. вышло по крайней мере шесть изданий материалов этой экспедиции на четырех языках.
Экспедиция Креницына – Левашева, понятно, не смогла охватить описью все Алеутские острова. Поэтому отдельные промышленники и, в особенности, штурманы промысловых судов продолжали составлять собственные карты посещенных ими районов.
14. Плавание Розмыслова на Новую Землю
(1768–1769)
Экспедиции Чичагова и Креницына – Левашева были крупными правительственными предприятиями. Но в те же 60-е годы XVIII в. по частной инициативе была проведена замечательная по своим географическим результатам экспедиция на Новую Землю штурмана Федора Розмыслова.
Новая Земля издавна привлекала внимание русских не только как район промыслов, но и слухами о наличии на ней серебряных и других руд. Сравнительно недавно А. А. Зворыкин разыскал в Центральном Государственном архиве древних актов рукопись, начинавшуюся следующими словами:
«В прошлом во 159 (1651.—В. В.) году по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца посылан на Новую Землю для сыску серебряныя и медныя руды и узорочного каменья и жемчугу и для рассмотрения угожих мест Роман Неплюев»[162].
В экспедиции Неплюева принимало участие 83 человека. Число участников экспедиции показывает, что ей придавалось большое значение. Большинство участников и сам Неплюев погибли.
В XVIII в. о Новой Земле были получены новые сведения. С 1727 г. к берегам Северного острова Новой Земли почти ежегодно плавал знаменитый мезенский кормщик Алексей Иванович Откупщиков, отличавшийся исключительной наблюдательностью и памятью. Откупщиков, как мы уже видели, в 1789 г. сообщил Крестинину весьма ценные сведения об этом острове. По-видимому, в конце XVIII в. Откупщиков обогнул мыс Желания, называвшийся русскими мысом Доходы, и оттуда прошел в устье Оби[163].
Примерно в 1760–1763 гг. кормщик Савва Лошкин, родом из Олонца, впервые в истории прошел вдоль восточного берега Новой Земли с юга на север. После двух зимовок он обогнул с севера Новую Землю и возвратился на юг вдоль ее западного побережья.
Плавания Откупщикова, и особенно плавание Саввы Лошкина, вокруг Новой Земли, ставшие широко известными, сыграли большую роль. Западные картографы впервые узнали, что Новая Земля действительно является островом. До этого, несмотря на плавания Баренца, Шпицберген продолжали считать лишь одним из выступов Гренландии. Отсюда, как мы видели, и произошло русское название Грумант. Далее считалось, что северная часть Шпицбергена продолжается на восток, охватывая с севера «Акиан море русьское», называемое ныне Баренцовым морем, и соединяется на севере с Новой Землей, которая в свою очередь также является выступом Гренландии.
Однако Ломоносов ко времени написания своего труда «Краткое описание», по-видимому, уже знал о том, что Новая Земля – остров.
Маточкин Шар был известен русским очень давно. Еще в 1584 году агент английской «Московской компании» в Вологде Христофор Холмс сообщил, что «русским, помимо пути кругом Медынского заворота, известен другой путь в Обь» – через Маточкин Шар и что от этого пролива «до острова, лежащего против устья Оби, – Белого острова, русские считали 5 дней ходу». Название Маточкин Шар впервые встречается на карте Конрада Лева, опубликованной в 1598 году. Маточкин Шар нанесен также на карте Исаака Массы, изданной в 1612 году. Понятно, что эти сведения иностранцы могли получить только от русских[164].
Плавание Розмыслова к Новой Земле (1768).
В 1766 г. крестьянин деревни Шуя Кемского округа Яков Яковлевич Чиракин, до того десять раз зимовавший на Новой Земле, совершил плавание через Маточкин Шар из Баренцова моря в Карское. Он дал первое описание этого пролива и составил его схематическую карту.
Сведениями, сообщенными Чиракиным, заинтересовался архангельский губернатор Головцын. Как раз в это время богатый архангельский купец Антон Бармин собирался послать на Новую Землю экспедицию для поисков серебряной руды. Головцын вошел в соглашение с Барминым: Бармин должен был предоставить судно, а начальником экспедиции назначался штурман «порутческого ранга» Федор Розмыслов.
Кроме поисков руды и обследования Новой Земли, Розмыслову поручалось «описание и осмотр сысканного Чиракиным через Новую Землю пролива», а также в случае отсутствия льдов «вояж предпринять» из Маточкина Шара в Обскую губу и «примечание сделать, не будет ли способов впредь испытать с того места воспринять путь в Северную Америку».
Розмыслов на небольшой трехмачтовой шхуне «Корчмарь» с подштурманом Губиным, кормщиком Чиракиным, описавшим Маточкин Шар, и десятью поморами, выйдя из Архангельска 10 июля 1768 г., добрался до Маточкина Шара только 15 августа. Проработав в проливе две недели, шхуна вышла в Карское море, оказавшееся, насколько хватал глаз, свободным ото льда. Но на судне открылась большая течь, и до ее заделки выходить в море было нельзя. Пришлось зазимовать в Тюленьей губе, в одиннадцати милях от Карского моря. За зиму шесть человек умерло от цынги, в том числе и кормщик Чиракин. Один помор, отправившийся на охоту, замерз во время пурги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});