– Ну и что? – спросил он.
– Два каравана отправляются сегодня ночью, – сообщил Эван.
– Они будут двигаться в темноте, чтобы избежать жары, – добавил Рико.
– Это нам подходит! – воскликнул Дрейк.
– Один из путешественников – казначей из Перу, – продолжал Эван. – Они с дочерью везут свои личные богатства – драгоценные камни и золото.
– Пресвятой Георгий! – закричал подошедший Робби Пайк. – Давайте нападем на них сейчас же!
Эван строго посмотрел на него. Фрэнсис сделал неудачный выбор, взяв с собой Пайка. Плохой солдат, Пайк имел слабость к выпивке и не имел никакой выдержки. Но теперь уже поздно высказывать Дрейку своих опасения.
Англичане сняли рубашки и повязали их вокруг пояса, чтобы в темноте отличать своих от врагов. Они спустились к дороге и разделились на два отряда, планируя напасть на караван с двух сторон.
Эван залег в траве рядом с Дрейком, сухая трава щекотала подбородок.
– Где Пайк? – шепотом спросил он.
– На другой стороне, – ответил Дрейк.
– Проклятие! Я хотел, чтобы он был рядом. Парня нужно держать на привязи.
– Он будет вести себя как следует. Богатство Англии зависит от нашего успеха. Тем более что эту вылазку я посвящаю памяти покойных братьев, Джона и Джозефа, отдавших свои жизни ради этого дела.
От дуновения ветра трава пампы тихо шелестела. На землю пала скудная роса. Запахло придорожной пылью.
Услышав отдаленный звон, все настороженно затихли. Эван вскинул голову. Звук, казалось, шел со стороны Вента-Круса, а не Панамы. Эван услышал в траве шорох с той стороны, где находился второй отряд.
– Еще рано, – стиснув зубы, прошептал он.
– Они не посмеют, – заверил его Дрейк. Топот копыт приближался. – Каждый получил строгий приказ оставаться на местах, пока я свистом не подам сигнал. И потом, это ведь только одна лошадь. Какой дурак примет ее за караван мулов? Робби Пайк, размахивая руками, выскочил на дорогу.
– Именем короля, остановитесь! – заорал он.
Дрейк выругался. Темная фигура бросилась на Пайка и свалила его в траву. Рико, догадался Эван.
А одинокий наездник, в чьих ушах, несомненно, эхом отдавался крик Пайка, бешеным галопом пустил лошадь по направлению к Панаме.
Ругательства и проклятия огласили воздух. Эван перебежал дорогу и поднял Пайка за волосы.
– Жалкий идиот, – выкрикнул он, – ты должен был ждать сигнал!
Пайк с трудом вырвался от него и широко расставил ноги.
– Я услышал, что кто-то едет. Я боялся, что он заметит нас и поднимет тревогу в городе.
– Именно этим он сейчас и занимается, благодаря тебе. Клянусь, я вытряс бы из тебя душу, если бы не было жаль тратить на тебя силы.
– Он того не стоит. И все-таки…
В темноте взметнулась рука Дрейка, и он изо всех сил ударил Пайка кулаком в лицо. Тот закричал от боли и упал на землю. Дрейк хотел ударить его ногой, но в последний момент бросил на Эвана умоляющий взгляд:
– Господи, Эван, останови меня, останови! Останови, пока я не убил этого придурка!
– Спокойно, Фрэнсис, – Эван положил руку па плечо друга, поразившись его искренности.
Пайк поперхнулся собственной кровью, ручьем льющейся из носа.
Кэроу почувствовал, что Фрэнсис дрожит от гнева и ярости. Он в полной мере разделял его чувства. Они ждали столько времени, потеряли стольких товарищей. Они прошли сотни миль, рискуя на каждом шагу. Как тогда, в Номбре-де-Диосе, до победы было подать рукой, но необдуманный шаг жалкого идиота лишил их ее.
Эван пригвоздил Робби Пайка свирепым взглядом:
– Я остановил руку адмирала, но только на время, так как считаю, что в нашем положении нельзя идти на поводу у эмоций. Но когда мы будем в безопасности, клянусь Богом, ты пожалеешь, что родился на белый свет.
Пайк, воспользовавшись моментом, метнулся прочь.
Быстро посовещавшись, англичане решили, что единственный выход – это как можно скорее перейти через горы и укрыться в джунглях.
– Подходит ли это вам? – спросил Дрейк у Рико.
– Мы можем отвести вас обратно, если вы хотите именно этого.
Эван увидел твердую решимость в глазах кимаруна.
– А вы можете предложить что-то еще?
Рико расправил плечи:
– Мы пришли сюда, чтобы сражаться с испанскими мучителями. Мы – воины и не можем так легко сдаться.
Понимавшие по-испански моряки начали шумно высказываться против отступления.
– Он прав. Сокровища-то – вот они, только руку протяни.
– Что мы можем сделать? – спросил Дрейк.
Рико откашлялся:
– Первая остановка каравана – в Вента-Крусе, к северу от Номбре-де-Диоса. Если мы поторопимся, то дойдем до города раньше, чем там успеют поднять тревогу.
Всего за несколько часов они прошли двадцать пять миль и на рассвете уже стояли у ворот города.
– Кто, идет? – у городских ворот стражники попытались преградить им путь.
– Англичане! – проревел Дрейк и поднял шпагу, давая сигнал к атаке.
Стражники не успели опомниться, как пали под градом стрел и ударов клинками. Кимаруны убивали испанцев с мрачной радостью на лицах. Эван понимал их. Если бы роли поменялись, испанцы не проявили бы милосердия и не позволили бы им умереть легкой смертью.
Вместе с волной ликующих товарищей Эван ворвался в город через главные городские ворота. С оружием в руках и кровавой решимостью на лицах, они собрались на пыльной главной площади Вента-Круса. Дрейк свирепым взглядом обвел ряды мужчин:
– Можете грабить город. Пусть испанцы почувствуют нашу силу. Но не трогайте женщин, детей и безоружных, понятно?
Вторая часть приказа Фрэнсиса Дрейка пришлась пиратам не по вкусу.
Бросившись на разграбление города, они продолжали ворчать. Они взламывали двери домов, поджигали здания.
Эван стоял рядом с Дрейком на площади.
– Не по нраву пришлась им твоя галантность, – заметил Эван.
– Но как только они поймут, что я желаю им добра, они научатся мириться с этим. Давай присоединимся к ним.
Эван хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать молитв осажденных горожан.
– Нет. Из Панамы на Номбре-де-Диос пойдут еще караваны, груженые сокровищами. У нас будут другие шансы.
Дрейк стиснул кулаки.
– Будут ли? Любой на моем месте, кроме законченного упрямца, наплевал бы на все и, дабы избежать дальнейших потерь, вернулся бы в Англию. У нас и без того много добычи, полученной во время других налетов, да к тому же девчонка.
Мысль об Энни заставила Эвана вздрогнуть. Он поцеловал ее, а она обругала его за это. Можно не сомневаться, их провал вызовет у нее злорадный энтузиазм. В Кэроу взыграла гордость, и он решительно произнес:
– Фрэнсис, а кто сказал, что мы не законченные упрямцы?