пределах 5 %). В азиатских странах, не имевших давней государственной традиции и собственного правящего слоя или находившихся долгое время на положении колоний других держав, административная элита обычно была довольно скромного происхождения. Например, из 175 высших чиновников Южной Кореи начала 70-х гг. из элитных групп происходило лишь чуть более трети: из предпринимателей – 18,9 %, из чиновников – 16,5 %, но почти половина – 46,9 % – из крестьян и 15,4 % из лиц других занятий (2,3 % – неизвестно); отцы этих лиц только в 22,3 % случаев окончили колледжи (по благосостоянию к «высшему» классу отнесены 21,9 %, к «среднему» – 73,1 %, к «низшему» – 5 %)714. Тогда как в монархических странах с многичисленными родственниками правящей семьи, например в Саудовской Аравии, значительную долю высших постов занимают ее члены715.
В ряде азиатских стран важное значение для состава высших чиновников имело национальное или кастовое происхождение. В Индии на 1966 г. в составе ИАС было 23 % тамилов, 16 % хинди, 12 % пенджабцев, 7 % бенгальцев, 4 % телугу; 10 % не индусов – в т. ч. 1,9 % мусульман (при доле их в населении 10 %), 2,9 % христиан, 4,4 % сикхов. По отдельным штатам (например, в Ориссе) доля брахманов доходила до 65 %. Хотя для низших каст и племен предусматривалась квота, но на 1968 г. из чиновников 1-й категории в центральном аппарате их было 2,1 % вместо квоты 12 %. На 1963 г. в состав ИАС выходцы из чиновников составляли 44,5 %, учителей и преподавателей вузов – 14,3 %, юристов – 10,6 %, предпринимателей – 9,9 %, врачей – 4,9 %, «связанных с сельским хозяйством» – 8 %716. В Таиланде к 1976 г. не менее половины чиновников высшего класса (всего 2,2 тыс. человек) были китайского происхождения, причем 30 % – из китайских торговых семей717.
Военная элита (армейский генералитет) по сравнению с гражданской административной в развитых странах по традиции, идущей еще с XIX в., обычно отличалась несколько более высоким происхождением и имела более наследственный характер. В начале XX в. типичный американский генерал был выходцем из лиц свободных профессий, принадлежавших к старым американским семьям, адмирал – тоже, но преимущественно из высших слоев восточных штатов. К середине XX в. это мало изменилось. Высший генералитет (33 полных генералов и 25 адмиралов) 1942–1953 гг. по-прежнему происходил из профессионалов (лиц свободных профессий), а морской – еще и преимущественно из офицерской среды. Среди 465 генералов 50-х гг. 27 % происходило из лиц свободных профессий, 21 % – из бизнесменов, 14 % – из офицеров, 14 % – из чиновников, 22 % из фермеров и 2 % из рабочих718, т. е. более 3/4 принадлежало к элитным группам. Из всех генералов и адмиралов, произведенных в 1910–1950 гг., только 10 % в армии, 7 % в ВМС и 15 % в ВВС происходили из фермеров, а из рабочих – 5 % и только в последнем поколении. Только к 80-м гг. ситуация стала несколько меняться, поскольку из выпускников Вест-Пойнта 1960 г. уже треть происходила из «белых воротничков» и рабочих. Характерной чертой американского генералитета было также абсолютное преобладание протестантов: (63 % – епископальной или пресвитерианской церквей, 28 % – других и лишь 9 % – католиков, евреев не было вовсе; лишь в начале 60-х гг. среди кадет Вестн-Пойнта их появилось 2 %, а доля католиков выросла до 29 %719.
Английский генералитет отличался исключительно высоким происхождением, в его составе еще и в 60-х гг. заметную часть составляла титулованная аристократия и поместное дворянство. На 1930 г. среди полных генералов их было 50 % (25 % и 25 %), среди остальных (от генерал-майора) – 40 % (14 % и 26 %), на 1952 г. – 39 % (22 % и 17 %) и 5 % (3 % и 2 %)720. По ряду других исследований доля лиц, принадлежащих к аристократии и поместному дворянству, составляла по всем генералам в 1925 г. 25 %, в 1930 г. – 40 %, в 1935 г. – 37 %, в 1950 г. – 7 %, в 1952 г. – 5 %, от генерал-лейтенанта и выше – в 1926 г. 27–43 %, в 1939 г. – 22–40 %, в 1959 г. – 25–33 %; все остальные происходили из чиновников, профессионалов и бизнесменов. Из 100 генералов, вышедших в отставку с 1955 по 1959 г., 10 % принадлежали к титулованной аристократии и 36 % – к поместному дворянству или детям высших должностных лиц721. Английский генералитет отличался и очень большой степенью наследственности: к концу 60-х гг. 7 из 10 полных генералов происходили из военных семей (верхушка несколько меньше), а более 60 % поступавших в это время в армию офицерами были детьми офицеров722.
В Германии даже после Второй мировой войны происхождение генералитета оставалось довольно высоким, выше не только экономической и политической элиты, но и административной. На 1972 г. генералы и адмиралы происходили из «высшего» класса – на 48,6 %, из «высшего среднего» – на 28,6 % (то есть более, чем на 3/4 из элитных групп), «низшего среднего» – на 20 % и «низшего» – на 2,9 %723. По одному из исследований 1981 г. высшие военные происходили на 7,3 % из буржуазии, 7,3 % из старших и 48,8 % младших менеджеров, 29,3 % из полунезависимых служащих, 4,9 % из мелкой буржуазии и 2,4 % из рабочих724.
Французский генералитет комплектовался из элитных групп более, чем на 3/4. О его происхождении имеются следующие данные725:
В Испании состав генералитета был в 30-х гг. полностью, а в 60—70-х гг. преимущественно дворянским726. Впрочем, высокое происхождение генералитета характерно для всех стран, в т. ч. и азиатских, с давней государственной, особенно монархической, традицией. Например, в Таиланде на 1969 г. среди высшей военной элиты было 30,1 % выходцев из офицеров и чиновников, 62,1 % из крупных земельных собственников, 2,1 % из крупной буржуазии, и 5,7 % – из средней и мелкой буржуазии727.
Высшая военная элита СССР отличалась от всех других стран и потому, что формировалась после революции 1917 г. как часть элиты государственного образования совершенно особого рода, полностью порвавшего преемственность с предыдущей государственностью, и потому, что пережила несколько радикальных чисток, сильно менявших ее состав. В самые первые годы она почти целиком состояла из бывших офицеров и по происхождению напоминала, конечно, не генералитет империи, но состав офицерства периода Первой мировой войны, так что доля выходцев из элитных групп составляла более половины – 51,4 % (в т. ч. 34 % дворян). После изгнания из армии в начале 20-х гг. большинства бывших офицеров и двух волн репрессий 1930–1931 и 1936–1938 гг. состав ее в плане доли выходцев из элитных групп радикально изменился, что хорошо просматривается по годам рождения членов военной элиты. Среди родившихся до 1890 г. выходцев из элитных групп составляла 54,7 %, в 1890-х гг. – 27 %, в 1900-х гг. – 13,8 %, в 10-х гг. – 12,2 %, в 20-х гг. – 23,4 %, в 30-х гг. – 55 % и в 40-х гг. – 23,6 %. Рост выходцев «из служащих» среди родившихся начиная с 20-х гг. имел место за