существовать.
Я буду скучать по тебе, моя маленькая лань. Так чертовски сильно.
Глава 32
Миша
— Нам крышка, — говорит Алек, наблюдая за тем, как Виктор вылезает из бронированного G-Wagon.
— Да, — соглашается Армани.
Глава Братвы поправляет пиджак, затем оглядывается по сторонам, прежде чем подняться по ступенькам к парадным дверям.
Надо было позвонить Тиане и сказать, что я ее люблю.
— Мы в полной заднице, — снова говорит Алек, но на этот раз в его словах сквозит беспокойство.
— Дайте мне поговорить с Виктором. Я возьму вину на себя, — говорю я, желая уберечь своих друзей от этого. Не в состоянии спрятаться в своем номере, я бормочу: — Давайте покончим с этим.
Выходя из комнаты, я чувствую себя как человек, приговоренный к смертной казни.
Вот и все.
Вот что значит, когда у тебя остаются считанные минуты.
Цвета покидают мир, и свет меркнет, когда на меня наползают тени — словно смерть уже приближается ко мне.
Когда мы сворачиваем в коридор, где находится кабинет директора Козлова, я останавливаюсь и бросаю взгляд на Армани и Алека.
— Спасибо.
Алек качает головой, а Армани не сводит с меня глаз.
— Спасибо вам за то, что вы самые лучшие гребаные братья, о которых только может мечтать мужчина.
— Заткнись, — шипит Алек сквозь стиснутые зубы, печаль искажает черты его лица. — Ты не умрешь сегодня.
— Армани, вытащи его из офиса, если понадобится, — бормочу я и иду к своей камере смерти.
Когда я вхожу в комнату, я слышу, как Армани и Алек идут прямо за мной. Мой взгляд останавливается на Викторе, который стоит у стола директора Козлова спиной к нам.
Он глубоко вздыхает и поворачивается к нам лицом. Долгое время он просто смотрит на нас, затем качает головой.
— Мне пришлось бросить свою беременную жену, потому что вы решили ослушаться моего прямого приказа.
Я не двигаюсь. Не киваю и, конечно же, не смею ничего сказать.
Виктор вытаскивает свое оружие из-за пояса брюк.
— Господи, я возлагал большие надежды на вас троих.
Я люблю тебя, Аврора.
Виктор смотрит в пол, и я наблюдаю, как он думает, затем он говорит:
— Кто получит пулю, предназначенную Эбигейл Сартори?
Прежде чем я успеваю отреагировать, Алек делает шаг вперед.
— Я.
Я хватаю Алека за руку и дергаю его назад.
— Нет! Я получу пулю.
Когда губы Алека приоткрываются, Армани крепко хватает его и начинает тащить к двери.
Не сводя глаз с Виктора, я выдавливаю из себя эти слова.
— Я приму пулю.
— Да пошел ты! — Кричит Алек, сражаясь с Армани.
Выражение лица Виктора мрачнеет, когда он рявкает:
— Хватит! Вы все трое, на колени.
Армани неохотно подчиняется, и когда мои братья опускаются на колени рядом со мной, я замираю, не в силах придумать, как их спасти.
Виктор бросает на Алека предупреждающий взгляд.
— Тихо. — Он смотрит на каждого из нас, затем его взгляд останавливается на мне. — Я дал тебе свое благословение, и вот как ты мне отплатил?
Когда он молчит, я решаю, сейчас или никогда.
— Я беру на себя полную ответственность, мистер Ветров. В мои намерения не входило ослушаться вашего приказа. Они стреляли по всем нам, и мы ответили. Но вина лежит на мне. Я приму наказание.
Он тяжело вздыхает и, подняв руку, направляет ствол своего пистолета на Алека.
Меня захлестывают волны шока.
— Пожалуйста, — умоляю я. — Это был я. Накажите меня.
Виктор переводит взгляд на меня, а затем говорит:
— Я наказываю тебя.
Звук выстрела — самое громкое, что я когда-либо слышал. Алек отшатывается, и я слышу рев абсолютного опустошения, исходящий из самого темного места в моей груди.
Мое тело реагирует само по себе, мой разум слишком ошеломлен, чтобы осознать, что только что произошло. Я хватаю Алека за плечи и притягиваю его к себе.
Нет-нет-нет.
Я смотрю в глаза мужчине, который мне ближе, чем брат, и у меня нет слов, чтобы выразить то, что я чувствую.
— Упс, — усмехается Виктор. — Я промахнулся.
Слова не сразу доходят до сознания, но потом Алек бормочет:
— Я в порядке.
Он вырывается у меня из рук, и я вижу кровь, заливающую его левое плечо.
Он не мертв.
— Пусть это послужит предупреждением. В следующий раз я не буду так милосерден, — говорит Виктор, засовывая оружие обратно за пояс брюк.
Алек жив.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Виктора, и чувствую, будто нахожусь вне тела.
Он подходит к нам и требует:
— Встаньте.
Я встаю во весь рост, пока мы не оказываемся лицом к лицу, и тогда он говорит:
— Заставь Карузо и его партнера подчиниться или всади пулю им в головы. Только тогда я прощу тебе этот временный приступ безумия. Если ты заставишь мужчин сдаться, то женишься на Авроре Д'Анджело, чтобы перемирие сохранилось. У тебя есть три месяца. Если ты не уложишься в срок, вы с Авророй заплатите за это своими жизнями. Понятно?
— Да, сэр. — Я медленно выдыхаю. — Благодарю вас за вашу милость.
Виктор поднимает руку, его пальцы обвиваются вокруг моей шеи. На его лице мелькает вспышка эмоций.
— Не разочаровывай меня снова, Михаил. Не заставляй меня лишать тебя жизни. Это не принесет мне никакой радости.
Я киваю, чертовски благодарный за то, что всем нам выпал шанс прожить еще один день.
— Не разочарую, сэр. Я выполню свою работу.
Он кивает, потом похлопывает меня по плечу и выходит из кабинета.
Я поворачиваюсь к Алеку и Армани, затем мы движемся как один и хватаемся друг за друга.
— Господи, я умру от сердечного приступа, если мне снова придется пройти через что-то подобное, — бормочет Армани, и в его словах слышится искреннее облегчение.
— Я выполню эту работу, — обещаю я.
— Ребята, — усмехается Алек. — У меня вроде как кровь идет.
— Черт. — Армани первым отстраняется. — Давай отведем тебя в лазарет.
Когда мы выходим из кабинета, я говорю:
— Я только прослежу, чтобы Аврора не столкнулась с Виктором.
— Принеси мне чистую рубашку, когда закончишь, — просит Алек.
Кивнув, я оставляю своих друзей и бегу трусцой по коридору. Когда я добегаю до подножия лестницы, по ней спускается Аврора.
— Возвращайся в свой номер, — говорю я напряженным голосом.
Она бросает на меня растерянный взгляд.
— Зачем? Я встречаюсь с Эбби за ланчем. — Ее взгляд мечется влево, затем вся кровь отливает от ее лица. — О, Господи.
Когда Аврора замирает на полпути вниз по лестнице, я поворачиваю голову направо и вижу, что Виктор смотрит на нее.
Он подходит ближе.
— Так это та женщина,