После всего услышанного путешественникам стало ясно, что Оби отпустит их не иначе, как за изрядный выкуп. Может быть, вождя подбивали на это его приспешники. Но особенно укрепляла его в таком намерении жадность торговцев с Бонни и Браса, уже споривших о том, кто из них уведет к себе англичан.
Особенное ожесточение проявили сын последнего вождя Бонни, вождь Пеппер («Перец»), другой вождь Ган («Ружье»), брат вождя Бой («Мальчик») и их отец — вождь Фордей, вместе с вождем Джакетом («Куртка») правивший всей страной Брас[324]. В качестве доказательства своей добропорядочности они показывали удостоверения, полученные от капитанов-европейцев, с которыми вели дела.
Один такой документ, подписанный Джемсом Доу, капитаном брига «Сузан» из Ливерпуля, датированный сентябрем 1830 года на Первой реке Брас[325], гласил:
«Капитан Доу свидетельствует, что никогда не встречал еще таких негодяев, как здешние туземцы, в особенности лоцманы».
Затем, продолжая в том же тоне, капитан предавал их проклятию, называл чертовыми пройдохами и говорил, будто они старались посадить его судно на камни в устье реки, чтобы поделить между собой все, что уцелеет от кораблекрушения. Вождь Джакет у него назывался отчаянным жуликом и завзятым негодяем. Один Бой среди них, по мнению капитана, был более или менее честен и достоин доверия.
После длиннейших переговоров Оби заявил, что по законам и обычаям страны он имеет право считать братьев Лендер и их спутников своей собственностью. Однако, не желая злоупотреблять своими правами, он готов обменять их на английские товары по стоимости двадцати невольников.
Такое решение, от которого Ричард Лендер тщетно старался отговорить Оби, повергло обоих братьев в отчаяние, вскоре оно сменилось унынием и безразличием, дошедшими до того, что они не могли заставить себя предпринять ни малейшего усилия ради своего освобождения. Если прибавить к этим душевным мучениям физическую слабость, вызванную скудным питанием, то будет понятно, в каком удрученном состоянии находились оба путешественника.
Оставшись без запасов съестного, без иголок, каури и других средств обмена, они оказались перед печальной необходимостью выпрашивать себе пищу.
«Можно было с таким же успехом, — признается Лендер, — молить камни или деревья. Мы, по крайней мере, избегли бы унизительных отказов. В большинстве африканских городов и деревень нас принимали за полубогов и вследствие этого почитали и уважали нас. Но здесь, увы! Какой контраст! К нам относились словно к низшим созданиям, словно к жалким рабам. В этой невежественной стране мы стали предметом насмешек и презрения».
Наконец верх взял Бой, согласившийся заплатить Оби выкуп, который тот назначил за обоих братьев и их спутников. Сам Бой за свои труды и риск, которому подвергался, берясь за перевозку их в Брас, по скромности потребовал только пятнадцать рабов и бочку рома. Хотя цена была чрезмерной, Ричард Лендер на задумываясь выдал вексель на соответствующую сумму, указав плательщиком английского капитана Лейка, командира корабля, стоявшего на якоре в устье реки Брас.
Двенадцатого ноября братья Лендер сели в челн вождя, на котором находилось шестьдесят человек, из них сорок гребцов. Выдолбленный из цельного ствола, челн имел в длину свыше пятидесяти футов, был снабжен четырехдюймовой пушкой на носу, целым арсеналом тесаков, картечью и нагружен всевозможными товарами.
Обширные поля, видневшиеся по берегам реки, доказывали, что население здесь гораздо многочисленнее, чем можно было подумать. Местность была плоская, открытая, живописная, а на тучной черноземной почве пышно росли деревья и кусты с листвой разнообразнейших оттенков.
Четырнадцатого ноября в семь часов вечера челн покинул главное русло и вступил в реку Брас. Час спустя Ричард Лендер с невыразимой радостью ощутил влияние морского прилива.
Еще немного дальше к челну Боя подошли лодки Гана и Фордея. Этот последний, старик почтенного вида, хоть и довольно бедно одетый наполовину по европейской, наполовину по местной моде, проявлял заметное пристрастие к рому и пил его в огромном количестве, что ничуть не отражалось на его речах и поступках.
В таком странном сопровождении двое англичан добрались до города Брас.
«Челны, — пишет Лендер, — шли друг за другом с довольно ровными промежутками, и на каждом развевалось по три флага. На носу передового челна стоял Бой. Голова вождя была увенчана длинными перьями, которые качались при каждом его движении, а тело было разрисовано самыми причудливыми узорами — белыми по черному телу. Он опирался на два громадных зазубренных копья и время от времени с силой ударял одним из них, словно старался убить какое-то воображаемое хищное и опасное животное, лежавшее у его ног. В других челнах на носу, дико кривляясь и дергаясь, плясали жрецы; как и остальные приближенные Боя, они, подобно ему, были размалеваны с головы до ног. В довершение всего Ган на своей лодке метался по реке, то становясь во главе флотилии, то замыкая ее, и для пущей важности непрестанно палил из своей единственной пушки».
Брас состоял из двух городов; один принадлежал Фордею, другой — вождю Джакету. Перед высадкой жрецы занялись какими-то таинственными церемониями, имевшими, очевидно, отношение к белым. Был ли результат этого совещания с идолом, покровителем города, благоприятен для чужеземцев? Это вскоре должно было выясниться по поведению туземцев.
Еще не сойдя на землю, Ричард Лендер с живейшей радостью заметил на берегу белого человека. Это был капитан испанской шхуны, стоявшей в реке на якоре.
«Ни одно самое грязное и отвратительное поселение на свете, — говорится в отчете, — не может сравниться с Брасом, ни одно не производит на иностранца такого гнусного впечатления. В мерзком городе Брас повсюду мусор и нечистоты. Собаки, козы и другие животные бродят по уличной слякоти. У них изголодавшийся вид — такой же несчастный, как у жалких человеческих существ, с худыми, изможденными, уродливыми лицами и телами, покрытыми язвами, живущих в хижинах, которые разваливаются от нерадивости и неряшливости».
Другое поселение, европейцами называемое «городом лоцманов», так как там жило много лоцманов, расположено в устье реки Нун в семидесяти милях от Браса[326].
Вождь-Фордей и слышать не хотел о том, чтобы разрешить братьям Лендер покинуть город, пока они не заплатят ему выкуп. По его словам, так уж заведено было, что каждый белый, приплывший в Брас по реке, платил ему дань. Спорить не приходилось. Ричард Лендер выписал новый вексель на капитана Лейка, и тогда ему позволили отправиться в челне вместе с Боем на английский бриг, стоявший в устье реки. Его брат и остальные спутники должны были получить свободу только по возвращении Боя.