Читать интересную книгу Соучастники - Ли Уинни М.

– Мое азиатское происхождение? – сострила я.

– Ха! Нет, я имел в виду, что ты не такая, как все. Ты запоминаешься.

– У тебя, Хьюго, тоже есть преимущество: ты миллиардер, – сухо напомнила ему я. Трезвой я, может быть, вслух бы этого не сказала.

Хьюго изумленно расхохотался и хлопнул себя по объемистой ляжке.

– Нравишься ты мне, Сара. Остра на язычок. – Он сжал мои плечи. – Это правда, чего уж там. Но, знаешь, это мука. Я для всех ходячий кошелек.

Он изобразил несколько высоких американских голосов. “У-у-у, Хьюго Норт, проспонсируй мой дьявольски глупый боевик. У-у-у, Хьюго Норт, дай мне роль в своем следующем фильме, и я вот прямо сейчас вагину тебе подставлю”. Он шумно втянул носом – на сей раз воздух, а не кокаин.

Я была потрясена вульгарностью Хьюго, но ничего не сказала. Мне впервые пришло в голову, что его действительно могли утомлять всеобщие попытки пристроиться к его чековой книжке.

Я закончила делать дорожки и молча положила его матово-черную карточку “Амэкс” на стол. Задержалась взглядом на шестнадцатизначном номере, гадая, какие роскошества он может даровать.

– Да, в тебе правда есть что-то такое, чего нет в других. Ты не из этих безмозглых шалав, которые раздвигают ноги при малейшем намеке на вознаграждение. – Он показал на меня пальцем. – Поверь, умная женщина знает, когда дать.

Мгновение повисло в воздухе, и я ничего не сказала.

Мне тогда пришло в голову, что если бы я захотела, то, наверное, могла бы переспать с Хьюго той же ночью. Физически он меня не привлекал, а судя по его женскому окружению, я тоже, пожалуй, была не вполне в его вкусе. Но мысль забрезжила – невысказанным вызовом. Всего-то нужно было отозваться на очередное прикосновение его плеча, положить руку ему на локоть, заглянуть ему в глаза…

И тут послышался стук в дверь. Кэрри, одна из агентов, сунула в нее голову и воззвала к нам:

– Не знаю, чем вы тут занимаетесь, только все не снюхайте!

Я отстранилась от Хьюго, смущенная эротическим намеком, но заинтригованная его прямотой.

– А вот и подмога подоспела, – сказал Хьюго, закатывая глаза. – Сим завершается первый урок от Хьюго.

Он дал мне свернутую стодолларовую купюру.

– Давай, Сара. Попользуйся, пока остальные не добрались.

Я посмотрела на него и молча взяла у него купюру.

В воскресенье днем, накануне начала съемок, Холли постучалась в мое окно на первом этаже.

– Привет, – сказала она; лицо не накрашено, новые рыжие волосы на скорую руку забраны в конский хвост. – Можешь пробежаться со мной по тексту?

– Конечно. – Я открыла ей дверь.

К тому времени мы регулярно списывались по утрам в выходные, полчаса бегали в Гриффит-парке, а потом потягивали органические смузи в джус-баре в Западном Голливуде. Я приободрялась, находясь рядом с Холли, когда на ней не было косметики и ее красота не была безупречной. Вдали от пристальных взглядов окружающих, когда мы были наедине, Холли не отличалась от обычных, невыдающихся людей.

– Я так волнуюсь, – продолжила Холли.

Мы сели на мой блеклый серый диван. Я подумала о том, сколько тут было гулянок, сколько кокаина было вынюхано на стеклянном журнальном столике. Возможно, сама эта мысль указывала на то, что я слишком много времени проводила с Хьюго.

Холли не умолкала.

– Да, конечно, я с давних пор представляла, что получаю главную роль в фильме – это мечта каждого актера. И все-таки я так боюсь, что ни хрена не получится.

Я принесла кувшин холодного жасминового чая. Я с детства дула этот напиток влажным нью-йоркским летом, и в жару мама никогда не забывала поставить кувшин с чаем в холодильник.

– Ну вот смотри, у меня, кажется, от стресса экзема начинается.

Холли подняла свои худые руки. Я увидела, что по ее алебастровой коже пошла бугристая розовая сыпь, покрывшая запястья и кисти.

Я поморщилась. Так себе вид для исполнительницы главной роли.

– Ну, об этом не беспокойся, – сказала я. – На съемках Клайв может замазать это каким-нибудь супер-пупер-кремом. А если не получится, то на постпроизводстве разберемся.

Впрочем, второе нам едва ли удалось бы. Устранение любых кожных изъянов обошлось бы нам в тысячи долларов за каждый кадр компьютерной графики. Но я этого не сказала.

– А как сестра твоя поживает? – спросила она, сделав большой глоток чая. По выражению ее лица я поняла, что вкус показался ей странноватым, но понравился. – Ты, кажется, говорила, что она рожать собирается?

– Где-то через месяц должна. Так что да, это будет в самый разгар съемок.

Я поставила пустой стакан на столик и пожала плечами.

– Но, м-м, я, наверное, смогу повидать ее и свою племянницу только когда мы вернемся в Нью-Йорк.

– Жаль.

Холли устроилась на полу, скрестив ноги, спиной к дивану, и сделала несколько глубоких вдохов.

– Но разве ты теперь не главная? Или тебе все равно нужно чье-то разрешение, чтобы туда слетать? Я уверена, Хьюго тебя отпустит.

Она понизила голос, подражая его британскому произношению, и царственно откинулась назад. “Ах, милая, милая Сара, соблаговоли воспользоваться миллионом моих миль, чтобы слетать в Нью-Йорк бизнес-классом. Или, еще того лучше, я пошлю свой частный самолет… с особым запасом кокаина. Вообрази: лететь пять часов через всю страну обдолбанной в дым. Прелесть что такое”.

Мы рассмеялись.

– И-и-и-и я уверена, что мои родные будут в восторге, если я явлюсь повидать сестру с новорожденной племянницей под кокаином.

– Они не заметят. – Холли пожала плечами. – Чем дольше я нахожусь в этом городе, тем яснее понимаю, что тут все под кайфом – и просто притворяются, что нормальные и соображают.

Сорок минут спустя мы еле-еле сохраняли серьезный вид, в пятнадцатый раз пробегаясь по тексту Холли. Мы решили закончить текстом первой завтрашней сцены, а он представлял собой незамысловатую череду вопросов в напряженном одностороннем телефонном разговоре (Кто это? / Вы знали моего мужа? / Думаю, вам лучше никогда больше сюда не звонить). Растянувшись рядом с Холли на полу, я наслаждалась близостью к ее таланту, когда он был таким раскованным, таким непосредственным.

– Ладно, еще разок, – объявила я и изобразила телефонный звонок. – ДЗ-З-З-З-ЗИНЬ-ДЗ-З-З-З-ЗИНЬ!

Холли поднесла воображаемую трубку к уху.

– Кто это? – спросила она напряженно и тревожно.

– Это твоя двоюродная бабка Шейла, – прокудахтала я, утрируя бруклинское произношение. – Не поможешь ли мне поставить клизму?

Холли вышла из образа и засмеялась.

– Перестань! – крикнула она.

Вернулась в образ.

– Кто это?

– Это Зандер Шульц, – я взяла его лаконический тон. – Я тут подумал, наверное, нужно снова тебе прическу поменять, – и, знаешь, цвет давай рыжий оставим, но сделаем такой маллет…

– А-а-а-а-а, нет! – взвыла Холли. – НИКАКИХ МАЛЛЕТОВ! ЭТО МОИ ВОЛОСЫ! Серьезно, Сара, мне репетировать нужно…

Она опять приняла тревожный вид.

– Кто это?

Я помедлила и заговорила в нос, по-калифорнийски.

– Это Стивен Спилберг. Хочу предложить вам главную роль в моем следующем блокбастере.

Холли в изнеможении упала навзничь.

– Ох, если бы!

– Прости-прости-прости, я понимаю, тебе нужно работать…

– Да нет, ничего. Хватит. Если я не готова сейчас, то, значит, уже не подготовлюсь.

Лежа на ковре, она подняла руки и снова рассматривала свою экзему.

– Серьезно, – задумчиво сказала она. – Все бы отдала за такой звонок. Только так просто это, конечно, не делается.

– А ты знаешь кого-нибудь, кто работал со Спилбергом?

– Нет, но мой друг Джефф как-то попал на дополнительное прослушивание к его ассистенту по актерам. Роли не получил.

Холли на миг задумалась.

– То-то и оно. Чего только не услышишь… в актерском деле так много неопределенности. То, что ты играешь главную роль в каком-то фильме, не означает, что получишь хоть одну роль в будущем.