курсу, так что теперь это скорее было любование… несмотря на все комментарии Блэйз.
Профессор Снейп, как водится, читал лекцию.
- Посмотрите сюда, Сольвейг. Это четырехлистник или трилистник четырехлистный. Магглы считают, что он приносит удачу, потому разыскивают его, а найдя,
загадывают желание и съедают. Некое разумное зерно в этом есть: трилистник четырехлистный - основной компонент Настойки Фортуны, зелья, которое приносит
везение. Правда, одна порция зелья рассчитана лишь на одну удачу, кроме того, на следующий день вам наверняка будет феноменально не везти.
- Ромашка-гадалка, - профессор указал на небольшой цветок, действительно очень похожий на ромашку, но с разноцветными лепестками, количество которых было
почему-то совершенно невозможно сосчитать. – Очень редкое растение. Гадание на нем абсолютно безошибочно, поэтому когда-то люди почти извели эти цветы.
Сейчас они в списке Самых Редких Растений, и их уничтожение карается законом.
- А это, - он сорвал с куста и протянул Сольвейг красивый цветок, похожий на розу, но серебристо-серого цвета со слегка светящимися краями лепестков, -
очень ценное растение, которое называется Пепел Розы. Оно цветет круглый год, а по окончании цветения лепестки его рассыпаются в пепел. Пепел этот очень
полезен – из него готовят настойки, прочищающие разум, возвращающие память и волю к жизни. Своего рода антидот к Колдовскому Каннабису, - и профессор
улыбнулся.
Наверное, Сольвейг не должна была усваивать ничего из того, что говорил Снейп – и тем не менее, лучше всего она знала именно зельеварение. Каждое слово
профессора было на вес золота, и Сольвейг не пропускала ничего из того, что он говорил. Она не имела привычки задавать ему вопросы – она вообще почти не
разговаривала в его присутствии. Поэтому, когда лекция закончилась, и повисло молчание, Снейп спросил:
- Скучно, не так ли?
- Нет, - возразила Сольвейг. – Очень интересно.
Она взяла протянутый профессором цветок, повертела его в руках и наконец сунула за ухо.
- Что вас тревожит, Сольвейг?
- Ничего.
- Вы в последнее время часто бываете меланхоличны и рассеяны. Хотите, я назову вам причину? По имени?
Сольвейг поморщилась. Снейп улыбнулся.
- Ваша реакция понятна и предсказуема, юная леди.
- Предсказуема?!
- Разумеется. Вы оскорблены тем, что у Драко появился новый… гхм… друг. Только не спорьте. Так бывает всегда.
- Что бывает? – ворчливо осведомилась Сольвейг.
- Что вдовец – особенно такой молодой и привлекательный, как ваш отец, - находит новую любовь. И хорошо, что так бывает. Считаете, ваш отец должен
страдать всю жизнь в одиночестве?
- Он вовсе не одинок, - пробормотала Сольвейг. Снейп приподнял бровь. – Ну, у него же есть я!
- Пока да, - кивнул Снейп. – А когда вы выйдете замуж, у вас будет своя семья – ему что делать?
Сольвейг покраснела.
- Ну… я же его не брошу.
- Охотно верю, Сольвейг, но, тем не менее, у вас будут другие заботы. У вас появятся люди, которые станут вам важнее Драко. Так всегда бывает, и не надо
сверкать на меня возмущенными глазами, я вам не Джеми Кид.
- Пфы, - сказала Сольвейг. Или что-то в этом роде. Снейп кинул на нее острый взгляд.
- Неужели вы думаете, что я не знаю, о чем говорю, юная леди?
- Он живет у нас дома! – возмутилась Сольвейг.
- Это естественно, - кивнул Снейп.
- Но как он мог!..
- Кто? Ваш отец? Я же вам сказал…
- Он же так любил Гарри!
- Полагаю, он и сейчас его любит.
- Да, но…
- И всегда будет любить.
После небольшой паузы Сольвейг пробурчала:
- Это нечестно.
- Вы просто ревнуете, - мягко усмехнулся Снейп.
- Почему вы все время все раскладываете по полочкам? – сварливо осведомилась девушка.
- Профессия такая, - пожал плечами Снейп.
- Любовь нельзя разложить на ингредиенты!
- Можно.
- Что?!
- Запросто. Хотите?
- Ага.
- Извольте: на треть гормоны, пятнадцать процентов романтичности – прибавьте к этому чтение любовных романов, - изрядная доля самовнушения – это он либо
она, мой единственный – единственная, внешность на четверть, характер объекта на кончике ножа, а все остальное – домыслы об объекте. Записали рецепт?
- Запомнила, - буркнула Сольвейг. – И вы неправы.
- Конечно, - усмехнулся Снейп. – Я же шутил. Пожалуй, если бы все было так замечательно, никто бы не влюблялся, и все жили бы долго и счастливо.
- Долго, но несчастливо, - возразила Сольвейг.
- Это говорит ваша юность, - пожал плечами Снейп.
Снова стало тихо. Сольвейг заговорила первой – не поднимая головы, но сквозь рассыпавшиеся волосы было видно, что кончики ее ушей слегка заалели.
- Можно подумать, вы никогда не влюблялись…
- Почему ж, влюблялся.
- И… что? Раскладывали на ингредиенты?
- Это хороший способ избавиться от ненужной влюбленности.
- Помогало?
- Не всегда.
- Значит, плохой способ…
- Нет, просто для того, чтобы избавиться от влюбленности, нужно желание. А, как правило, люди этого не хотят. К тому времени, когда захотят, влюбленность
проходит сама собой.
- Вы говорите о каком-то несерьезном чувстве, - покачала головой Сольвейг. – А вот Гарри и Драко…
- Вы не застали ярчайшую часть их любви, Сольвейг, вы не можете судить, - тихо произнес Снейп.
- Я… - Сольвейг вскинула было голову, но вдруг осеклась.
- Что?
- Ничего, - пробормотала Сольвейг.
* * *
Девочки обыскали всю теплицу, но Сольвейг нигде не было.
- Может, ее плотоядные слизни съели? – озабоченно предположила Мара.
- Еще вопрос, кто бы кого съел, - пробурчала Нора. – Ох, попадется она мне…
Внезапно Блэйз, чуть забежавшая вперед, резко остановилась, вытянув руку и открыв рот.
- А… - произнесла она, - а…
- Что там у тебя? – Нора подбежала к Блэйз… и едва не расхохоталась. Дрожащий палец Блэйз указывал на стеклянную перегородку между двумя теплицами, за
которой стояли Снейп и Сольвейг. То есть, они просто стояли, довольно близко, но не вплотную, Сольвейг – чуть запрокинув голову, Снейп – наоборот,
склонив.
- Ну и?.. – спросила Мара. – Они даже не целуются.
- Надо отойти, - сказала Нора. – Вдруг увидят…
Они спрятались за ближайшими кустами, и Блэйз наконец обрела дар речи:
- Она… с ним…
- Блэйз, они даже не целовались! – воскликнула Нора.
- Еще бы они целовались! – задохнулась возмущенная Блэйз. – Но ты видела… видела, как он на нее смотрел?! Старый…
- Помолчи, - перебила ее Мара.
- Но это извращение! Нора, скажи…
- Может быть, - сказала Нора. – Но это не наше дело.
- А если она пострадает?!
Внезапно Мара поднялась на ноги и, засунув руки в карманы мантии, зашагала прочь.