Читать интересную книгу Программист - Игорь Денисенко

День прошел более менее сносно. Народ убедившись, что наложением рук я не лечу, и по воде не хожу, аки по суху, потихоньку рассасывается. В голове от полученной информации по прежнему каша. Начинаю задумываться над чужими проблемами и поневоле принимаю их близко к сердцу. Вроде бы неплохие люди, а за что им такое? Какая-то глобальная программа по уничтожению человечества. Нет апокалипсиса, так по одиночке всех в расход пускает. Разгул порока и низменных страстей. Ценностей, кроме материальных, — никаких. А если подумать, то и я не лучше прочих. Живу призрачной мечтой, и надеждой её когда-нибудь осуществить. А по сути — хапнуть куш и свалить от всех проблем этого мироустройства. Пришел вечером домой, а Ирка меня огорошила пригласительным билетом на бесплатный ужин в ресторан «Деревня Егоркино». Посыльный к нам домой принес. К нам ДОМОЙ! Значит, вычислили меня, пробил мой адрес Толик-Кувалда. Значит и другие могут узнать, если уже не знают.

— Ну, что? Пойдем? — оторвала меня от раздумий рыжая.

— На фиг надо! Делать мне больше нечего, как торты на тележке возить? — фыркнул я.

— И потом, там будут запахи разные, а я буду кашей на воде давится?

— Извини, я об этом не подумала. Просто посыльный сказал, что вечер в твою честь организован, и презент от ресторана будет. Нет, так нет, — пожала Ирка плечами, но я то видел, что ей жутко хочется покрасоваться самой, похвастаться знаменитым мужем и получить загадочный презент. Страсть к халяве в нас неистребима. Но я мужественно выдержал, собрал всю волю в кулак, и сделал вид, что ей поверил. Нет, так нет. Снял джинсы, напялил домашнее трико и отвалился на диван, ещё пахнущий мебельным магазином. Звонит мобила. Номер незнакомый. Брать или не брать? Вот в чем вопрос?

Может что срочное?

— Да.

— Вечер добрый! — говорит прокуренный бас, — Это вас Анатолий Борисович беспокоит. Звоню сообщить, что машина ждет вас у подъезда. И обещанный ужин ждет. Как видите, я свои обещания держу…

— Кхм… Спасибо конечно Анатолий Борисович, но состояние здоровья не позволяют мне воспользоваться радостями вашей кухни, вкусить так сказать все прелести… Поэтому прошу меня извинить.

— Ну, раз так… То может презент от ресторана вас заинтересует?

— Любопытно конечно, но сдается мне, что у вас ко мне дело. Ведь так?

— Не буду лукавить, есть дело и думаю, если ужин и прочее, не интересно, то дело очень интересно. Мы могли бы обсудить это с глазу на глаз.

— А можно вкратце?

— Вкратце не получится. Но дело идет о неких антикварных ценностях, которые два молодых человека нашли и поделили…

После этих слов меня как холодной водой окатили. Костя влип где-то? Или моё что-то всплыло? И что? Состава преступления нет. Утаили от государства, так это не смертельно.

— И что?

— Есть вариант повторить эту историю, только в ней будет участвовать один молодой человек и один солидный человек. Вы меня понимаете?

— Хорошо, будем.

— Жду.

— Рыжая! Собирайся! Мы едем в ресторан, машина у подъезда!

Суббота.

Мундир английский,Погон французский,Табак японский,Правитель омский.

Была такая песенка в начале прошлого века. Если кто не в курсе, на Колчака в ней намекали. Про то, что он много золота взял в Казани все знаю, как и про то, что некоторое время сидел в Омске и покупал для своей армии все у иносранцев исключительно за это самое золото. Все золото он распродать не успел, и даже те двести тонн, что у него чехи украли, общую картину не портят. Факт, что значительная часть золота кануло в небытие вместе с адмиралом, и обросло легендами. Колчак известно, что расстрелян, а про золото история умалчивает. Кто-то предлагает искать золото в тайге в окрестностях Шантарска, кто-то говорит, что утоплено оно в озере, а кто-то вовсе какие-то небылицы слагает про пещеры Али-бабы в горах. Может оно всё и так на самом деле, кто ж его знает. А мы с Толиком-Кувалдой люди прагматичные и доверяемся больше документам, чем легендам. А по документам такая история…

Было у Колчака правительство, как положено, и имена и фамилии всех членов доподлинно известны. И был в правительстве некий товарищ министра финансов Ховронский Никита Неронович, из Минских дворян родом. Не очень понимаю, зачем какой-то белорусский дворянин своего сына Нероном называл, ну да пес с ним. Главное, что Нерон этот своего сына уже назвал именем человеческим — Никита. Так вот, Никита Неронович занимался посредничеством между зарубежными торговцами оружием и прочего и как это бывает у посредников, некие суммы к рукам прилипали. Откат не в наше время изобрели. Перед своими он белый и пушистый, а деньги капают. Причем не просто деньги, а золото. В бумажки, именуемые денежными знаками, не только иностранцы не верили, но и понятное дело другие практичные люди. Меж тем чутье у товарища министра было отменное. И если сам он по какой-то причине не сумел вовремя лыжи смазать, из Омска слинять, а помер в 19году от брюшного тифа в тюрьме, то жену свою с тремя детьми отправил от греха и революционных событий подальше, а именно к нам в Н-ск. И тут начинается самое интересное…

Дом, в котором проживало семейство, был куплен Никитой Нероновичем заблаговременно, и заблаговременно же обставлен мебелью. Супруге же своей он сказал, что вскорости будет сам, и чтобы дом этот она ни в коем разе не покидала, и не съезжала, поскольку в нем все его богатства. Непрозрачно так намекнул. А ежели с ним чего, то в предмете интерьера есть план, где указано как найти искомое богатство. Но как говорится, человек полагает, а господь располагает. Семья во время гражданской бедствовала, поскольку никакого плана с указанием клада найти не смогли. Более того, в печку отправился гарнитур из тринадцати предметов — то есть двенадцать стульев и стол. С остальной мебелью ясности нет, что-то было продано, что-то украдено. Дальнейшая судьба семьи Ховронских тоже неизвестна. Но в начале 60ых годов в доме том размещалась техническая библиотека, и устроился в библиотеку истопником один дедушка, божий одуванчик, который и проработал там до самой своей смерти в 66 году. В общем, ничего такого, со всяким помереть случается. Но дед умер на работе. Пришли утром женщины, а одна внутренняя стенка в библиотеке кайлом раздолблена, в стене пустота оказалась. А рядом с проломом лежит истопник с кайлом в руке. Что он там найти пытался было непонятно, так же было ли что-то в проломе, когда дед умер, или Кондратий схватил его именно от того, что тайник оказался пуст, — неизвестно. Известно только, что среди вещей покойного был обнаружен старый дореволюционный дневник, где велись бухгалтерские записи — сколько и от кого, и за что получено. Дневник тот принадлежал Никите Нероновичу Ховронскому. И по записям выходило, что поимел Неронович от своих операций, не много, не мало, а десять пудов золота, что составляет по нынешним меркам 160 килограммов. Капля по сравнению с тоннами пропавшего золота, но капля хорошая. Весомая такая капля.

Такую вот историю поведал мне за ужином Анатолий Борисович, а в довесок намекнул, что тот самый дневник у него. Любопытство моё разыгралось сил, нет, и пятая точка от предчувствия приключений засвербила. А может всё ещё раны на ней заживают? Как знать. Откуда у Толка-Кувалды дневник, я не спрашивал, мне достаточно было увидеть антикварное ожерелье на шее его молоденькой пассии, чтобы все понять. Ему и именно ему Костя продал, а может и отдал часть своей доли, и дневник этот Кувалда из Кости мог просто вытряхнуть, как и чистосердечное признание, где он предыдущие вещи нарыл и с чьей помощью. Собственно связываться с таким человеком, который тебя может просто использовать, а потом выкинуть, как резиновое изделие, было полным безумием. Но успокаивало меня тот факт, что Костя до сих пор жив-здоров и не кашляет. А значит не такой уж Кувалда безжалостный монстр. Прикинув в уме, что дореволюционный дом выше двух этажей быть не мог, я подумал, что Квасев человек состоятельный и наверняка этот дом может купить. Но, не зная точно — есть ли там золото или нет, рисковать не хочет. А хочет воспользоваться моей помощью как металлоискателем. Вот эти свои соображения я ему прямо и высказал. На что он ответил:

— Относительно последней части в точку попал, а вот предыдущее не совсем так… Не могу я это дом купить.

— А что так? Много просят?

— Не продается он.

— А если много дать?

— Это они могут за него много дать…, - усмехнулся Квасев, — От пожизненного до расстрела.

— Это что РОВД?

— Гы-гы-гы! — раскатился от хохота Анатолий Борисович, что живот его заходил ходуном и я всерьез опасался, не перевернул бы наш столик. Но Кавасев вскоре успокоился и, утирая выступившие слезы, продолжил:

— Да, веселое было время. Молодость! Приятно вспомнить! А историю города нужно знать парень… В здании бывшей библиотеки с семидесятого года разместилась другая контора….