— Да. И я не нуждаюсь в вашей поддержке. Я сама разыщу Бью, — заявила Хейвен и моментально усомнилась в собственных словах. Но пока она тряслась в холодном фургоне, то успела кое-что понять. Сестры были способны на все. Но что-то подсказывало Хейвен, что им с Бью будет лучше без разгневанных Хор.
Феба рассмеялась.
— Сама? И ты считаешь, что Маг подключил к розыску полицию Нью-Йорка? Откуда тебе известно, что не он повинен в похищении Бью? Что, если серые людишки пытают Бью прямо сейчас?
— Нет, Адам ни при чем! — воскликнула Хейвен и отчетливо представила себе Адама, теряющегося в толпе гостей Сити-Холла. Если бы он использовал Бью как приманку, он бы ее просто так не отпустил. Все очень логично. — Он изменился, — сказала она вслух.
— Неужели? И жизнь скольких людей ты готова поставить на кон, чтобы поспорить об этом? — Феба палкой пошевелила поленья в костре, и вверх полетели искры. — Я надеялась, что ты будешь более дальновидна. Но ты — такая же дурочка, какой была всегда.
— Полегче с оскорблениями, — предупредила пожилую женщину Хейвен. — Вы хотя бы представляете себе, что сделает Адам, если обо всем узнает?
— О да, твой рыцарь в сверкающих доспехах примчался бы на белом коне, чтобы спасти свою прекрасную принцессу и наказать ее врагов, — презрительно бросила Феба. — Быстро же он тебя завоевал! Одна секунда — и ты падаешь в его объятия. А как насчет детей — тех малышей, которых уже десять лет набирает в свою школу Маг? Тебе все равно, что с ними случится?
— Конечно нет. Но я пока не видела ни единого доказательства, что детям из Общества что-то угрожает. Сегодня я была на вечере по сбору средств для Гальцион-Холла…
— Маг полюбил благотворительность. Видимо, то, что он затеял, стоит недешево.
— Акция выглядела более чем пристойно, — заупрямилась Хейвен. — И, между прочим, Адам очень добр к детям.
— Добр? — переспросила Феба. — Ах ты, бедняжка.
— Мне наплевать, что вы про меня думаете, — вспылила Хейвен. В детстве она являлась предметом насмешек и терпеть не могла, когда над ней подшучивали. — Позовите Клео и Чандру. Пусть меня отвезут в гостиницу. Мои отношения с Хорами закончены.
— Не глупи. Маг нащупал твое слабое место. Это же спектакль, Хейвен. Он хочет, чтобы ты поверила, будто ты вдохновила его на перемены к лучшему. Но не забывай: тысячи лет Маг сеял зло и несчастья. Он убивал и калечил людей. Я была свидетельницей чудовищных трагедий. Если ты согласишься, я позволю тебе увидеть это своими глазами.
Но Хейвен не нуждалась в доказательствах преступлений Адама. Она вспомнила о своем отце, убитом одним из людей Розиера. Маг легко подбивал своих приспешников на ужасные поступки. Но способа избавиться от него не существовало. Хоры могли только пленить его на какое-то время. Хейвен принялась лихорадочно размышлять и искать аргументы.
— Адам наводит порядок в Обществе «Уроборос», — начала она. — Он проводит там чистку и вдохновляет молодых людей. Может, он и вправду пытается завоевать меня, но какая разница? Он способен и на хорошее.
— У твоих доводов — два серьезных просчета. Меняются только люди, а Маг — не человек.
— Поживем — увидим, — парировала Хейвен, саркастично пожав плечами.
Феба покачала головой.
— Боюсь, ты не права. Но сегодня ты должна сделать выбор. Итак, ты соглашаешься помочь нам выполнить наш первоначальный план. Или молишься о том, чтобы Маг оказался таким святошей, каким притворяется.
Хейвен сжала кулаки и открыла рот, но Феба жестом остановила ее.
— Но давай сперва взвесим все как следует. Начнем с детей из Гальцион-Холла. Ты ясно дала понять, что готова рискнуть их жизнью. Отлично. А как насчет твоего друга Бью? А Йейн? Ты еще помнишь мистера Морроу? Ты должна осознать: если ты ошибаешься насчет Адама, твое решение дорого обойдется Йейну.
Хейвен не могла отрицать доводов Пифии. Даже если сердце подсказывало ей, что Адам «исправился», ее разум в этом сомневался. Кроме того, на ней лежала слишком большая ответственность.
— Есть только один способ защитить твоих близких, — продолжала Феба. — Не отказывайся от договора, который ты заключила с Хорами. Ты не хочешь предавать Адама. Понимаю, ты бы предпочла, чтобы его не пришлось лишать свободы. Но подумай, кто и что для тебя важнее всего на свете.
Хейвен будто лишилась дара речи, а Феба улыбнулась.
— Это твой последний шанс, — вымолвила Пифия и кивнула на бревно, лежавшее у костра. — Принимаешь мое предложение?
— Разве у меня есть выбор? — пробормотала Хейвен, села на ствол поваленного дерева и ощутила тепло огня.
— Ты поймешь, какое мудрое решение приняла.
Феба бросила в костер пучок пахучих веток, и по поляне распространился сладкий, пьянящий аромат.
Беатриче лежала на кровати и смотрела на цветочные гирлянды, нарисованные на стропилах. Новое золотое ожерелье мешало ей дышать, и девушка боролась с удушьем. Услышав, как скрипнула дверь, она подняла руку и поправила украшение.
— Скажи мне, что ты не согласилась, — прозвучал мужской голос.
— Свадьба состоится третьего числа следующего месяца.
— Это невозможно. Ты продала свою душу.
Беатриче почувствовала, как на ее грудь упали меха.
— Ты позволила ему купить тебя за несколько жалких безделушек?
В груди Беатриче вскипела злоба. Она рывком села и вперила взор в своего брата. Пьеро был высоким, хорошо сложенным и почти таким же красивым, как она.
— Мне безразлично, глупец! — Она зашвырнула шубу через всю комнату в угол. — Единственное, чего я хочу, тебе достается даром. Не заметил? Со дня моей помолвки никто не может мне приказывать, куда идти, что делать. И отец и мать его боятся. Адам дал мне свободу, Пьеро. И платой будет мое тело. Моя душа покинула меня в тот день, когда погиб Этторе. Даже если бы я захотела, то не смогла бы отдать свою душу другому.
Пьеро присел на край кровати.
— Прости, — тихо произнес он. — Я не смог спасти Этторе. Но тебе не надо приносить себя в жертву.
— Какая разница? — воскликнула она с горечью. — Все равно надо выходить замуж, и почему бы не за Адама? Он, несомненно, обожает меня.
— Лучше бы кто угодно, только не он, — покачал головой Пьеро. — Ты знаешь, что по городу расползается ужасная хворь?
— Я видела на улицах врачей в страшных масках.
— Чума прибыла в Геную на кораблях Адама и добралась до Флоренции. Когда суда причалили в Генуе, там уже начали умирать моряки. Даже крысы передохли. Адам принес чуму в наш город.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});