— Я Вас смущаю? — уточнил Ксавьер, глянув на нее без особых эмоций.
— М-м… Да, — подумав, признала Марина.
— Можем перейти на «ты», — предложил Ксавьер. — В неофициальной обстановке, разумеется.
— Да я вроде и так… — начала было Марина и замолкла, поняв, что все это время на «ты» обращалась только она, а Ксавьер выдерживал уважительный тон. И, получается, она его как бы намеренно принижала.
«Неловко получилось, — заметил внутренний голос. — Барыня».
«Цыц!» — приструнила она внутреннего собеседника, а внешне — густо покраснела.
— Хотя, пожалуй, не стоит, — подумав, сказал он. — Оставим все как есть. Иначе получится, что у Вас ко мне особое отношение.
— Извини, Ксавьер, — сказала она. — Мне очень сложно общаться с тобой. У тебя какой-то странный статус.
— Со мной всем сложно, — философски пожал плечами мужчина. — Я всем немножко свой и немножко чужой. Не беспокойтесь, я привык. Обопритесь на меня, Вам будет проще.
— Да, спасибо, — Марина слегка неловко оперлась рукой о его плечо. Увы, ни предложение перейти на «ты», ни спокойный вежливый тон не делали этого человека «рубаха-парнем». Если все остальные магики в поведении ничем не отличались от привычных ей подростков, то Ксавьер был как будто скроен по другим меркам. И дело тут было вовсе не в возрасте.
Пользуясь тем, что мужчина оказался чуть впереди и смотрит по сторонам, Марина внимательно его оглядела. Ни чешуи вдоль позвонков и на тыльной стороне запястий, как у Шессера, ни острых ушей, ни демонических рожек — абсолютно никаких признаков магика у Ксавьера не было. Разве только едва уловимый чужеродный запах и, пожалуй, чуть более горячее тело — градусов, этак, на тридцать семь с половиной. Тоже, что ли, заболел?
Марина прислушалась к своим ощущениям, пытаясь понять, напоминает ли его запах ей хоть что-нибудь. Нет. Совершенно ничего знакомого. Хотя, пожалуй, как раз это и было единственным, что выдавало в Ксавьере магика: от него не пахло человеком.
«Интересно, если по его следу собаку пустить, она пойдет или заскулит, не понимая, чего от нее хотят? — задумчиво протянул внутренний голос. — Пахнет электричеством».
«Электричество не пахнет», — возразила Марина.
«И все же у меня ассоциации с уроками физики, на которых мы электричество проходили, — подумав, прояснил свою мысль внутренний голос. — Может, он как электрический угорь — током бьется? Вообще, от него определенно веет угрозой».
Марина в чем-то была согласна со своим невидимым собеседником. Ксавьера было очень сложно принять. От него как будто исходило отталкивающее поле высокой напряженности. И его мрачный взгляд и сухой стиль общения не способствовали поломке этой стены.
— Что-то не так? — спросил мужчина.
«Ва-а!» — мысленно в ужасе воскликнула Марина, осознав, что серьезно отвлеклась и, наверное, уже полминуты в упор рассматривает собеседника, а тот в недоумении смотрит на нее. Причем с очень близкого, почти интимного расстояния — все волоски в бородке видны.
«Неловко получилось», — прокомментировал внутренний голос.
— У тебя перышко в волосах застряло, — соврала Марина и сделала вид, что вынимает что-то из густой жесткой гривы. Ксавьер проследил за ее движением и уставился на девушку с еще большим недоумением. Видимо, такое проявление заботы он счел излишним и неоправданным, а следовательно, записал в нарушение личного пространства. Но, как вежливый человек, не отреагировал.
«Укладка средством для ирокезов, — фыркнув, прокомментировал жесткость прически внутренний голос. — Узнай, он гроулингом, чаем, не поет? Могли бы группу сбацать: суровый викинг на басу, золотистая феечка на соло-гитаре, парень-русалка в солистах и зануда-училка на клавишах. А Криса за ударные усадить — по кастрюлям бить у него хорошо выходит».
Марина не сдержалась и прыснула.
— Вы странная, — прокомментировал Ксавьер, который, разумеется, не мог слышать ее внутренних бесед.
В этот момент Поморник одним прыжком перемахнул реку, и их ощутимо тряхнуло. Марина почувствовала, что соскальзывает вниз. Великан подставил было руку, чтобы ее поймать, но тут девушка поняла, что ее крепко удерживают за талию. Ксавьер, обнявший ее, предусмотрительно схватился за жесткую рогожу, которой крест накрест зачем-то был замотан поверх рубашки великан — не исключено, что именно для катания на себе друзей.
— Вам следует быть осторожнее, — сказал мужчина, как будто это могло помочь Марине стать более ловкой.
— Спасибо, — пробормотала она, чувствуя себя крайне некомфортно в его вынужденных объятиях. Определенно, общение с этим человеком нельзя было назвать легким и естественным. И, пожалуй, Марине без него было бы явно проще.
***
Город ей понравился. Правда, на привычное понятие города он не тянул. Тут больше подошло бы американское «таун» или родное «поселок городского типа».
Улочки здесь были длинные и широкие ровно настолько, чтоб разъехались две телеги и немного хватило места для пешеходов, беспечно прогуливащихся туда-сюда. Домики были приземистые — не выше трех этажей — и довольно богатые: с кирпичными заборчиками, кованными оградками и затейливыми почтовыми ящиками. За заборчиками тут и там виднелись то качели на ветвях старых деревьев, то беседки. А в одном богатом дворе Марина заметила даже фонтан. В общем, на жилье крестьян это нисколько не походило.
Чем ближе они продвигались к центру города, тем наряднее он выглядел. Повсюду цвели сирени, и их головокружительный запах перебивал запахи духов и выпечки. Мимо то и дело проходили лоточники с россыпью карамели, сильно пахнущей жженым сахаром. Стайки румяных девиц в пышных платьях и кружевных чепчиках рассыпали повсюду свой смех.
На маринину «банду» поглядывали косо и порой комментировали, но не связывались. Магики шли толпой: они встретились у ворот и вместе миновали стражников под наглое Крисово «Мы с ней».
Стражники попытались было остановить всю компанию, но Ксавьер обратился к ним с такой выдержанной речью, что те растерялись. Видимо, привязаться к магикам они собирались без всякого приказа свыше, просто «потому что». А Ксавьер и Марина произвели на них впечатление достойной человеческой пары, по какой-то неведомой прихоти содержащей в служках выводок наглых магиков.
За воротами города плотная толпа ребят сразу раскололась на мелкие группировки, и большая часть их них скрылась в разных направлениях — Марина и пикнуть не успела. С ней и Ксавьером остались только девочки — причем все девочки, валькирии в том числе — а еще Крис, Леам и почему-то Шерман. Поморник в город не пошел. Видимо, решил, что там и без него тесно. Марина пожала плечами, и в таком странном составе они отправились гулять.
Криса было видно и слышно отовсюду. Точнее, по большей части реакцию на него.
— Эй, когти прочь, мразота! — неслось от лавочников, когда он радостно тыкал в какой-нибудь товар.
— Фи, какая гадость! — вскрикивали стайки разряженных девиц при виде широкой улыбки молодого демона.
— И как таких только земля держит? — сплевывали чинного вида мужчины в цилиндрах.
Но Крису было все нипочем. Как электровеник, он метался туда-сюда, успевая побывать во всех местах, разузнать все, что надо и не надо, и время от времени со всеми этими сведениями возвращался «на базу», осыпая Марину разнообразными подробностями:
— В той лавке продаются сушеные угри…
— Сегодня ночью Стапелий будет петь в таверне «Дырявый лоб»!
— Лавочник Булдыга разорился, теперь на его месте рыбачи торгуются.
— У той барыни на плече голубиная какашка. Я ей сказать хотел, а она на меня зонтиком!
— На Зеленую Меренгу ставки восемь к одному!
У Марины от этого мельтешения зарябило в глазах, и если поначалу она еще с улыбкой кивала в ответ на старания жертвы СДВГ, то спустя полчаса уже не знала, куда от него деться.
— Крис, уймись, — наконец, сказал свое веское слово Ксавьер, припечатав его тяжелой ладонью по плечу так, что демон дурашливо вскрикнул и присел — якобы под тяжестью. — Присмотри лучше за Флокси: того и гляди потеряется.