Посидев полдня у отца, уже с отчаянием во взоре господин Узээриш пошёл обнюхивать мужчин, чем вызвал ещё больший шум в доме. Господин Шерех мягко попросил объясниться, но молодой хайнес так ничего и не ответил. Среди мужчин он тоже не нашёл искомое (хотя подозрительно долго обнюхивал Викана и его брата), но в этот раз выглядел обрадованным и ничуть не разочарованным.
Майяри перебрала в голове все происшествия в доме, но заговор лекарей – единственное, что подходило, по её мнению, под такое внимание. Её мучила совесть: подозревала, что причиной переполоха является всё же она. Но виниться, впрочем, не спешила. Господин Иерхарид всё ещё был очень плох, хотя с каждым днём его шансы на выздоровление крепли. Очень медленно, но крепли.
Ещё её беспокоила Лирка. После разговора со жрецом она согласилась задержаться в доме Вотых ещё на пару дней и большую часть времени провела на кухне, поражая слуг аппетитом. Как только они истекли, Лирка поблагодарила хозяев за помощь и приют и, не взяв ничего, кроме одежды, что была на ней, ушла вместе с Эдаром. Парни ещё раньше окончательно съехали в общежитие – было принято решение восстанавливать школу и работы стало невпроворот.
– Госпожа, а жених-то у неё есть? – украдкой поинтересовался у Майяри господин Фоший. – Дюже хороша. И мягка, и крута… – описывал он явно медведицу. – И характер ух! У меня двое правнуков-шалопаев, вот бы кто из них приглянулся.
Майяри торопливо заверила его, что цель подруги – стать сильным магом, и замуж в ближайшее время она не собирается. Что-то подсказывало, что Лирка не оценит, если ей подложат двух шалопаев-медведей.
Экипаж свернул в сторону площади Суда, и взору предстало здание сыска. Майяри удивлённо подалась вперёд. О пожаре здесь мало что напоминало. Ни обугленных стропил, ни почерневших стен, ни запаха гари. Сыск будто бы решили отремонтировать: поменять крышу, переложить кладку на верхних этажах с южной стороны – видимо, там она обрушилась – и заменить окна. С южной стороны, наиболее пострадавшей, здание опоясывали леса, по которым туда-сюда сновали мужчины. Восстановление шло полным ходом. Пострадавшую стену уже переложили, она выделялась свежестью; стропила заменили; поставили новые оконные рамы, а кое-где уже сверкали стёкла. Остро пахло деревом и камнем.
Казар вышел первым и помог спуститься ей самым обычным образом – подал руку. От Редия и Ашия и даже Ранхаша с господином Шидаем сиделку отличали манеры. Галантный, предупредительный и почти никогда и ничего не запрещающий, даже, казалось, радующийся: «О, госпожа, вы хотите скатиться с лестницы? Я с вами!». Сколько Майяри на него ни смотрела, но не могла вспомнить, чтобы видела раньше среди подчинённых харена. Может, он от дедушки Шереха?
Но манеры и ненавязчивость были не единственными достоинствами Казара. Он ещё был очень привлекателен. Высокий, широкоплечий, ловкий и гибкий, с весёлыми яркими голубыми глазами, тёмно-русыми короткими волосами – пряди едва закрывали уши – и очень смуглой кожей. Стоило ему покинуть карету, и знойный облик сразу привлёк женские взгляды.
Но Майяри была верна Редию и Ашию и упрямо ждала их возвращения. Казар хорош, поспорить сложно, но Редий и Аший ей понравились раньше.
– О, помощница! Явилась-таки.
Майяри обернулась и столкнулась с неодобрительным взглядом господина Идрая.
– Работает она, называется, – глава городского сыскного отдела сплюнул.
– Добрый день, господин Идрай, – девушка вежливо склонила голову. – Простите, я болела.
– Меньше в неприятности встревай, меньше болеть будешь, – оборотень с осуждением качнул головой и торопливо зашагал к сыску.
Майяри проводила его благожелательным взглядом. Об участии главы городского отдела сыска в подземной облаве она знала от Ранхаша и дивилась. Какой же дрянью на первый взгляд показался господин Идрай, а поди ж, единственный, кто ослушался приказа и вместе с хареном полез в разбойное логово. Да, характер у него поганый, и главой сыска уж очень хочет быть, но её собственные недостатки ничуть не лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– О, госпожа Майяри! – радостно улыбнулся ей попавшийся навстречу сыскарь.
– Где? – встрепенулся оборотень, седлавший лошадь.
– Добрый день, госпожа помощница харена!
– Госпожа Амайярида, с возвращением! – закричал один из оборотней, что латали крышу.
– Добрый день, господин! Хорошего дня! Рада вас видеть, – раскланивалась Майяри со встречными. – Господин, вы сейчас упадёте!
Ответом был дружный гогот оборотней на крыше, и опасно склонившего вниз мужчину затащили назад.
– А вас здесь любят, – Казар лукаво скосил на неё голубые глаза.
– Да? – Майяри настороженно осмотрелась. – Привыкли, наверное. А всё привычное после неприятностей радует. Правда же?
Казар с весёлым сомнением повёл бровями.
Дежурный внутри встретил девушку широкой улыбкой.
– Госпожа Амайярида! А мы всё гадали, вернётесь ли вы или окончательно сгинули в недрах семейства Вотый.
Майяри растерянно моргнула, осмотрелась и потерялась ещё больше, столкнувшись с ещё несколькими радостными взглядами.
– Коротки лапы у Вотых, – подмигнул ей смутно знакомый крепыш.
– Лапы жалко стало, – неловко отшутилась Майяри.
– А это… – дежурный вопросительно уставился на добродушно щурящегося Казара.
– Это… – Майяри запнулась и, подумав, решила, что назвать Казара сиделкой как-то совсем обидно для него же. – Мой временный охранник. Его зовут Казар. Но он со мной временно, – она сурово посмотрела на дежурного. – Потом к своим обязанностям вернутся Редий и Аший.
– Госпожа, я вам так не нравлюсь? – Казар с наигранной печалью воззрился на неё.
Майяри посчитала возможным промолчать и повернуть к лестнице.
На этаже, где располагался кабинет харена, посвежело – воздух беспрепятственно заходил через окна на южной стороне, – но сам кабинет и приёмная были относительно целы. Сохранились следы то ли погрома, то ли поспешных попыток спасти имущество. В приёмной на них удивлённо посмотрел помощник харена, господин Лиший.
– Госпожа Амайярида, – оборотень обрадованно привстал. – А харен не говорил, что вы приедете. Правда, на днях распорядился, чтобы для вас место обустроили, а то у нас беспорядок… м-м-м… небольшой был.
– Я тоже рада вас…
Майяри осеклась и удивлённо уставилась на выглянувшего из-под стола помощника пёстренького котёнка. Господин Лиший проследил за её взглядом и тихо выругался:
– Ах вы тёмнодушьи задницы! Простите, отец просил присмотреть.
Оборотень полез под стол, и раздалось сдавленное шипение и многоголосое тонкое мяуканье. Разогнувшись, мужчина поставил на стол корзинку, и Майяри увидела уже знакомых котяток: двух пёстреньких, одного рыжего с чёрными пятнами и одного полностью рыжего. Они немного подросли, но всё ещё оставались очень неуклюжими, что не мешало им активно возиться и играть.
– Я пытался ему объяснить, что сыск не место для котят, – господин Лиший смущённо почесал нос, – но с моим отцом сложно спорить.
– Ваш папа господин Зээхей? – уточнила Майяри.
– Да, – оборотень нежно улыбнулся и печально посмотрел на котят.
– С пополнением в семье, – девушка припомнила, что господин Зээхей пригрел ещё несколько деток.
– Да не так уж она и пополнилась, – улыбка оборотня стало совсем грустной. – Печаль ходит под руку с радостью, – и пояснил: – Двое моих братьев погибли.
– Ох, простите… – Майяри растерялась ещё больше, чем когда её встретил радостный дежурный.
– Да я-то в порядке, – заверил господин Лиший, хотя было не очень-то похоже, чтобы он был в порядке. – Мы с ними не так много общались, возраст очень разный. Когда я стал сыном отца, они уже были взрослыми. Но это были хорошие оборотни… – голос помощника оборвался, брови нахмурились, и он сунул палец в корзину. Котята тут же в него вцепились. – Отцу тяжелее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Майяри припомнила господина Зээхея, когда тот приходил к господину Шидаю. Тот ни словом не обмолвился о своей потере. За весь визит он не сказал ничего печального и говорил только о хорошем. Не хотел бередить собственные раны или не желал тревожить больного?