Читать интересную книгу Воины света - Василий Анатольевич Криптонов

удалились от крыльца. Вова протянул мне портсигар, я мотнул головой.

— Дыхалку бережёшь, — резюмировал Вова.

— Да.

— Насколько всё плохо?

— Плохо? — Я усмехнулся. — Да пока про «плохо» никто не говорит. «Серьёзно» — вот правильное слово. Ответ: всё очень серьёзно, Вова. Даже если я ошибаюсь — очень серьёзно.

— А если ты откажешься драться?

— Если откажусь — вместо меня выйдет зелёный пацан, который ничем не заслужил сдохнуть от руки щенка-Юсупова. Ну либо, как вариант, нашему роду придётся отказаться от притязаний на место в Ближнем кругу. Дед на это не пойдёт, само собой.

— Эх, не понимаю я вас, аристократов! — выдохнул Вова с клубами дыма. — ведь целый год у вас был! Денег — хоть одним местом ешь. Накупили бы золота, да спрятали где-нибудь получше. Чтоб, если вдруг чего, горя не знать.

Я усмехнулся и покачал головой:

— Не ты один такой умный, Вов. Я этот год тоже не дурака валял. Всё, что нужно, и всё, что можно, готово.

— Одобряю! — заулыбался Вова.

— Никто, кроме меня, об этом, конечно, не знает. Не у всех жемчужина такая поганая…

— Да что плохого в том, чтобы себя обезопасить? — недоумевал Вова.

— Смотря для кого. Для Федота Ефимовича Комарова, например — ничего плохого. Да даже для аристократического рода, который на место в Ближнем кругу не претендует — тоже, в общем-то, норма. А мы — это немного другое. Мы — те, кто входит в Ближний Круг, — стоим во главе Империи. Мы — образец, идеал. Должны являть собой пример беззаветного служения государственным интересам. Как это будет выглядеть, если выяснится, что Барятинские, белые маги, использовали служебное положение для того, чтобы устроиться с комфортом?

Вова пожал плечами.

— Да для кого — выглядеть-то? — спросил он. — Для простых людей, открою тебе тайну, вообще нет разницы между чёрными и белыми магами. Многие даже не знают, что маги — разные. Всем одно понятно: маг — значит, жируешь. А в Ближнем кругу, или в Дальнем, или вообще в Среднем Квадрате — такие сложности никого не колышут.

— Так и простые люди, знаешь ли, тоже никого не колышут, — вернул комплимент я. — А вот если такой компромат всплывёт в среде аристократов и дойдёт до императора…

Вова вдруг расхохотался:

— Так значит, дело-то всё в том, что репутация может пострадать? Ну, вот! А ты говоришь — пример, образец, идеал!

Я подождал, пока стихнет смех. И посмотрел Вове в глаза так, что он вмиг стал серьёзным.

— Репутация — это не пустое слово, Вов. В нашем мире на ней держится всё. Возможно, из Чёрного города этого не видно, но именно так обстоят дела. Честь. Достоинство. Репутация. Чёрные маги могут позволить себе уронить честь и достоинство, но сохранить репутацию. Белые маги могут потерять репутацию, но сберечь честь и достоинство. А те, кто входит в Ближний круг, должны уметь удержать всё сразу. Если мы, Барятинские, сейчас сдадим позиции, заменить нас будет некем. Да, белые маги становятся сильнее, но чёрные их всё ещё превосходят. И если они сейчас получат перевес…

Я вспомнил Тьму, окутавшую мир, которую видел в зеркалах. Вспомнил Концерны.

И покачал головой:

—…вот тогда ты можешь начинать называть Чёрный город — Белым. Потому что дальше в мир придёт настоящая Тьма.

* * *

В этот раз в Большом дворцовом зале обстановка была торжественнее, чем в прошлый. Ощущение это создавалось благодаря тому, что присутствовала вся императорская семья. Два трона — для правящей четы, и два пониже — для Анны и Бориса.

На руке великого князя я увидел браслет. Амулет смирения. Выполненный таким образом, чтобы никто не мог догадаться об истинном назначении украшения.

Лицо великого князя было отсутствующим — и теперь стало очень хорошо видно, насколько они с сестрой похожи. Сейчас, наверное, похожи даже характерами…

Я украдкой вздохнул. Дерьмовая ситуация, конечно. Подавление эмоций — фокус в духе Концернов, не думал, что мы здесь до такого дойдём. Но на войне все средства хороши. А в этой войне проигрывать нельзя.

Основную массу собравшихся составляли те же люди, что и год назад. Но были и исключения. Например, я заметил своих Воинов Света в полном составе — Мишель, Анатоль, Андрей, Полли и Кристина. Ребята стояли все вместе, отдельной небольшой группой. Их пригласили на церемонию лично, в качестве высочайшей чести. Особенно от этой чести обалдел Мишель. Бледный был, как будто вот-вот грохнется в обморок. Оно и понятно: оказаться в императорском дворце прежде, небось, даже не мечтал. Насыщенный год у парня выдался, что и говорить.

Ещё в толпе я заметил Витмана. Ну, тут удивляться нечему — аристократ, глава Тайной канцелярии. И не последний человек на государственной службе — не удивлюсь, если он тоже получил личное приглашение.

Ну и, разумеется, истинным украшением мероприятия был Вова. Держался он, к слову, гораздо лучше Мишеля. Во-первых, ему уже доводилось бывать во дворце, а во-вторых, вырос Вова в той среде, в которой умение быстро адаптироваться к любым условиям — залог выживания.

Стараниями Нади Вова действительно не выбивался из общей картины, вполне себе аристократичный аристократ. Некоторые поглядывали на него с любопытством, кто-то позволял себе перешептываться — но не более.

— Первый поединок! — провозгласил распорядитель мероприятия, и все приглушенные разговоры смолкли. — Заявить претензию на право находиться в Ближнем Кругу вызывается…

Вызывался князь Дашков.

Я помнил этого подонка с бородкой по прошлому разу. Помнил, как он унизил своего соперника — старика Воронцова. И, разумеется, не забыл нашего скоротечного поединка. В ходе которого Дашков вырубил сам себя.

Тогда император отдал одно из мест в Ближнем Кругу Воронцовым. Хотя я победил в двух поединках, один род не мог занимать два места. Суть была в том, чтобы места эти заняли именно белые маги.

За истекший год старик Воронцов, патриарх рода, скончался. Но зато к белым магам начала возвращаться сила, и теперь защищать место в Ближнем Кругу вышел парень лет двадцати, коротко стриженный, с предельно сосредоточенным лицом. Я был с ним шапочно знаком, по академии. Князь Юрий Николаевич Воронцов, если не ошибаюсь, перешёл на четвёртый курс.

— Мы можем позволить себе потерять лишь одно место, — сказал мне на ухо дед. — Сейчас у нас перевес. Хорошо, что перевес у нас, но не очень хорошо, что этот перевес есть.

— Сегодня я буду отвечать только за наш род, — ответил я.

Взваливать на себя кого-то сверх Юсупова мне уж точно не улыбалось.

— Большего я и не прошу.

— А что если я солью бой, чтобы вернуть в Ближний Круг баланс? Как тебе такое?

Судя по вытянувшемуся лицу деда, «такое» ему даже в голову не приходило, и в страшном сне не снилось.

— Костя… что ты такое говоришь⁈

— Да ничего, — пожал я плечами. — Просто пытаюсь понять, что для тебя важнее: баланс и процветание государства или место в Ближнем кругу для рода Барятинских.

— Никто не посмеет меня упрекнуть в том, что я принимал плохие или эгоистичные решения на своём посту! — У деда даже губы задрожали.

— Ты переводишь тему.

— Важно и то, и другое, Костя!

— Если сейчас все белые маги победят, то сильный перекос будет в сторону белых. И вот я выйду на бой. Какое решение я должен принять?

Ответа не последовало. А когда я обернулся, то увидел, как дед скрывается в толпе.

Усмехнулся. Ну да, вопрос непростой. И не белому магу на него отвечать. А тому, у кого в жемчужине в равных долях сосредоточены белое и чёрное. Тому, кто сидит на троне и внимательно следит за начинающимся поединком…

Дашков не блистал оригинальностью. Он так же, как и два предыдущих раза, призвал личное оружие — саблю — и с её помощью закрутил четыре чёрных вихря, которые разлетелись по залу и бросились с разных сторон на Воронцова.

И — кто бы мог подумать! — Воронцов этого ожидал. Он не стал призывать оружие. Бросился в атаку на один из вихрей и выставил руку перед собой.

Щит? Нет… Вихрь не разбился о невидимую преграду, он отразился от неё и полетел, наращивая скорость, к хозяину.

Дашков попятился. Ну что за дурак! Ведь в прошлый раз я ему показал, что его самого может поразить его же вихрь. И за целый год он не придумал защиты? Серьёзно⁈

Быстро перемещаясь, Воронцов добился того, чтобы вихри нападали на него по очереди и отразил их всех, одного за другим.

А Дашков тем временем уже скакал, как балерина