тело не сразу. Мы все знаем, что сегодня совершаются поминки на девятый и на сороковой день. Почему? Считается, что в это время душа еще где-то здесь, обычно неподалеку, и только потом она уходит куда-то дальше.
Египтяне полагали, что у человека несколько душ, точнее, духовных субстанций, которые в нем живут. Одна идет в царство мертвых, а другая будет все время возвращаться в гробницу, поэтому там должна находиться мумия, должно быть изображение покойного, поэтому там оставляют еду. Уход души из тела – тоже важный процесс.
Еще одна метафора смерти – отправление в путь. «Он ушел от нас». Об этом мы тоже многое знаем. Человек уходит в царство мертвых, оно находится где-то далеко, обычно за горами, за лесами, на краю света, где небо встречается с землей, за рекой. Река очень часто – граница, и через нее проложен хрупкий и страшный мост. Меня в детстве завораживала сказка о битве на Калиновом мосту. Друзья героя заснули, а с другой стороны Калинова моста выходит чудище. Что за чудище обитает на другом берегу реки? Конечно, там лежит царство смерти. А греки считали, что оно находится за океаном. Но океан у греков – это тоже река. Во всяком случае человек уходит от нас куда-то очень-очень далеко.
Возвращение к предкам – еще один способ описания смерти. Мы сегодня говорим «отправился к праотцам». В Беларуси и Польше говорили «пошел до дедов» или «гуляет с дедами». Деды – это как раз предки.
Иногда смерть – это движение вверх: «на гору собирается», «на небо ушел». А может быть движение вниз: он в землю ушел, он «землю пошел накормить». Как говорит Меркуцио в «Ромео и Джульетте»: «Я из-за них пойду червям на пищу», – то есть уйду в землю.
Говорят о смерти и как об исчезновении человека: «Бог прибрал». А еще в Сибири раньше говорили «леший забрал». Леший – это, конечно, тоже представитель загробного мира, живущий в лесу.
Еще один образ – конец плодоносного земного существования: «небесная жатва», «смерть скосила его».
Дальше – уход в растительный мир. «В зеленую рощу пойти» (сибирское), «лечь под березки» (псковское), «в сорняк идти», «угодить под елку» (новгородское). Это все можно объяснить, как в романе И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев», где Безенчук дает классификацию смертей: «самые могучие, когда помирают железнодорожные кондуктора или из начальства кто, то считается, что “дуба дают”». То есть человек канул в гроб деревянный. Но и тут тоже все не так просто. Это отклик древних представлений о древе жизни, о мировом древе, которое корнями уходит в подземный мир. И туда отправляются люди.
Другая удивительная вещь: множество эвфемизмов сравнивают смерть с браком. Например, «Ванька Елкин посватался» (пермское) – тут рядом поставлены сразу и брак, и тема дерева. «Она собирается замуж» – это значит, она умрет. «Женился на белой», – но белая – это смерть. И так далее, и тому подобное. Огромное количество разнообразных образов показывают, как представляли себе и где помещали загробный мир наши предки.
Во многих местах существует представление о том, что каждому человеку назначен срок смерти, и это что-то совершенно естественное. Знаменитый французский историк Филипп Арьес написал ставшую уже классической книгу «Человек перед лицом смерти». В ней он рассматривал изменение представлений о смерти в разные эпохи. Когда он пишет о древности и Средних веках, то использует выражение «интимная простота смерти», – в те эпохи смерть воспринималась как совершенно естественная составляющая жизни.
В те времена, с точки зрения Арьеса, смерть была публична, и она никого не пугала. Люди умирали на глазах у всех, это было нечто социально приемлемое. И если почему-то ты умер явно не в свое время, очень рано или не своей смертью в постели, а утонул, или убили тебя по дороге, то здесь что-то странное. И такие люди, скорее всего, не найдут покоя в загробном мире, потому что их время еще не пришло.
Есть примечательный сюжет, прославленный Сомерсетом Моэмом, пересказавшим его в своем рассказе, но он взял его, конечно, из истории, которая приведена еще в Вавилонском Талмуде (Сукка 53а:5–6). Во многих восточных культурах есть история о том, как некий человек пошел на базар в городе Багдаде, повстречал там свою смерть, страшно испугался и бросился бежать. И бежал он так далеко, что добежал до города Самарры. И каков же был его ужас, когда, добежав, он увидел там поджидающую его Смерть. Он спросил ее: «А почему ты так удивилась сегодня, повстречав меня на базаре?» «Конечно, – сказала она, – я удивилась, увидев тебя в Багдаде. Я же знала, что у нас с тобой встреча назначена в Самарре». То есть, куда бы он ни отправился, он все равно бежал на встречу со своей смертью, уклониться от которой невозможно.
Так или иначе, всем предстоит отправиться куда-то, в это далекое загадочное царство мертвых. Ясно, что добираться до него очень долго. Обычно есть проводники, которые помогают людям в пути, обеспечивают благополучный переход. Проводником может быть собака. Очень часто в обрядах и в мифах собака помогает человеку. Эту роль может выполнять и конь. Неслучайно так часто в скифских курганах или у викингов любимого коня хоронили вместе с хозяином. Не просто потому, что он так любит коня, а потому что конь – это своего рода солнечное божество. И оно, конечно, облегчит невероятно тяжелый переход.
Естественно, просто так прийти в царство мертвых нельзя. Это волшебная страна, и есть стражи, которые охраняют вход в нее. Все мы знаем, что по пути в Аид человек нуждался в помощи перевозчика Харона. Очень характерно, что Харон не всех перевозил в царство мертвых. Кто явился не в свой срок, тех он не брал, и они оставались томиться на берегах загробной реки. Неслучайно в рот покойных клали монетки, чтобы заплатить ему.
К вопросу о собаках, связанных с царством мертвых. Как мы знаем, вход в Аид охраняет трехголовый Кербер, или Цербер, с которым лучше не связываться. И дело не просто в том, что он такой страшный: он следит, чтобы никто из душ не удрал обратно. Он, конечно, тоже страж и проверяет, все ли в порядке. Помимо монетки для Харона, греки еще часто клали рядом с покойником лепешку, чтобы отдать ее псу.
Когда Геракл спускается в царство мертвых, он побеждает Кербера/Цербера и выводит его на время наверх, а потом благополучно возвращает обратно. По дороге Геракл спасает своего друга Тесея. Тесей вместе с Пирифоем тоже попытались