замялся, и я вопросительно уставилась на него.
– Как бы тебе сказать… он донес на меня Главе острова, что я напал на Лию. Меня не арестовали только потому, что у них не было доказательств.
Я опешила и вдруг вспомнила, как Глава на последнем Дне Перемен взглянул в нашу сторону, говоря о нападающем на защитников. Спросила:
– Но… почему? Откуда ему…
– Не знаю, Элира, – пожал плечами Оливер. – Но кажется, это так или иначе связано с тем, что нас хотят убрать с берега. И Ласа тоже. Он заходил сегодня, говорил, что его срок вот-вот подойдет к концу.
Я уже думала об этом, когда говорила в коридоре с Фенхелем, поэтому выпалила:
– Его срок не подойдет к концу. С храмом и радаром учудили пираты, а не он!
– Проблема в том, что, – Оливер длинно выдохнул, – у нас тоже нет доказательств.
Но я не намерена была пускать все на самотек. Всю дорогу, что мы ехали домой, я думала о Ласе. Если Генри нанял пиратов, чтобы те подложили храм (причем, настоящий!) на участок Ласа, а также отключили и включили радар, то нужно найти доказательства против него. Первым шагом может стать завтрашняя встреча с Фенхелем. Как бы осторожненько к нему подмазаться, чтобы он признался и выдал Генри? И как незаметно записать его голос на диктофон?
Словом, шестеренки в моей голове двигались и двигались, выстраивая план, и когда мы подъехали к дому, я жутко устала. Поджаривая мясо для супа, я смотрела в окно на яблони и не могла выдавить ни одной вразумительной мысли. В конце концов, я переключилась на доктора Сина.
– Что задумала? – спросила зашедшая на кухню Лиза. На ней было свежее зеленое платье в крупный горох.
– Я встречусь сегодня с доктором Сином, – сказала я. – И попытаюсь узнать немного больше.
Как же здорово ничего не скрывать и говорить правду! Какое-то время на Лизином лице боролось несколько чувств: от неодобрения до понимания, затем она кивнула:
– Я бы на твоем месте сделала то же самое.
– Только держи нас в курсе, – сказал Рик. Я обернулась: оказалось, он стоял у входа, прислонившись боком к косяку. – Видел я твоего доктора. Мутный он тип… да и тачка у него… – Он неодобрительно покачал головой и скрестил руки на груди.
Решение было принято окончательно. Я поднялась наверх, нашла в своих вещах визитку доктора Сина и набрала номер. Он ответил через два гудка:
– Слушаю.
– Добрый день, доктор Син… – проблеяла я, прижимая смартфон к уху. Телефонные разговоры с незнакомыми людьми всегда давались мне нелегко. – Это Элира Маро…
– Элира! – его голос тут же стал теплым и оживленным. – Да-да, говори, пожалуйста!
Мы поговорили. Дрожащим, неуверенным голосом (терпеть не могу телефонные звонки!) я сказала, что хотела бы встретиться и больше узнать о родителях. Доктор Син в ответ назначил встречу в городе, в каком-то кафе, в шесть вечера. Я согласилась. Когда связь прервалась, руки у меня дрожали.
До пяти я провалялась с книжкой. Я пыталась сосредоточиться на сюжете, но так и не смогла. В итоге спустилась на кухню и налила себе чай. Там ребята играли в настолки и хрустели чипсами.
– Только не говори, что поедешь в этом, – сказала Лиза, окинув меня оценивающим взглядом. Я была одета в потертые хлопковые штаны с высокой талией и темную футболку.
– А что такого? – обиделась я.
– Дам тебе свою джинсовку, – решила Лиза. – Так будешь выглядеть увереннее.
Я с опаской подумала о любимой красной джинсовке Лизы, с языками огня на спине и блестками страз, и понадеялась, что это будет не она. Совершенно зря. Это была как раз она.
– Лиза, я выгляжу, как клоун, – пожаловалась я, крутясь перед зеркалом в прихожей. Рик стоял в дверях, звенел ключами от мотоцикла и демонстративно поглядывал на часы.
– Перестань, Элира, ты выглядишь огонь! – рассмеялась Лиза. – Не тушуйся. Будь яркой. Пусть доктор выложит тебе все.
Я хотела сказать, что на него вряд ли действуют такие штуки, но Рик схватил меня за локоть и потащил на улицу. Там уже стоял его красный мотоцикл. Ну что ж, хотя бы к мотоциклу теперь подхожу.
Начинало смеркаться, и город встретил нас россыпью ярких огней. Живя на берегу, где не было ни одного фонаря, мы отвыкли от неоновых вывесок, мерцающих гирлянд и разноцветных фонарей, поэтому, когда Рик остановился перед кафе, мы сняли шлемы и дружно сощурились.
– Да уж, не будь этих фонарей кругом, было бы еще светло, – заметил Рик и с беспокойством посмотрел на шумную компанию перед дверями кафе. – Слушай, может, я с тобой зайду?
– Не переживай, – сказала я. Через стеклянную стену кафе я уже видела худощавую фигуру доктора Сина.
Однако Рик несогласно мотнул головой и сказал, что остановится в кафе напротив. Я пообещала, что буду сидеть перед окном на виду, и толкнула дверь кафе. Звякнул колокольчик, несколько человек мельком глянули на меня, а потом вновь вернулись к своим разговорам или смартфонам. Я подошла к столику возле окна – там сидел доктор Син и что-то увлеченно набирал в телефоне. Его серебряная серьга сверкала в томном свете люстры.
– Привет, Элира, – расплылся в белозубой улыбке он, когда я отодвинула стул и села напротив. Он тут же отложил телефон в сторону.
Его лицо, улыбка располагали, но я не могла симпатизировать этому человеку. Он настучал на Оливера самому Главе острова, не имея доказательств! И зачем? Потому что они с Генри что-то задумали?
К нам подскочила официантка в оранжевой – в тон стенам – накрахмаленной рубашке и с улыбкой достала блокнот. Мы заказали какой-то вычурный кофе, официантка ушла, и доктор Син начал:
– Я рад видеть тебя в целости и сохранности, Элира. Очень рад, – и прозвучало это искренне.
– Да… спасибо, – мне даже неловко стало от такой искренности. – Так… вы с родителями были хорошо знакомы?
– Очень хорошо, – улыбнулся доктор Син. – Мы с твоим отцом вместе жили на острове Кано, какое-то время я был защитником на соседнем берегу. Потом я перебрался сюда, но регулярно навещал вас на материке. Ты была такой малышкой. – Кажется, он слегка прослезился.
– Я вас не помню, – смутилась я. – Извините.
– Ничего, Элира, ведь когда я в последний раз навещал тебя, тебе было пять лет.
Нам принесли кофе. Я помешала его ложечкой и вдохнула аромат: пахло свежими сливками, корицей и еще почему-то цветами.
– Такая трагедия, Элира, – пробормотал доктор Син, не взглянув в сторону чашки. – Мне так жаль, правда очень жаль. Твой отец был мне хорошим другом…