Читать интересную книгу Рожденные телевизором - Слава Тарощина

Впрочем, весь этот правительственный «комеди клаб» проистекал на вполне серьезном фоне. По сути Путин выступил перед единомышленниками с развернутой предвыборной программой. Рискну предположить, что данная премьера российского премьера случилась вдруг не столько по партийным нуждам, сколько по личным. Накануне Медведев произнес тронную речь на питерской конференции, посвященной 150-летию отмены крепостного права. Президент в очередной раз напомнил электорату, что свобода лучше, чем несвобода, и позиционировал себя как продолжатель дела Александра II, освободившего подданных от рабства. Более того, высокий публицистический строй речи непреложно свидетельствовал: Дмитрий Анатольевич решительно осудил доставшуюся ему (как и царю-освободителю) от предшественника военно-бюрократическую вертикаль.

Предшественнику, конечно, такая решительность не могла понравиться, вот он и ринулся в Брянск – показать, кто в доме хозяин. Хозяин ненавязчиво просвещал паству на предмет грядущих выборов, а заодно и просвещался сам – посредством разнообразных аббревиатур и прочих столь же актуальных вещей, о которых ВВП узнал от однопартийцев. Но этому судьбоносному событию предшествовало другое, не менее судьбоносное – Медведев обиделся на леопарда Барсика. Точнее, не на самого Барсика, а на интриги, связанные с его победой в конкурсе «Талисмания». Президент обратил внимание на значительные разночтения по итогам голосования в телевизоре и Интернете.

Тут следует сделать некоторое пояснение. На прогнившем Западе выборы бывают раз в несколько лет, а у нас, при суверенной, но цветущей демократии, – едва ли не ежемесячно. И даже имеется мощный инструмент демократии – телевизионный пульт. Кого мы только не выбирали с его помощью! Имя России выбирали? Еще как! Самого Сталина отождествили со страной, население которой он с людоедской страстью уничтожал. Отождествили. А с семью природными чудесами света разобрались? Разобрались. А роковой выбор между пасодоблем и джайвом в «Танце со звездами» сделали, наконец? Сделали. А одной и той же Татьяне Навке всякий раз в ледовой телевизионной битве отдавали предпочтение? Конечно. Одним словом, за последние десять лет электорат так преуспел в титанической борьбе между хорошим и отличным, что ему решили доверить краеугольное – определиться с талисманом Олимпиады в Сочи.

С первой минуты «Талисмании» (выборы проходили в прямом эфире) наглый Барсик держался уверенней остальных виртуальных зверюшек. И было отчего. За него незадолго до шоу замолвил словечко сам Путин. Так прямо и сказал перед всенародным голосованием: мне нравится леопард. Мнением Медведева накануне голосования никто не счел нужным поинтересоваться. Он, кажется, болел за дельфина. Или за дельфина болел Сергей Миронов, что вообще уже не имело никакого значения?

Теперь очередь за Медведевым отвечать на многочасовое бдение в эфире Путина. И ведь ответит, кто бы сомневался. Основной сюжет нашего существования оборачивается дурной бесконечностью. Мстительность и мелочность становится главным содержанием реальной политики, в которой меняется риторика, но остается прежней суть. Эти двое из ларца обречены на тандем не только в силу определенных договоренностей, но и по духовному родству. И неважно, кто кого из великих теней любит больше. Медведев публично отдает предпочтение Александру II, а Путин втайне, быть может, обожает Павла I (на которого он, кстати, внешне похож), и что с того? Оба они сходятся где-то посередине, то есть на Александре I. У того целью правления стало усчастливление России. Это не поэтический образ, а официальный термин из проекта будущей конституции, которую мечтательному царю так и не удалось принять. Путин с Медведевым тоже грезят об усчастливлении вверенной им державы путем слов, сказанных в телевизоре, а не действий.

При подобном типе правления большим спросом пользуются переименования. Стоит назвать милицию полицией, как все ПИЗДЮНы с ПИДОРами станут передовиками производства. Неожиданно нарисовалась (опять же в «ящике») теоретическая база подобных метаморфоз. Ее в программе «НТВшники» озвучила Татьяна Догилева, каковую в стан стихийных оппозиционеров привело элементарное человеческое желание защитить свою среду обитания. И быть может, замечательной актрисе удалось бы исполнить долг, если бы среда не приняла очертания Никиты Михалкова – его именем осенено строительство огромной гостиницы в Малом Козихинском переулке.

Несогласные со стройкой обычно протестуют на крошечном тротуаре у дома № 12, откуда их пытаются выковырять стражи правопорядка. Так вот, замглавы управы Пресненского района Владимир Незнамов издал указ: считать тротуар проезжей частью. Тут ведь не просто указ, а, бери выше, венец творенья. Это же, не при Суркове будет сказано, дух и суть национальной идеи, которую его ведомство тщетно пытается сформулировать последнее десятилетие. Вот кого уж точно следовало бы двинуть в президенты, так это замглавы управы. Его первый декрет гласил бы: «Считать процесс усчастливления России завершенным». Аминь!

9 марта

Фабрика для сувенирной демократии

На сцене рыдала Настя Кочеткова. Она по-детски неловко утирала черные от туши слезы, не желая верить в коварство жюри. Девушка выглядела смешной, нескладной, сумбурной: ноги не подчинялись высоченным каблукам, руки жили отдельной от туловища жизнью, нелепая розовая юбка неумолимо ползла вверх, из дурацкого корсета опарой вываливалось пышное тело. Но только она, искренняя и трогательная, казалась настоящей в целлулоидном кукольном театре под названием «Фабрика звезд».

Человек, пребывающий в здравом уме и твердой памяти, вряд ли станет смотреть этот певческий конкурс, чья задача – поставка сырья для шоу-бизнеса. Но меня приковала к экрану суровая производственная необходимость. Дело в том, что речь идет не просто об очередном развлекательном формате, но о знаке и символе путинской эпохи. Знак и символ проявился не сразу, а исподволь.

Десять лет назад на Западе громко заявил о себе проект под названием «Академия звезд». Методом кастинга отбираются люди, что называется, с улицы. Их запирают в резервацию и обучают вокалу. Раз в неделю проходят концерты, в результате которых выбывает несколько участников (вспомним бедную Настю). Остается один победитель, который получает известность и славу. Через год лицензионный продукт материализовался в России, но уже под названием «Фабрика звезд». Тонкость филологического оттенка была отнюдь не случайной. За окном кипело строительство властной вертикали. Идеологи спешно искали теоретическую базу для суверенной (или, точнее сказать, сувенирной) демократии. Образ фабрики как субстанции механистической, послушной, исполнительской идеально подошел для того общественного устройства, которое формировалось вокруг вертикали.

Итак, фабричная жизнь завихрилась на просторах ТВ. Несложно заметить, что особенно она активизировалась в предвыборную и выборную страду. В год второго президентского срока случилось даже две фабрики. Причем одну из них возглавила лично Пугачева, которая в России всегда и теперь – параллельная власть. Нынешняя фабрика, аж под номером восемь, – особенная. Если прежде конкурс курировал один продюсер, то сейчас под знамена призваны четыре героя попсового труда, чьи имена звучат музыкой сфер: Крутой, Матвиенко, Дробыш, Меладзе. Более того, скоро свое предприятие по сбору талантов открывает все та же Алла Борисовна. Одним словом, в преддверии 2012 года управляемая конвейерная стихия востребована как никогда.

Участников «Фабрики звезд» старшие товарищи ласково именуют «полуфабрикатами». И опять – точное попадание в цель. Ведь все мы в каком-то смысле полуфабрикаты. Нас десять лет одни и те же повара фаршируют одной и той же начинкой, да еще приговаривают, что любая другая начинка принесет только вред организму. И пока власть приватизирована именно этими поварами, никакого иного меню не предвидится. Допускаются лишь незначительные корректировки рациона. Тогда пикейные жилеты возбуждаются и начинают по-фрейдовски скрупулезно трактовать взаимоотношения внутри тандема. И принимаются они перетирать платформы развития государства Российского от Путина и Медведева, озвученные единомышленниками премьера и президента. И видят они в антагонистичности данных платформ нарастающее противостояние внутри тандема. И долго-долго сверяют они высказывания Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича по Ливии и столь же долго обсуждают, как в эфире младший наехал на старшего. И прозвучит в раскаленном от смелых прогнозов воздухе даже страшное слово «раскол».

Только все это пустое. Разночтения в тандеме стилистические, а не политические. На этой фабрике звезд никто в обозримом будущем не отважится на новый кастинг. Здесь ключевое слово из лексикона зоны – «договоримся». Кстати, даже в самодержавной России царям, с точки зрения подданных, полагалось иметь некие дополнительные, вполне материальные, знаки царской власти. Когда крестьянин Клюкин оказался в бане с цесаревичем Константином Павловичем, он счел своим долгом немедленно донести Николаю Первому об одном важном обстоятельстве: «Видел у него грудь, обросшую волосами крестом, чего ни у одного человека нецарской крови нет».