Налили еще по одной. В этот раз я пил осторожней, прошло лучше. Видимо, дело привычки. Короткостриженый пацан, посматривая на мою кислую физиономию, хохотнул:
— Лимонад. Вот Агдам вещь! Сразу по шарам дает.
— Зато похмелье после него.
— А чё! Мы с утра в деревне бражкой закинемся и на речку.
— Как там рыбалка, Шура?
— Около деревни так себе. Надо в лес, на озера. Вот там такие щуки!
Он показал руками нечто невообразимое. Парни захохотали. Шура обиделся, но доказать не мог. Я же приналег на принесенные кем-то консервы с черноморской тюлькой в томатном соусе. А вкусно! Сардины в масле также понравились. Надо же! А я смотрел на них свысока. Их же везде продают, но народ охотится за шпротами.
На электрической плитке стояла исходящая паром большая кастрюля с картошкой. В воде плавали зонтики укропа. Народ первоначально заправился и начал вспоминать события текущего лета. Обсудили и меня. Не все знали, что Сеня крепко приложил мою голову об железо ворот. Здоровьем интересовались не абы как, а искренне и это радовало. Вообще, ощущалось некая сердечность и подобие братства. То ли оттого что все знали друг друга с раннего детства, можно сказать, выросли вместе. То ли от влияния эпохи, когда человек человеку друг и брат. Можно было смеяться над подобной формулировкой, но я чувствовал, что эти слова наполнены неким смыслом.
Нет, я далек от мысли о всеобщем братстве. Злобы, глупости и зависти хватало и здесь. Но точно не в таком количестве, как в будущем. И люди подобными качествами явно не гордились, скелеты в шкафах тщательно охранялись, былое гнилье запихивалось в самые дальние уголки души. Все потому, что люди надеялись на лучшее. На поступательное движение прогресса и счастливую долю потомков. И пока это получалось. Сравнить, как жил дед Ростика, и он сам. А всего-то лет прошло! И вдобавок по стране пронеслась разрушительная война. Видел я на прадедовом кладбище памятник погибшим. Сотни имен. С одного села. Раньше как-то представлял все абстрактно, а на днях осознал все с точки зрения собственной семьи. А ведь кому-то, как сестре прапрадеда и вовсе не удалось создать её. Какой-то фашистский летчик нажатием на гашетку оборвал все нити её дальнейшей судьбы.
Стало горько от осознания невозможности что-то сделать, и я потянулся за стаканом.
Мы кушали рассыпчатую картошечку, очищая от кожуры каждый самостоятельно. Макали её в пустую консервную банку с сероватой солью, закусывали соленой балтийской килечкой, запивая все плодово-выгодным. Языки развязались, вспоминали не только удаль молодецкую, ведущую на подвиги, но и романтические встречи. Серый в лицах изобразил мою драку на танцплощадке. Пришлось показать, как у меня получается ловко крутить палкой. Пацанам понравилось, мой уровень поддержки вырос прямо на глазах. А они и так был немаленький.
Пошли обмены мнениями по женскому вопросу. Судя по хвастовству, большинство парней на самом деле еще не «вкусило сладкого». Слов было слишком много. Помалкивали лишь я, Серега и Андрей, многозначительно поглядывая друг на друга. Леха в какой-то момент покосился в мою сторону:
— Говорят, что ты Галку с вашего дома «откупорил»?
Все застыли в предвкушении скабрёзного рассказа.
Я же нахмурился:
— Это кто у нас такой смелый языки распускает? Я ему его обязательно обрежу.
Меня тут же поддержал Серый:
— Они давно поссорились, да и не было ничего. На фига нам малолетки.
Парни переглянулись, а затем воззрились на помалкивающего доселе кореша.
— Серый, да ты никак в деревне наследил?
— И как дойки у сельчанки?
— Слышал я, что у него там зазноба.
— Ну ты и жук!
Внимание переключилось на приятеля, а затем на Андрея. Тот также отмалчивался. Разгоряченные вином пацаны требовали подробностей. Сами они дальше поцелуев и обжиманий, скорее всего, не продвинулись. Желания у девушек этой эпохи иные. Замуж, дети, или карьера. Последнее также уже распространено. Отличный пример — моя, то есть дедова сеструха.
Затем мы пили чай с пряниками и пирогами. Пошли задушевные разговоры о будущем. Пацаны делились планами, мечтали о разном. Ничего в их надеждах не было такого особенного. Поступить дальше учиться, в основном в техникум, максимум в областной институт. Затем армия и работа. Кто-то уже и невесту себе присмотрел заранее. Незамысловатые радости бытия. В голову пришла мысль, что в разных эпохах люди зачастую мыслят одинаково. И наши поколения не так далеки друг от друга. Разве что будущее развивается дольше. Но ведь и мой школьный корефан Павел сразу после армии женился и строит семейное гнездышко. Стало грустно. Где я, зачем я?
Меня беззастенчиво толкнули:
— А ты куда Ростик пойдешь?
— В техникум хотел же.
Я глянул на пацанов и выдохнул:
— Никто из вас не знает своего будущего. Тогда чего тут сидите, рассусоливаете?
Леха подначил:
— Ты как будто знаешь?
— Свою нет. Но кое-что из будущего могу предсказать.
Все тут же замолкли и уставились на меня. Андрей так же с интересом собирался выслушать мои откровения, но я вовремя себя одернул. Политики еще не хватало.
— Давай рассказывай.
— Ему после удара мячом будущее открылось.
— Ростя Мессинг!
Все заржали, не обидно, с легким подначиванием. Прервал веселье Андрей:
— Хорошо ржать! Вдруг человек дело скажет?
«Вот сволочь, подставить хочет!»
И меня внезапно понесло. Сначала пацаны слушали вполуха, затем замолкли и боялись пропустить хоть одно слово. Про мобильную связь, Интернет, электромобили, компьютерные игры. Техника явно интересовала советскую молодежь и такое будущее, как ни странно, их не удивляло. Ведь научно-технический прогресс шел прямо на их глазах. Полеты в космос, появление массового телевидения, транзисторы, магнитофоны. Новые города в глухой тайге, глубоководные аппараты в глубинах океана, сверхзвуковые пассажирские лайнеры. Чем их на самом деле можно удивить? Но я удивил. После подробного рассказа о толерантности кто-то побежал на улице тошнить. Культура отмены вызвала много гневных выкриков.
— Такое будущее нам не нужно!
— Так это не у нас, а на Западе, — поспешил я успокоить парней. — Особенно в Америке.
— Там так и будут негров обижать?
— Да нет, это негры начнут обижать белых.
Все смеются. Знали бы вы ребята, как лет через пятьдесят всем будет совсем несмешно. Человеческая цивилизация так запуталась, что непонятно, где добро, а где зло.
Конец беседы помню смутно. Меня хорошенько в сарае накрыло. И в самом деле выгодное вино. Выпили не так много, а крепость ощущалась. Чего только люди не выдумают, лишь бы отвлечься от реальности.
Глава 29
Никита. Москва. 2025. Автопати Mad Max
Народу в этот раз было заметно больше. Кое-кого я видел на фотографиях, кого-то и вовсе не узнавал. Скоро на учебу, студенты возвращались в столицу после каникул и отдыха, а некоторые и с подработок. Многие были навеселе или под кайфом. Михаил с Саньком с огоньком поздоровались с девчонками и степенно здороваются со мной. В этот момент я отметил среди собравшихся несколько недоуменных взглядов. Самые лютые спортики ручкаются с чуханом. Да мне, собственно, все равно. Даже тот факт, что Роман полностью меня проигнорировал, но Ольгу с Ларой обнял, не вывел из себя. Пусть его! И на нашей улице будет праздник.
Зато к нам нетвердой походкой подошел Игорян и обниматься полез. Только что не с поцелуями. От него едко пахнуло какой-то дрянью. Ого, братан, а ты того! Точила, вокруг которой собравшиеся наворачивали круги, была его. Приземистая, с характерно по-американски вытянутой мордой тачка радикально черного цвета притягивала взгляд. Породистый американец! Я уважаю европейский автопром, но их заокеанские коллеги намного круче в дизайне. Ford Mustang, Chevrolet Camaro — вот имена!