А где платье? Где «вся ваша»? – спросила удивленная Марианна.
- Я все написала. Вот! Не откажете ли вы мне в любезности ответить на это письмо! – удивилась я, глядя на нее.
- А он точно поймет? – прищурилась она. – Эх! Главное, что вдовец! А вы не могли бы отнести письмо?
- Марианна, - сощурилась я. – А почему ты сама не можешь его отнести?
- Слугам запрещают из дома… - начала Марианна.
- Я сейчас же пойду к Венциану и спрошу, почему он запрещает слугам выходить! – возмутилась я, вставая с места. – Это что за новости!
- Ой, не ходите, прошу вас! – вцепилась в меня Марианна. – Я… Я все расскажу… Не запрещают никому! Это я все придумала. Просто… Просто… Солнце слишком яркое… А у меня моя мазь кончилась…
- Какая мазь? – спросила я, видя, как она достает баночку.
- Эх, не следовало бы мне это говорить, - замялась Марианна, теребя свой передник. – Нельзя мне на солнышко без мази! Никак нельзя! Если только по тенечку прятаться!
Глава тридцать пятая
- Это еще почему? – удивилась я, присев на стульчик. Как говорила нянюшка: “Однажды эти новости станцуют у меня на похоронах!”.
- Понимаете… - начала было Марианна, а потом забегала глазами. – Эх, ладно! Расскажу! Бабка моя, когда она на сносях была, в сарае какая-то мыша летучая укусила! Бабка суровой была, почесалась и все. А потом занемогла. Мамку мою родила, а сама того. Дед боялся, что мамка моя тоже «обупырится», но нет! Красавица выросла, только на солнце долго не может. Замуж вышла, и я родилась. Ни я, ни мамка на солнце не можем работать. В поле нам делать нечего. В огороде тоже. Вот и поехала я в столицу. Наниматься в дома, горничной. А что? Постоянно в доме или в карете с госпожой.
Марианна шмыгнула носом, а потом отогнула губу, показывая остренький клык.
- Ты – вампир? – спросила я, не веря собственным глазам.
- Не бойтесь! – дернулась Марианна, видя, как расширяются мои глаза. – Я сама от вида крови сразу в обморок падаю! Я не вампир! Так, серединка на половинку. Даже бифштекс с кровью не могу видеть!
- А что за мазь? – спросила я, глядя на пустую коробочку.
- Это мне дохтур прописал. Чтобы на солнце могла бывать. Дорогущая, зараза! – обиделась Марианна на баночку. – А то вдруг на солнце придется выйти? Так намажусь и выхожу? Никто из хозяев об этом не знал…А теперь вот. Уж больно хотелось на дракона посмотреть!
Я молчала, глядя на нее круглыми глазами. Сегодня день сюрпризов!
- А, может, письмо перепишем? – попросила Марианна. – И подписывать не будем! А то мало ли! Вас не затруднит?
- Нет, что ты, - улыбнулась я, глядя на нее, доставая перо.
- Зато хворь меня никакая не берет, - похвасталась Марианна, гордо поглядывая на меня, словно я решаю, уволить ее или не уволить. – Даже простуда! Вот на прошлом месте работы все переболели, а мне хоть хны! Вы же меня не выгоните?
- Ну, дракон у нас есть, оборотень у нас есть, бывший разбойник есть, - улыбнулась я, глядя на Марианну, которая готова была меня расцеловать. – Почему бы не быть чуточку вампиру?
- О, спасибо! Я думаю, надо переписать письмо! – вздохнула Марианна. – И не подписывать! А то, знаете ли, служила я в одном доме, а там любовничек брошенный заявился. Он в карты проигрался. Письмами любовными шантажировать начал. Прямо стопкой размахивал! Я бы ему в рожу дала, а мадама – все драгоценности. Так что подписывать не будем! А то мало ли? Вдруг однажды стану баронессой, а мне однажды лябовь з штанов достанут и махать перед глазами будут! Вот стыдобень! Тьфу!
- Хорошо, - выдохнула я, переписывая письмо снова.
- Спасибо вам. Только не говорите никому! Даже хозяину! Иначе он меня уволит! Все так делают, - прошептала Марианна. – Знаете, когда вы заболели, мы тут всем домом на ушах стояли! Еще бы! Вас все любят! И хозяину вы дороги. Только почему-то не показывает! Ну, мне так кажется…
- Что? – удивилась я. Эти слова были для меня новостью. – Я ему дорога?
Мне почему-то казалось, что если женщина дорога мужчине, то он пишет красивые письма, стихи и ведет себя совсем иначе! Он становится нежным, внимательным, заботливым и ласковым.
- Только умоляю вас, - прошептала Марианна. – Никому ни слова… Пообещайте! И если есть лишние деньги, купите мне баночку. И тогда я стану вам меньше докучать.
- Обещаю, - кивнула я, видя, как она выдыхает и прячет пустую коробочку из –под крема в ящик стола. – И сколько стоит баночка?
- Дорого! – вздохнула Марианна. – Я на нее год собирала! Но не переживайте! Я очень экономная! Лишний раз на улицу не выйду! Мне ее на два года хватило!
Я решила отнести письмо немедленно, чтобы не затягивать. Поэтому распрощавшись с Марианной, я сунула письмо в корсет, как это делали героини в нянюшкиных романах, спустилась по лестнице, как вдруг увидела нянюшку. Правда, без романа. Она стояла возле двери в комнату Венциана и стучала.
- Венциан, мальчик мой, открой старой нянюшке, - слышался ее ласковый голос. – Ну нельзя же вечность так сидеть?
- Уходи! – послышался голос из комнаты.
- Ну и уйду! – обиделась няня, словно плюнув словами. – Один раз ушла к мисс Жанетт, и сейчас уйду! Обижают старую нянюшку!
Она шла по коридору меленькими шажочками, словно вот-вот споткнется.
- Обидел старую нянюшку! – негромко бурчала она. - Может, она вот-вот дубу даст! Если он, конечно, симпатишный! А что? Нянюшка не женщина? Рано вы ее с любовных фронтов списали и орденом наградили! Может, няня уже и не боец любовного фронта, но партизанить ей в этом направлении никто не запрещает! Где мой романчик?
Мне ужасно хотелось проверить слова Марианны, поэтому возле двери, ведущей в наши комнаты, я замешкалась и остановилась. Нужен был предлог! Не долго думая, я осторожно постучала.
- Откройте, пожалуйста! Есть разговор, - прошептала я, прижавшись к двери. – Мне нужна некоторая сумма денег.
В комнате стало тихо. Видимо, он и мне не откроет. Как вдруг, я почувствовала, что дверь резко открывается