— Шандор… — он прервал меня.
— Я уже тебе сказал, что если бы хотя бы сомневался, то вообще бы не поехал к тебе, но предупредить считаю не лишним.
На некоторое время он замолчал, а потом неожиданно поинтересовался.
— Как ты можешь здесь жить — они же ни чего не понимают в еде, — и снова замолчал, и продолжил уже за кофе, который пил слегка морщась и невольно наводя меня на мысль — чтобы он сказал, если бы я заказал ему кофе по-ирландски, который здесь зачастую готовят залив молотый кофе горячей водой и налив туда синтетического яичного ликера, — решительно не понимаю как ты можешь здесь жить.
— Ты знаешь по ресторанам я хожу только в тех случаях когда кто-нибудь приезжает в гости.
— Ага, — согласился он, — чтобы поменьше ездили. Но хотя это немаловажная часть нашей жизни, все же сегодня я приехал не ради знакомства с тайнами чешской кухни.
Немного помолчав он предложил перебраться на террасу с которой открывался неплохой вид на город, но что еще лучше ни кого из посетителей не было. Мы заказали еще по рюмочке «Фернета» и перебрались на террасу.
— Уж и не знаю, но твои проблемы, похоже, как то оказались связанными с его собственными, что эту поездку он оплатил мне из своих собственных денег. Но не будем ходить вокруг да около. Американцы, вернее один из их шефов, небезызвестный тебе Колман придумал, как кардинально решить проблему с твоими претензиями. Они несколько своих изделий промаркируют датой, с присвоенным соответствующим серийным номером, затем втихую передадут своим заказчикам, в обмен на старые изделия, без дополнительной оплаты. В итоге все довольны — заказчики, получив бесплатно новые изделия, американцы, имея возможность доказать, что использовали твой принцип задолго до того, как ты передал его к патентованию. По их мнению даже ты должен быть доволен — у тебя такая проблема с плеч долой. Вот только Эрхардт, почему-то не согласен. Не то симпатии к тебе, не то антипатии к Колману, но он дает тебе шанс, что либо предпринять. Как он сказал, если ты сможешь задокументировать наличие в цеху изделий с такими датами, то это тебе поможет выстоять против Колмана.
— Это замечательно, но…
— Ты не дослушал. Ровно через неделю он улетает в Штаты и именно в этот день будет закончена подготовка изделий к отправке, так что они будут в цеху вместе с изготовленными сейчас. Для того, чтобы ты смог добраться к ним он уезжая с филиала оставит цех открытым. Ты можешь сделать фотографии или еще как-нибудь задокументировать, я уж и не знаю.
— Шандор, но я не знаю, где расположен филиал.
— Ну, это проще простого. Доедешь до Шалготарьяна, а там начиная от выезда стоят указатели с их названием, промахнуться не возможно.
— А ночной сторож.
— Какой ночной сторож? Они находятся в трех километрах от Шалготарьяна, в промышленной зоне. Раньше перед въездом в промзону стоял шлагбаум с дежурным, который присматривал и за порядком, но недавно шлагбаум перестроили в автоматический и дежурного сократили. Так что после окончания рабочего дня из пяти фирм там находящихся, работает только одна, да и то она находится в совершенно другом углу, но кстати можешь рядом с ней поставить машину — это ни кого не удивит.
Закончив с делами мы уже больше к ним в этот вечер не возвращались. Покинув ресторан, мы устроили прогулку по городу, зашли, все же попробовать пиво, которое сопровождалось словами Шандора.
— Теперь понимаю, почему они все его пьют, здесь просто ни чего другого не остается.
Утро обрадовало меня такой головной болью, какой я уже давно не помнил. Вчерашний вечер, уж и не знаю с какого момента, скрывался в тумане. Я попытался восстановить подробности, но дальше шестой рюмки сливовицы, сопровождаемой пивом, в следствии ее омерзительного вкуса, дело не пошло. Как-то в тумане плыли воспоминания о прогулке со Стеном в ночи и о том, что я что-то пытался набрать на компьютере.
Стен, укоризненно смотрел на мои мучения от похмельного синдрома.
— Сам такой, — сказал я и пошел варить для себя кофе.
От кофе легче не стало. Мутило так, что взяв Стена я отправился на большую прогулку.
Лишь к обеду я немного пришел в себя и наконец посчитал себя способным взяться за реализацию мысли пришедшей мне в голову, еще во время наших с Шандором похождений. Цепочка мыслей, начавшаяся с того, что при документировании мне потребуется свидетель, который мог бы все подтвердить, а Шандор ни за что не согласится на эту роль, в конечном итоге привела меня к убежденности, что такого свидетеля надо бы поискать среди журналистов. Кто еще может быть самым заинтересованным среди незаинтересованных.
Включив компьютер, я по привычке первым делом запустил проверку почты и ушел варить себе кофе по-турецки. Дело в том что почему то на меня лучше всего после долгих загулов действует именно сваренный кофе. Но трудности, в это утро, преследовали меня. Погрузившись в обдумывание письма, я прозевал кофе и он убежал на плиту, из за чего пришлось не только мыть плиту, но и вновь варить кофе. В итоге, решив, что составлением письма я займусь только покончив с остальными делами, я вернулся к компьютеру. Здесь меня ожидали шесть новых писем, пришедших сегодня, причем все они были из редакций газет и журналов.
«Для нас представляет интерес изложенное Вами и в случае, если Вы готовы представить этот материал, как авторскую статью, наша редакция рассмотрит возможность его публикации». К тому придан входящий номер и телефон контактного лица в редакции.
Весьма содержательно, особенно когда не представляешь ни содержания письма на которое был дан такой ответ, ни куда это письмо было отправлено. Можно конечно позвонить по контактному телефону и попросить пересказать, что же я вам написал, вот только вероятность публикации в этом случае будет равна нулю. Кто же печатает материалы сумасшедших и склеротиков.
Перепроверив, на всякий случай все содержимое компьютера, я обнаружил, что умудрился не сохранить копию письма ни в одном из разделов. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь отвечая на мое послание пришлет мне и копию моего творения.
Облегчение мне принесло чтение последнего из пришедших писем. Я уже заметил, что во время поисков, в какой бы последовательности ты не начинал поиск иск то что ищешь все равно находишь лишь перебрав все возможное. Над этим можно смеяться и записывать в своды законов, вот только легче от этого не становится. Так и сейчас, последним я открыл письмо Джеймса Уолша из американской газеты «Телеграф» и в нем вместе с ответом была копия моего послания.
Все еще не веря в успех я несколько раз перечитал ответ господина Уолша и свое собственное послание, оказавшееся на удивление толково написанным.