после чего уезжает. Мы с Максом остаёмся вдвоём, если не считать спящую в кроватке дочку.
Он держал её на руках, пока я набирала суспензию в специальный шприц. Выглядел при этом так, будто он всю жизнь только этим и занимался — младенцев на руках качал. Его неловкость и растерянность довольно быстро испарились, осталась только твёрдая уверенность, присущая мужчине.
Глядя на то, как Максим нежно и бережно держит дочку, я вновь ощутила сдавливание в груди. Ему идёт быть отцом. И он так ласково на неё смотрел… А ещё так, будто до сих пор не может поверить, что она существует, что это не сон, а реальность.
Вот и сейчас, когда я захожу в комнату малышки, проводив врача, застаю Максима стоящим возле кроватки и смотрящим на спящую дочь. Сама я застываю на пороге и какое-то время просто любуюсь им. Он сделал мне больно, но ничто не сможет убедить меня в том, что есть мужчины красивее. И в эту минуту, когда Максим наблюдает за дочкой, он в миллион раз красивее, чем казался раньше, потому что от него исходят мощные энергетические потоки, в которых переплелись зарождающаяся любовь к дочери, стремление защищать и оберегать её.
— Спасибо, что приехал, — говорю тихо, чтобы не разбудить малышку.
Макс тут же поворачивается ко мне.
— Не за что, Ами. Я теперь всегда рядом буду. Можешь в любое время меня позвать.
Сунув руки в карманы брюк, Макс не сводит с меня глаз. Возникает неловкая пауза, потому что, очевидно, ни он, ни я не знаем, что делать дальше. Он приехал ради Лали, сейчас все в порядке, и наверное ему лучше ехать домой. И я должна этого хотеть, но в реале испытываю совсем иные чувства, с которыми трудно бороться.
— Будешь чай? — стараюсь убедить себя, что предлагаю ему выпить чая из вежливости и благодарности, но в глубине души осознаю, что причина заключается в другом.
— Не откажусь, — кивает Макс, затем попровляет одеяло в кроватке и направляется к двери, где все ещё стою я и не двигаюсь, глядя, как мужчина уверено идёт в мою сторону, прожигая синим взглядом.
— Может, пока твоя няня на больничном, стоит нанять временную? Или я мог бы приезжать почаще, если ты не против? — спрашивает, остановившись в метре от меня.
Ближе не подходит.
— Давай обсудим это внизу. Не хочу Лали разбудить. Она и так наплкалась.
Мне с трудом удаётся повернуться и пойти вперёд по коридору к лестнице. Ноги будто к полу примерзли. Теперь, когда страх за дочку отступил, его место не повеременили занять другие чувства. Волнение, возбуждение, обида и невероятно сильное притяжение к мужчине, который неслышными шагами сейчас ступает за мной.
Глупо предлагать ему чай, Ами, очень глупо… Ты ещё не готова оставаться с ним наедине. Зачем ты это делаешь, дурочка? Сама провоцируешь возникновение ситуации, в которой проиграешь!
— Я не знаю насчет другой няни. Мне будет трудно привыкнуть к новому человеку, потому что я уже привязалась к Кэйе, — объясняю Максу, поставив на плиту чайник и достав заварку из шкафа.
— Я предложил тебе другой вариант. Если он тебя устраивает…
Максим садится за стол и выжидающе смотрит на меня, сложив руки в замок перед собой.
Я тяжело сглатываю.
— Ты бы… мог приезжать почаще пока, если… обещаешь, что мы будем вести себя как друзья. Мы… можем быть друзьями?
— Друзьями, Ами? Конечно, мы можем дружить, но ты должна понимать, что мои чувства к тебе далеки от дружеских, поэтому друзьями в полном смысле этого слова, думаю, мы не станем никогда.
— Хочешь сказать, что будешь приставать ко мне при случае?
— Буду, разумеется. А ты не хочешь? — он выгибает бровь, пройдясь многозначительным взглядом по моему телу.
— Нет. Не хочу. Я же тебе все сказала, — отворачиваюсь от него, беру дрожащими пальцами коробку с заваркой и насыпаю в чайничек.
Я действительно не хочу, чтобы он ко мне приставал, но лишь потому, что не уверена в своей способности сопротивляться его натиску.
— Если ты собираешься переходить мои границы, то тогда я не желаю, чтобы ты чаще приезжал. Уж лучше временная няня!
По скрежету за спиной понимаю, что Максим отодвинул стул и встал. Машинально сжимаю коробку с заваркой сильнее, когда ощущаю его приближение сзади. Он ещё не касается меня, но уже так близко, что шея и область между лопаток начинают гореть.
— У тебя ведь никого не было за это время, Ами? — хрипло спрашивает он, наклонившись чуть ближе к моему уху.
— Это не твоё дело!
— Нет, моё. Зачем ты убегаешь? У тебя никого не было. У меня тоже. Это что-то да значит, Ами. Я сделал тебе больно — этого я не отрицаю. И готов исправить все, если ты позволишь.
— Я не позволю! И не надо сравнивать. У меня никого не было, потому что я была беременна, и сейчас малышка слишком мала! Ещё рано заводить отношения. Но это вовсе не значит, что я не хочу ни с кем встречаться!
— Тогда встречайся со мной, — одна его рука ползёт по моей талии, ложится на живот и слегка надавливает.
Мои бедра вжимаются в его, спина ощущает жар груди и сильный стук сердца мужчины.
Вторая рука Максима отводит в сторону мои волосы, открыв доступ к шее, горячие губы проскальзывают по плечу, затем запечатываю поцелуй под ухом.
По телу пробегает дрожь и концетрируется сгустком жара где-то внизу живота, напоминая мне о том, как долго меня никто не касался. Как долго меня не касался он.
— Макс… Пожалуйста, не надо… — хныкаю, вцепившись в его руку, поглаживающую мой живот. — Ты же сдался. Ты не звонил, не писал. Ты понял, что я не хочу.
— Ами, глупости не говори. Я просто занимаюсь сейчас переездом сюда. К тому же не хочу слишком сильно на тебя давить.
— А сейчас ты что делаешь?!
— Соблазняю тебя, — он хрипло смеётся, лизнув мою шею и потянув за пояс халата.
— Даже если мы переспим, это ничего не изменит!
— Хорошо, — его пальцы касаются моего голого живота.
— Это просто физиология. Голод. Страсть. И ничего больше. Я не стану хотеть отношений после этого!
— Хорошо… — пальцы отгибают резинку трусиков и тянут вниз.
— Прекрати со мной соглашаться!
— Хорошо… — он резко поворачивает меня к себе, выключает плиту, на которой со свистом кипит чайник — как-то я упустила этот момент, после чего приподнимает меня и усаживает на стол.
— Ты пахнешь карамелью, а на вкус такая же?
Я лишь успеваю глотнуть ртом немного воздуха,