- Тюрьмой? - уточняет Ретлуев и мама тушуется.
- Ладно. Может не вовремя, у тебя же сейчас "серьезная травма" - мент снова усмехается, - ты на Всесоюзном финале "Перчаток" выступишь?
Теперь уже я пристально смотрю на Ретлуева:
- Я так понимаю, что не я один тут с "актерскими способностями"?
Ретлуев отводит взгляд:
- Ладно, сам решай... Но там 21 сентября, в Москве начнется... Надо заранее подтверждать.
- Вы что, про бокс?! - начинает "закипать" мама, - тебя мало сотряс... - и она неожиданно смолкла.
Мы переглядываемся и сперва тихонько, а затем в полный голос, начинаем, все трое, смеяться!
- Мам!.. меня Леша все лето тренировал... Мне самому интересно... - выдавливаю я, отдышавшись.
"Еще как интересно! На тренировках с Альдоной я кое-что обнаружил... надо проверить. Впрочем, об этом позднее.. ".
- Кстати о Коростылеве... Где он? Телефон не берет никто... - интересуется Ретлуев.
- Леха на работе. У него сутки сегодня... А что случилось?
- Плохого ничего... - Ретлуев пожимает плечами, - из Москвы решение Верховного Суда поступило. Дело пересмотрели, приговор отменен, судимость с него снята... - под конец фразы, Ильяс не выдерживает и улыбается...
...Клаймич улетал в Ленинград через день, после нашего отъезда. Альдона и Вера, с родителями, на поезде уезжали в Москву завтра. "Аэлитовцы" оставались в Сочи еще на месяц. Все они, а так же Арсен с папой, главный врач с супругой, Степан Захарович с Ириной Петровной и Лешина Наташа с подругой, пришли нас проводить на вокзал.
Обратные билеты тоже были в СВ, а Леха, так и вообще, ехал один на двух местах! Со сдачей Диминого билета мы решили не заморачиваться.
Сейчас он увел Наташу "показывать мягкий вагон", а "зачем-то" опустил шторку на окне. А что?! Стоянка поезда 10 минут и если постараться... гы-гы-гы!
Завадские уже закинули вещи в соседний вагон и мы стоим небольшой толпой на перроне. Михаил Авакович с Арсеном горячо зазывают всех в Сочи следующим летом: "мой дом - твой дом, дай я тебя обныыму, напоследок!".
Степан Захарович зовет всех в Сибирь, на охоту и пельмени. Можно с гастролями!
Михаил Афанасьевич еще утром сообщил, что примет нас в санатории без всяких путевок и в любое время, поэтому сейчас только напоминающе подмигивает.
Клаймич обещает Вере с Альдоной, что мы приедем в Москву в самые ближайшие дни, а Верина мама дает слово, что будет активно искать третью солистку и обзвонит знакомых преподавателей в других консерваториях.
Короче, все одновременно говорят, обещают, приглашают и обнимаются...
Ну, а мы с Верой "попрощались" еще вчера... раз пять... или шесть... поэтому сейчас только изредка встречаемся глазами. Неожиданно перехватываю взгляд Альдоны и совершенно четко понимаю, что она все ЗНАЕТ.
"Черт!.. Верка проболталась или сама догадалась?.. а... по хрен...".
Отвечаю прибалтке пристальным взглядом. Она неожиданно кивает в ответ и подходит попрощаться персонально. Желает счастливого пути и уступает место Вере. "Зая", запинаясь и с трудом подбирая слова, тоже желает "легкой дороги".
"Надо с этим делать что-то кардинальное... В корне менять "модель поведения"...".
Наконец, проводница загоняет отъезжающих в вагон. Мы еще с минуту машем руками в окна и поезд плавно, без малейшего толчка, начинает "плыть" вдоль перрона...
...Одну ночь, приличий ради, я переночевал в больнице и уже утром мама забрала меня домой "под расписку". Больничный она брать не стала и Леша сначала отвез маму на работу, а потом мы поехали в гости к Клаймичу.
Дражайший "Григорий ибн Давыдович" нам обрадовался и был, как всегда доброжелателен и гостеприимен, но, как мне показалось, пребывал сильно не в духе. Впрочем все быстро разъяснилось.
Когда "музыкальный руководитель" сообщил "руководимой Пьехе" о своем уходе, разразился грандиозный скандал...
- Все нормально, но нервы потрепал вчера... изрядно... - и Клаймич пригубил коньяка из малюсенькой рюмочки, запив его черным кофе из тонкой фарфоровой чашки, с каким-то красивым клеймом на донышке.
"Как бы их приучить и мне коньячку предлагать?!"...
Минут через двадцать приехал Коля Завадский, и мы приступаем к составлению ближайших планов. А поскольку "планов громадье", то это мероприятие неожиданно занимает у нас больше четырех часов. Зато все задачи обретают конкретные очертания и сроки, а мы вычленяем основные проблемы.
По сути, их, для начала, "всего" три! Первое, это переезд в Москву. Второе, музыкальная "крыша", под которой нам позволят создать свой "творческий коллектив". Третье, нам, как воздух, нужна СВОЯ звукозаписывающая студия. Ну, или можно ставить их в произвольном порядке... любая, из этих проблем, первостепенно важна...
Когда закончили определять "фронт работ", во весь рост встало желание что-нибудь перекусить, поскольку, как говаривала моя покойная бабушка, "кишка кишке уже фигу кажет"!
Все стали собираться, а Клаймич принялся перечислять достоинства кухни ближайшего ресторана, в котором он уже познакомился с шеф-поваром.
Телефонный звонок остановил нас, практически, у дверей. Клаймич снял трубку, стилизованного под "ретро", телефона:
- Да, добрый день еще раз! Конечно, конечно... Даже так?.. Хм... Что ж... Ну, дай бог... Это славное известие! Я определюсь с датой и перезвоню. Большое спасибо. Не прощаюсь...
Григорий Давыдович задумчиво повесил трубку и развернулся к нам:
- Это Татьяна Геннадьевна звонила - Верина мама... Она утверждает, что нашла нам ТРЕТЬЮ солистку...
***
...Большие серые глаза, тонкие черты лица и припухлые губы... Осиная талия, еле заметная грудь и узкие плечи... Высокий сильный голос, взгляд пугливой лани и пепельные волосы пониже попы... Ничего себе, такая девка...
- Машенька приехала в Москву из Владимира, учится у нас на втором курсе... - Татьяна Геннадьевна продолжает знакомить нас со своей протеже.
Девушка стоит неподвижно и с каменным выражением лица.
Клаймич доброжелательно улыбается и начинает расспрашивать "кандидатку" о ее опыте публичных выступлений, любимом репертуаре и предпочтениях в музыке.
Мне скучно. Эта "Машенька" петь в группе не будет. Без вариантов...
...Директор школы готова была согласиться на любые мамины условия, лишь бы замять происшедшее. Но решить вопрос с экстернатом самостоятельно, она была бессильна. Для этого требовалось решение РайОНО.
Недовольно посмотрев на меня, мама добавила:
- Я сказала директору о подготовке твоих песен для правительственных концертов, и что экстернат тебе потребуется из-за большой загруженности в репетициях. Но надо чтобы согласие дали сверху.
"Правительственных.. о как! Помнится в третьем классе мы писали "правительственную" контрольную. Я тогда очень старался, ведь сам Брежнев ее сочинял! О-хо-хо... ".
А вообще, конечно, все это херня. Это ж сколько над учебниками сидеть. Но все же лучше, чем каждый день за партой!
Ну, и поскольку, я официально числился еще больным и в школу не ходил, то мама, скрипя сердце, все-таки, отпустила меня в Москву. Решающую роль сыграло то обстоятельство, что мы ехали вчетвером: Клаймич, я, Завадский и Леха.
Чувствовалось, что маме очень хотелось поехать с нами, но отпрашиваться с работы, только выйдя из "двойного" отпуска, было бы, как она сама сформулировала, "откровенным свинством".
В Москву мы добирались самолетом. В аэропортах Пулково и Шереметьево народу, вроде и много, но все какие-то неторопливые, не строгие меры безопасности, шумный самолет с компоновкой мест по два кресла и отсутствие бизнес-класса... как класса! Впечатлений много... Мило и ностальгично.
В аэропорту нас встречала черная "Волга"...
- Эдик зарабатывает этим себе на жизнь, - рассказывал мне еще в самолете Клаймич, - он, как бы, персональный водитель напрокат. Клиентов не сильно много, но все щедрые. Мы, например, его нанимали, когда приезжали в Москву на гастроли. Не поедет же Эдита в автобусе с... аппаратурой и костюмами...
"Характерная заминочка...".
-...а так же с обычными музыкантами и подтанцовкой, - закончил я за Клаймича.
Тот только неопределенно улыбнулся и перевел разговор на другую тему:
- Подтанцовку никто постоянно не содержит. Просто разово привлекают танцевальные коллективы, иначе артистов будет не прокормить!
- Ну, а нам нужно будет иметь постоянную танцевальную группу, Григорий Давыдович. Наш коллектив должен принести на эстраду не только песню, но и зрительный ряд! Очень тоскливо смотреть на статично стоящего певца в костюме, иногда делающего пару жестов руками.