— Сейчас, — ответил он и, захватив с палубы целую охапку брошенных мною пеньковых отходов, направился к борту.
— Эй, стой! — крикнул я. — Не вздумай выбрасывать их в воду! Они будут плавать, и капитан или второй помощник непременно их заметит!
— Подойди-ка сюда, Джессоп, — не слушая меня, ответил юнга тихим, напряженным голосом.
Я поднялся с люка, на котором стоял на коленях, и посмотрел на Тэмми. Перевесившись через планшир, юнга пристально вглядывался в воду за бортом.
— Ну, что там у тебя? — недовольно спросил я; подходить я не собирался, боясь, что свернутый в трубку мат, который не успел перевязать, снова развернется.
— Ради бога, скорее! — почти крикнул он, и я, позабыв обо всем, бросился к борту и вскочил на ростры.[99]
— Смотри!.. — И Тэмми показал рукой, в которой был зажат пук пеньковой шкимушки, на воду под бортом.
При этом часть пеньки вывалилась у него из пальцев; упав вниз, она вызвала на поверхности воды легкую рябь, которая и помешала мне сразу разглядеть, что имеет в виду юнга. Но едва лишь вода успокоилась, я сразу понял, что так напугало Тэмми.
— Их уже два! — не проговорил, а, скорее, прошептал он. — А вон там, кажется, третий… — И юнга снова показал рукой направление.
— И еще один, у самой кормы, — пробормотал я упавшим голосом.
— Где? Где?!
— Вон там. — Я показал.
— Итого — четыре, — прошептал юнга. — Четыре корабля-призрака!
Я ничего не ответил, просто продолжал вглядываться в зеленоватую толщу воды, где маячили безмолвные, темные тени. Казалось, они находятся довольно глубоко и почти не движутся. Их очертания были неясны, размыты, однако у меня не было никаких сомнений в том, что вижу именно парусные суда, хотя рассмотреть их подробно мне не удавалось.
Несколько минут мы молчали, потом Тэмми негромко сказал:
— Они существуют на самом деле.
— Ну, не знаю, — ответил я.
— Я хотел сказать, что утром мы не ошиблись, — уточнил юнга.
— Ну, в этом-то я не сомневался, — вздохнул я.
Со стороны носа послышались шаги второго помощника, который возвращался на корму. Выйдя из-за камбуза, он сразу заметил нас.
— В чем дело, ребята? — крикнул он. — Это так вы убираетесь?!
Я поднял руку, знаками показывая ему, чтобы он не шумел и не привлекал внимание других матросов.
Второй помощник сделал еще несколько шагов в нашу сторону.
— Ну, в чем дело? — спросил он все еще раздраженным тоном, но гораздо тише.
— Мне кажется, вам следует взглянуть на это, сэр, — вежливо ответил я.
Должно быть, по моему голосу второй помощник догадался, что мы обнаружили что-то важное и новое, поскольку одним прыжком взлетел на ростры и встал рядом со мной.
— Поглядите, сэр, — сказал Тэмми, указывая вниз. — Их уже четыре.
Второй помощник посмотрел вниз и, заметив под водой темную тень, резко подался вперед.
— Боже мой! — пробормотал он вполголоса.
После этого он почти полминуты вглядывался в глубину и молчал.
— Вон там, подальше, еще два, — подсказал я, пальцем показывая направление, однако прошло еще некоторое время, прежде чем второй помощник разглядел все четыре корабля-призрака. Наконец он соскочил с ростров и строго поглядел на нас.
— Отойдите от борта. Возьмите веники и метите палубу — и никому ни слова! Все это может оказаться ерундой, обманом зрения.
Последние слова второй помощник произнес, скорее, по привычке; на самом деле он ничего подобного не думал, и мы с Тэмми это знали. Потом Тьюлипсон повернулся и быстро ушел, а мы подобрали брошенные у грота мат и незаконченный линь и понесли их обратно в подшкиперскую.
— Мне кажется, второй побежал докладывать капитану, — заметил Тэмми, но я ничего не ответил, поскольку слишком глубоко задумался о четырех кораблях-призраках, которые медленно шли за нами под водой и словно чего-то ждали.
Взяв в подшкиперской по венику, мы отправились назад, собираясь начать уборку. По пути навстречу нам попались второй помощник и капитан. Остановившись у фока-браса, они взобрались на ростры; потом второй помощник начал что-то говорить, показывая при этом на брас, так что со стороны вполне могло показаться, будто он докладывает капитану о каких-то неполадках с такелажем. Держались оба так естественно, что любой непосвященный, кто увидел бы их у борта, несомненно был бы введен этой картиной в заблуждение. Какое-то время спустя капитан довольно небрежно поглядел за борт; то же сделал и второй помощник, а через минуту они уже вернулись на корму и поднялись на ют. Оба по-прежнему держались так, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло, но, когда они проходили мимо нас, я обратил внимание на выражение лица капитана. Он казался всерьез обеспокоенным или, лучше сказать, основательно сбитым с толку.
Разумеется, нам с Тэмми очень хотелось снова взглянуть на таинственные тени, но, когда нам наконец представилась такая возможность, солнце уже немного сместилось к горизонту, и вода так блестела под его лучами, что рассмотреть что-либо под ее поверхностью было невозможно.
К четырем склянкам мы закончили мести палубу и спустились в кубрик выпить чаю. Там уже сидели несколько человек, они ели и разговаривали.
— Я слыхал, — сказал Куойн, — что до темноты мы должны будем спустить все паруса.
— Что ты говоришь? — переспросил старина Джаскетт, на мгновение оторвавшись от своей кружки.
Куойн повторил.
— Кто это тебе сказал? — заинтересовался Пламмер.
— Я слышал это от парусного мастера, а ему сказал стюард.
— Стюард-то откуда знает? — спросил Пламмер.
— Понятия не имею, — пожал плечами Куойн. — Наверное, слышал, как офицеры говорили об этом в кают-компании.
Пламмер повернулся ко мне:
— А ты что-нибудь знаешь, Джессоп?
— О чем? О том, чтобы спускать паруса на ночь? — уточнил я.
— Ну да, — кивнул Пламмер. — Разве Старик не говорил тебе об этом сегодня утром?
— Не мне. Кэп со мной вообще не разговаривал, но он действительно упоминал об этом, когда беседовал с вторым помощником.
— Вот видите! — воскликнул Куойн. — Значит, я правду говорю!
В этот момент в кубрик заглянул один из матросов старпомовой вахты.
— Все наверх, спускать паруса! — сказал он.
Почти одновременно с этим мы услышали резкий свисток старпома.
Пламмер поднялся и потянулся за шапкой.
— Ну вот, я же говорил, начальники больше не хотят терять матросов.
И он вышел на палубу.
На море был полный штиль, но мы тем не менее убрали и закрепили все бом-брамсели и брамсели, потом подтянули к реям марсель и фор-марсель. Прямая бизань уже давно была убрана, ибо в последнее время ветер дул нам почти прямо в корму.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});