но мы потихоньку выпускаем пар, разрешив записываться добровольцами в интербригады.
Александр качает головой.
– Ты сравниваешь несравнимое. Россия – древняя и могущественная страна, а твоя власть сейчас абсолютна. Сербия же – страна молодая, с горячей кровью и непомерными амбициями. Люди хотят от меня действий, а не общих рассуждений. От меня хотят объявления мобилизации.
– Мобилизация есть война, – процитировал я генерала Шапошникова, – и иного понимания ее мы не мыслим.
– Именно. Тем более что штаб-квартира Союзных сил Новоримского Союза находится в именно у нас, в Белграде, что накладывает на нас дополнительные моральные обязательства. Но экономически мы не потянем ни мобилизацию, ни тем более большую войну.
Да, резон в его словах есть, и тут иной раз пожалеешь о выборе места для штаб-квартиры Объединенного штаба Союзных сил на Балканах. Но что толку посыпать голову пеплом?
Внеплановый концерт по заявкам. Война между Румынией и Венгрией стучалась в наши ворота. Наш автобронедивизион готовился к маршу к линии фронта. Мы перебрасывали туда и другие части, включая авиацию. Да, мы не хотели жарких боев, но и без них обойтись было невозможно.
– Александр, позволить развязать большую войну мы не можем, ты сам это все прекрасно понимаешь. За Венгрию вступится Германия, и пошло-поехало.
– Я это понимаю. Но что прикажешь мне делать?
– Разве я могу приказывать суверенной стране?
Обоюдный обмен улыбками. Продолжаю:
– Пока видится три момента, которые должны удержать ситуацию под контролем. Первый – объявить частичную мобилизацию в Сербии. Второй – назначить на какой-то день, допустим, через неделю, собрание в Белграде глав государств Новоримского Союза. Это отвлечет внимание и собьет накал страстей. Третий – традиционный, начни запись добровольцев, пусть горячие головы не бузят на улицах, а едут на фронт. Допустим, в составе тех же интербригад. И главное, дай моему министру графу Суворину неделю, чтобы попробовать изменить общественные настроения. Я знаю, что не все газеты у тебя под контролем, но, как мне представляется, у тебя ситуация не столь плачевна, как у Кароля в Румынии.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 11 мая 1919 года
Императрица без сил сидела в кресле. Ярость схлынула, уступив место апатии. Опустошение. Как глупо всё. Всё. И что теперь с этим всем делать? Что делать ей?
– Пресвятая Богородица…
Её губы шептали слова молитвы, хотя она даже не осознавала того, что просит.
– Милосердная Дева Утешительница. Прости меня, грешную. Дай мне силы и мудрости. Удали с пути моего черные соблазны и лукавых соблазнителей. Помолись Сыну своему за детей моих, за мужа моего и за меня грешную…
В дверь осторожно постучали. Глубоко вздохнув, Маша крикнула:
– Да!
Появилась Любушка Орлова и, сделав книксен, доложила:
– Ваше величество! Срочная шифрограмма от государя!
Сердце Маши ёкнуло, и она спешно протянула руку. Орлова, косясь на разгром в кабинете и переступая через битое стекло, приблизилась к столу императрицы и протянула папку. Вручив царице принесенное, она смиренно поинтересовалась:
– Будут ли ещё повеления, ваше императорское величество?
– Нет, ступай.
Не обращая больше ни малейшего внимания на свою фрейлину, Маша спешно приступила к процессу дешифровки. Люба благоразумно не стала задавать глупые вопросы о том, не нужно ли вызвать прислугу для уборки кабинета. На цыпочках она вышла и тихо прикрыла за собой дверь.
Четверть часа спустя Маша счастливо откинулась на спинку кресла.
«Маша, любимое моё солнышко!
Я так скучаю по тебе и по нашим любимым деткам! Кажется, только что мы виделись, но какая же пытка расставание с тобой! Как мне хочется обнять тебя и всю расцеловать!
К сожалению, ситуация не позволяет мне немедленно броситься к тебе и заключить тебя в свои объятия. Как ты знаешь, некстати подвернулась война в Румынии, и я, словно тот пожарный, вынужден метаться по Балканам, дабы предотвратить большую войну. Сейчас я лечу в Белград, а затем, по всей видимости, мне предстоит Рим, так что могу передать привет всему твоему семейству.
В Бухаресте случился смешной казус: местные писаки не разобрались и написали, что ты тоже приехала. Я повелел дураков расстрелять (шутка).
Постараюсь к твоему дню рождения уже быть дома.
Мы уже заходим на посадку, так что вынужден заканчивать письмо. Да и расшифровывать длинное послание не так уж и просто.
Люблю тебя, целую в глазки и носик. И в губы горячо-горячо.
Поцелуй от меня наших детей.
Навечно ТВОЙ Миша».
ОСТРОВ МЕДВЕЖИЙ. ГРЕНЛАНДСКОЕ МОРЕ. ЛИНКОР «МООНЗУНД». 12 мая 1919 года
– Ваше высокопревосходительство! Посты наблюдения докладывают, что на остров Медвежий уже высадилась норвежская экспедиция, над островом поднят норвежский флаг. Какие будут приказания?
Адмирал Колчак мрачно обозревал в бинокль происходящее. Да, норвежцы, а главное британцы, не стали ввязываться в бой за Шпицберген, но вот Медвежий уже решили молча не отдавать. Что ж, их логика понятна: если русская эскадра не станет ввязываться в обострение у Медвежьего, то и все российские претензии за архипелаг можно фактически обнулить, переведя в длинную и обреченную дискуссию о международном праве и прочей переговорной галиматье.
Что ж, флаг Норвегии реет над островом. Британия передала северному королевству несколько своих крейсеров в качестве военной помощи, добавив к ним еще и ряд кораблей под английским флагом. База развернута, а корабли охранения рейдируют в виду острова.
– Связь с Гнездом.
– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство!
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 12 мая 1919 года
– Una furtiva lagrima
Negli occhi suoi spuntò:
Quelle festose giovani
Invidiar sembrò[1].
Длинный шелковый плащ развевался за спиной тонкой женской фигуры, стоявшей на смотровой площадке. Ветер с моря раздувал синий плащ, синий, словно море, синий, словно небо. Женщина раскинула руки навстречу солнцу, и широкие рукава ее лазоревого платья слились с плащом и затрепетали на ветру, словно крылья.
– Che più cercando io vo?
Che più cercando io vo?
M’ama! Sì, m’ama, lo vedo, lo vedo[2].
Полная грусти песня лилась над морем и островом, разносимая ветром далеко от вершины.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 12 мая 1919 года
– Fermati, fratello![3]
Он положил ладонь на плечо шофера.
– Останови, просит человек.
Сообразив через переводчика, чего хочет главный пассажир, водитель прижал авто к обочине и остановился. Итальянец тут же выскочил наружу и закрутил головой, пытаясь установить источник пения.
К нему