колёсами повозок. Князь этого Ада – Бао, Бао Чжэн, бывший воином эпохи династии Сун. Грозный человек, но при этом, если верить слухам, умевший слагать застольные и любовные песни. Ты ведь не святотатец, скажи мне? – Вампир снова поймал Эшера за руку и внимательно взглянул ему в лицо: – Твой отец молился за тебя. Он желал, чтобы ты пошёл путём священника. А ты ослушался его.
«Он что, читает мои мысли? Или бредит, говоря о собственном отце?»
– Мой отец действительно хотел, чтобы я стал служителем церкви, – ответил Эшер искренне, опуская неудобные подробности того, какой именно церкви. – Но я пошёл собственным путём, и в конце концов тот привёл меня на службу к дону Симону.
Орсино снова наморщил лоб.
– Мы все – заложники собственных семей, – проговорил он ещё тише, и его глаза, по-кошачьи желтевшие в свете фонаря, взглянули на Джеймса неожиданно осмысленно. – Они все – истинные Князья Ада. Даже когда мы избегаем их, они приходят к нам во сне. Моя мать… – Орсино на мгновение запнулся. – Моя мать и дяди желали, чтобы я присоединился к Обществу Иисуса, потому что Бог наградил меня даром к изучению языков. Мой отец погиб, сражаясь с еретиками в Голландии. Это было непросто, очень, очень непросто – сказать Кристиане, которую я любил или думал, что любил, – что между нами ничего не может быть. Мой дядя утверждал, что я научусь любить Бога сильнее всего, а тело Кристианы начну видеть таким, какое оно есть на самом деле – мешком с кровью и потрохами, как и тела всех прочих женщин. Но это было непросто.
Эшер бережно высвободил руку из его цепких пальцев.
– Когда я отыщу Исидро, то непременно расспрошу его, какие именно указания Его Святейшество дал, когда распорядился доставить вас обратно в Рим. Так как именно мне придётся заниматься этим делом, следует исполнить всё в точности, поэтому я навещу вас ещё раз, когда всё выясню.
– Указания?..
– О том, как доставить вас обратно в Рим.
– Ах да, конечно. – Орсино покачал головой – как человек, сообразивший, что не помнит, о чём они только что разговаривали. – А кто сейчас Папа? Я обустроил себе укрытие в шахтах, за серебряными решётками, за вратами, которых Князья не могли коснуться. Тысяча, затем десять тысяч, затем сотня тысяч чугунных ступеней, ведущих во тьму… Моя книга там. Исидро пообещал, что отправится туда и достанет её. Она посвящена Его Святейшеству, но я практически не получаю свежих новостей…
– Его Святейшество Пий Десятый, – ответил Эшер. – Человек в высшей степени решительный и набожный.
А ещё упрямый реакционер – инквизиторы шестнадцатого века наверняка окрестили бы его «мямлей» за то, что он просто объявил браки между католиками и протестантами «недействительными с точки зрения религии», а не потребовал казнить всех, кто осмеливался вступать в таковые.
– И вы замолвите за меня словечко?
– Безусловно, замолвлю. И Исидро, в свою очередь…
– Ох, да его уже чудовища в шахте сожрали, – отец Орсино неожиданно дружелюбно, как добрый пастор, приглашающий прихожанина на исповедь, поманил Эшера к лестнице. – Вот почему я и сказал, что в вашем отряде непременно должен быть ещё кто-то, кто получил указания от Папы.
– Сожрали? – Эшер на секунду замялся, раздумывая, не вернуться ли за лампой, оставшейся в дальнем углу склепа – в противном случае ему предстояло подниматься по этой длинной и узкой лестнице в кромешной темноте, да ещё под руку с вампиром. Но он тут же отмёл эту мысль – вернись он сейчас, и Орсино окажется между ним и дверью, отрезая путь к бегству.
– Я вроде бы уже говорил – Исидро обещал, что отправится в шахты. Он хотел забрать оставленную мной книгу, дело всей моей жизни, опровержение всех трудов этого еретика Лютера… Я рассказал ему, как открываются серебряные двери. Так что чудовища наверняка сожрали его.
Эшер коснулся ладонью стены лестницы, чтобы не сбиться с пути, а отец Орсино – видимо, в порыве внезапного дружелюбия – положил руку ему на спину.
– Я очень много размышлял о том, что могло произойти, и, полагаю, дело было так, – продолжил падре. – Первый Ад – Цзинь-гуан, тот самый, что ближе всех к земной поверхности, и чей Князь – Цзян Цзы-вэнь, бывший воином-монахом в эпоху династии Хань, – то самое место, где заслушиваются дела грешников и назначают наказания. Однако на самом деле именно во второй Ад, под названием Чуцзян, Ад Чудовищ, где Князь – тот самый Ли, попадают нечестивые праведники и доктора-шарлатаны. Там их гложут, пожирают, топчут и раздирают демоны в облике всевозможных зверей. И если всё и впрямь обстоит именно так, то, выходит, эти существа – шу-куэй, зверодемоны, проникли в Первый Ад по недосмотру Князя Цзинь-гуана, а затем смогли отыскать какую-нибудь дыру в стене Первого Ада и таким образом оказались в шахтах. По крайней мере, это объясняет, зачем он отправился на рудники…
– Кто, Исидро?
– Нет-нет, Князь Цзинь-гуан! Он побывал там. Я сперва подумал, что это, должно быть, Ли, Князь Чуцзяна, но тот, вероятнее всего, не посмел бы туда подняться. Я слышал его шаги в темноте, – вампир придержал Эшера за руку, протискиваясь вперёд. Послышался скрежет сломанной двери, и Джеймс снова очутился в полуразрушенной ризнице, куда сквозь дыры в крыше лился тусклый свет звёзд, показавшийся невероятно ярким после кромешной тьмы, царившей на лестнице.
– Шу-куэй уже, должно быть, сожрали дона Симона, – грустно продолжил падре. – Вот почему вы – и ты, и твоя семья – просто обязаны мне помочь добыть мою книгу и передать её Папе. Я могу на тебя положиться?
– Можете рассчитывать на меня, – сдавленно ответил Эшер. – На нас.
– Да хранит тебя Господь, – вампир осенил его крестным знамением, а затем взял за плечи и легонько поцеловал в обе щёки. Его губы оказались не холодными – в них ещё теплилась чья-то украденная жизнь. – И пусть Он поторопит тебя.
В тот миг часовня всё ещё утопала в синеватом сумраке ночи, разгоняемом лишь светом звёзд, – а в следующий Эшер как будто бы проснулся с судорожным вдохом и обнаружил, что по-прежнему стоит в ризнице перед лестницей склепа, уходящей в кромешную тьму, но снаружи уже потихоньку начинает светлеть. Рёбра болели так, словно он угодил под поезд, а с улицы доносился крик торговки, зазывающей угоститься горячими пельменями на пару.
Глава семнадцатая
В гостинице Лидию дожидалась пара свежих писем.
Одно из них – от сэра Гранта Гобарта – миссис Эшер, не раздумывая, отправила в камин, точно так же, как и предыдущие два, присланные этим человеком. Во-первых, как ей думалось, подобное поведение вполне пристало недавно овдовевшей женщине, во-вторых, она действительно злилась на Гобарта.
«Если бы Джейми и впрямь погиб, то это была