Читать интересную книгу Хедин, враг мой. Том 2. «…Тот против нас!» - Ник Перумов

– Смотри!

– А? Где? Чего? – Робин отразил очередной огнешар, рассыпавшийся облаком оранжевых искр.

– Туда! Белые крылья – видишь?!

– Хедин-милостивец! Адата Гелерра?!

– Точно! Откуда взялась – да отбивай ты, рот не раскрывай!

Стремительная тень с парой огромных снежных крыл пронеслась над их головами, филигранно перевернулась в воздухе и мягко встала наземь.

* * *

Половинчики. Ну, разумеется. Из воинственных, «чей рост никак не соответствует высокой их доблести».

– Адата Гелерра!

– С возвращением, адата!

– Не то, чтобы нам нужна была помощь… Робин, не зевай!

– Фредегар… Робин… – Гелерра постаралась, чтобы голос её звучал приветливо и безо всякого напряжения. – Счастлива буду помочь, братья. Слава Хедину!

И недолго думая Гелерра принялась лепить собственный огнешар. Старое, доброе, верное, проверенное. Ей повезло. Так будет легче подобраться к кристаллу…

Огнешар вышел на славу. Пожалуй, лучший из всех, когда-либо ею слепленных. Несколько магов-коротышек попытались отвести его в сторону, но куда там! Клубок пламени размером с голову взрослого человека играючи проломил защиту и разорвался так, что половину пространства перед рогаткой и рвом заполонило яростными языками огня, взметнувшимися выше уцелевших сосен.

Оба половинчика невольно присели от окатившей их волны жара.

– Ого! – Фредегар аж головой покрутил в восхищении. – Госпожа моя адата, вот это умение! Где ж это вы пропадали, что такому научились?!

Гелерра многозначительно ухмыльнулась.

И послала ещё один огнешар.

* * *

Ирма Нарви бежала. Мчалась со всех ног, и ветер свистел в ушах. Третий день она уходила от погони, третий день пробивалась в самую глубь болот; третий день слуги Хедина азартно, неотступно и в силах тяжких преследовали её, не только не отставая, но и мало-помалу загоняя её в «мешок».

Выручал Серко. Но Ирма берегла своего волчка, забираясь на его спину, лишь когда совсем выбивалась из сил. Ему ещё предстояла главная схватка, а ученица госпожи Соллей давно заметила, что волку требуется некоторое время, чтобы «восстановиться» – словно живому.

Когда Ирму настигнут, Серко должен быть готов.

Она всё сделала, как велела строгая наставница. Срабатывали её ловушки, «шутихи», заставляя гномов метаться, кидаться из стороны в сторону, терять её след; однако они очень, очень быстро, с просто пугающей быстротой возвращались на него снова. И они учились ещё скорее. Стряхнуть погоню удавалось лишь ненадолго, и время это всё сокращалось.

Юная волшебница даже не знала, сумела ли она увести преследователей от спрятанных глубоко под горами «закладок», как называла их госпожа Соллей – неких магических артефактов, что давали устойчивость порталам, ведущим «куда требовалось».

Порталы должны работать, объяснила наставница.

И Ирма старалась, как только могла.

За три дня непрерывного бегства щёки у неё ввалились, под глазами залегли глубокие синюшные тени. Она почти ничего не ела, только пила на бегу, да поддерживала силы заботливо переданными госпожой Соллей чарами.

Она старалась.

Но, тем не менее, червь сомнений грыз.

Госпожа Соллей выпихнула вперёд её, Ирму. Прошедшую лишь самое начальное обучение. «Талантливая», да, это приятно слышать. Но… оставлять архиважную миссию на неё одну? И исчезать куда-то? Или означенная миссия не столь уж важна, или… или тут кроется что-то ещё.

Она уводила преследователей за собой, отбивалась, как могла, но и неотступно думала.

Что-то не сходилось. Не сводилось и не съезжалось. Соллей так и не вышла на открытый бой со слугами Хедина. Хотя – не сомневалась Ирма – заставила б их попотеть. Могла отогнать их от своих драгоценных «закладок», могла напустить сбивающие с пути чары, могла… много чего могла!

Но вместо этого оставила за себя новоиспечённую ученицу, пусть и «талантливую».

В сердце Ирмы ледяной змеёй вползал страх.

Что, если Соллей её просто-напросто бросила? Оставила в качестве приманки? Хитрая, ловкая, изворотливая – пусть-ка заставит слуг Хедина за собой гоняться, пока мы…

Девочка не знала, какое «пока мы» тут может быть, однако не нравилось ей это всё сильнее и сильнее.

И постепенно в ней крепло и крепло новое, совершенно неожиданное решение.

Она, конечно, доведёт гномов до «алых крестов», оставленных госпожой Соллей. Но после этого повернёт прочь, к тем самым «закладкам», не обозначенным ни на каких картах. Она должна понять, что это такое.

Потому что…

Потому что, если она попадётся, нужно иметь хоть что-то, чтобы выторговать себе свою собственную шкуру.

Она Ирме была до сих пор, скажем так, несколько дорога.

* * *

В тот вечер Матфей Исидорти, как обычно, вернувшись от Царицы Теней, работал в библиотеке. Огромная, необъятная, она была сейчас пустынна и безмолвна. Здесь трудились слуги-библиотекари, молчаливые, бесшумные, похожие на сов, но сейчас и они куда-то делись.

Схемы и чертежи Матфея распространились на два длиннейших стола, так что ему самому пришлось ходить вдоль, делая заметки в свитке, намотанном на два стержня.

Заклятия Кора Двейна, удерживавшие в заточении Царицу Теней, были могущественны и крепки, но достаточно просты. Во всяком случае, в них можно было разобраться.

И даже найти контрзаклятия.

Труднее было другое – составить свои собственные чары, что смогли бы держать в узде Царицу Теней уже после того, как они отсюда выберутся.

И это было самое сложное. Заклинания Кора Двейна были привязаны к темнице, к артефактам и источникам, скрытым в основаниях замка, – их с собой не возьмёшь. Значит, надлежало уповать на свободную силу, и вот тут начинались трудности.

Матфей с головой ушёл в тонкие аспекты направляющих силу бесталисманных, безаттракторных заклятий, когда дверь в библиотеку распахнулась.

– О, Матфей! Вот ты где! Трудишься, как я погляжу?

На пороге возник господин Кор Двейн собственной персоной. Небрежной походкой, помахивая рукой, направился к обмершему Матфею. Который так привык, что господин Двейн сюда не заходит…

– Ты, смотрю, размахнулся, друг мой! Внушает, внушает… не возражаешь, если я гляну?

– Д-да, г-господин Двейн… п-пожалуйста…

Кор Двейн по-прежнему небрежно склонился над чертежами.

– Смелое решение… Переход вот здесь слаб, не выдержит, если ты погонишь такое количество силы по связке… здесь нужен крепкий якорь. Гм, разрабатываешь подвижную темницу для магической сущности? Хвалю, хвалю, у нас со Скьёльдом и Соллей всё руки не доходили; большое и нужное дело сделаешь, коль до ума доведешь…

Матфей стоял ни жив ни мёртв. Господин Двейн медленно шёл вдоль разложенных схем и диаграмм, кивал, порой хвалил, порой делал замечания – дружелюбно, совсем не обидно.

Но откуда у него, Матфея, такое ощущение, что с ним играют, как кот с мышью?

Почему всё внутри сжимается и леденеет?

– А вот тут хорошо придумал! Вспомогательный контур, с самозавязкой на основной – это как самозатягивающийся узел. Чем сильнее тянут, тем он крепче. Славно, славно!

У Матфея подкашивались ноги. «Темница для магической сущности». Ну, не совсем «темница»… задача-то была – наручники и что-то ещё, чтобы не смогла наложить чары… а он бы всем воспользовался… Такой маг, как Кор Двейн, не может этого не видеть!

– Молодец, – подытожил наконец волшебник. – Хорошая работа, Матфей. Во многих мирах, где есть магические академии, потянула бы на полновесную магистерскую диссертацию. Доведи до конца, говорю тебе. Очень нам поможешь. Ну а награда не замедлит.

– Б-благодарю вас, господин Двейн…

– Ты чего дрожишь, Матфей?

– Б-боялся…

– Боялся? Чего? Я не ругаю своих учеников, когда они стараются заглянуть за горизонт, когда дерзают, когда берутся за рискованные проекты.

– Ну-у-у-у… всё равно… Я ведь ничего не сказал вам об этой задумке…

– И тоже понимаю! – хлопнул Матфея по плечу волшебник. – Какой же ученик, берясь за новое, свою идею воплощая, наставнику говорить станет? А если не получится? Стыдно будет! А так всё хорошо: не получится, так никто не узнает, а коль выйдет – ну, сам знаешь.

– Спасибо, господин Двейн…

– В общем, придумал хорошо, не бросай, до конца доведи, – распорядился чародей. – Я тебя искал, однако, для другого. У нас в замке будут гости. Очень важные гости. Хочу, чтобы ты бы помог с приёмом. У нас хватает слуг, но ученики – это совсем другое. Наш план, над которым мы трудились уже очень, очень много времени, близок к окончательному воплощению. Те, кто нам помогал, желают получить свою долю. Весьма возможно, обеспечение вручения им означенной доли потребует твоего участия. Ты – мой ученик, не тавлейная фигурка, и ты должен знать, во что ввязываешься. Поэтому поможешь мне встретить гостей. И принять, разумеется. Скьёльд и Соллей вот-вот должны вернуться.