— Вы хотите сказать, что в этом замешан капитан Имри? — спросила Шарлотта.
— «Замешан» — это еще слишком мягко сказано, — сухо произнес Дядюшка Артур. — Есть основания полагать, что именно он возглавляет банду.
— Но не будем забывать и нашего приятеля Скураса, — добавил я. — Он тоже увяз в этой истории по самые… Я бы сказал: по самые эти…
— У вас нет никаких оснований говорить такое! — закричала Шарлотта.
— Нет, значит, оснований? Почему же? И что он для вас? Что означает внезапная защита героя с кнутом в руке? Как, кстати, ваша спина?
Она промолчала. Дядюшка Артур тоже не высказал суждений по этому поводу, а продолжил:
— Калверт подал мысль, чтобы после исчезновения «Хэдли Пионир» на корабли, везущие золотые слитки или драгоценные камни, помещали двоих наших людей и давали им специальный передатчик. Как вы понимаете, трудностей с различными экспортными обществами, пароходными компаниями и даже целыми государствами у нас не оказалось. Наши агенты — три пары — во время погрузки прятались или в пустой каюте, или в машинном отделении, прихватив достаточное количество провизии. Что они находятся на борту, знали только капитаны. В различные часы, но по твердо согласованным минутам они посылали пятнадцатисекундные сигналы, которые принимались специальной станцией на побережье — вернее несколькими станциями. Мы ограничились западным побережьем, так как именно там находились команды с пропавших кораблей. Кроме того, сигналы слушали здесь, на борту этой яхты. «Файркрест», дорогая Шарлотта, во многих отношениях странная яхта… — Я было подумал, что сейчас он начнет хвастать еще и своим любимым детищем, но он вовремя вспомнил, что уже не раз при мне рассказывал об этом.
— Между семнадцатым мая и шестым августа вообще ничего не произошло, — продолжал Дядюшка. — Ни одного пиратского нападения. Мы подумали, что их удерживают белые ночи. А шестого августа исчез «Харрикейн Сирей». На борту этого судна наших людей не было: в конце концов, мы же не могли обеспечить агентами каждый корабль. Но на «Нантсвилле», корабле, который исчез в последнюю субботу, находились Дельмонт и Бейкер — наши лучшие агенты. «Нантсвилл» подвергся нападению сразу после выхода из Бристольского канала. Дельмонт и Бейкер провели запрограммированную передачу. Пеленгаторы давали нам ночное положение корабля по меньшей мере раз в полчаса. Калверт и Ханслет находились в Дублине и выжидали.
— Ах да! — перебила она его. — Мистер Ханслет. Где же он? Я не видела, чтобы…
— Минутку. «Файркрест» наконец вышел из гавани, но проследовал не за «Нантсвиллом», а туда, куда, по нашим предположениям, должен был подойти похищенный корабль. Добрались до мыса Кинтайр. Там и решили подождать появления «Нантсвилла». Но совершенно неожиданно с юго-запада надвинулся шторм, и «Файркресту» пришлось искать защиты. Когда «Нантсвилл» подошел к мысу Кинтайр, радиосигналы показали, что он движется северным курсом. Предполагалось, что «Нантсвилл» обогнет мыс с западной стороны. Калверт пошел на риск: поплыл на север, к Лох-Файну, а оттуда — по Кринанскому каналу. Ночь он провел в бассейне Кринана, так как шлюзы были закрыты. Правда, Калверт имел полномочия открыть шлюзы, но к ночи ветер достиг десяти баллов, а маленькие суда при западном ветре такой силы Кринан не покидают.
«Нантсвилл» тем временем повернул на запад и к ночи вышел в Атлантический океан. Мы было подумали, что потеряли его; полагали, что знаем, почему он избрал такой курс: чтобы было удобнее бороться с ветром и потому, что не хотел маячить поблизости от архипелага.
За ночь погода немного успокоилась. На рассвете Калверт покинул Кринан, и почти в ту же минуту «Нантсвилл» изменил курс и отправился обратно на восток. Сигналы от Бейкера и Дельмонта приходили с точностью до минуты. Последняя передача состоялась в десять часов двадцать две минуты. После этого — молчание.
Дядюшка Артур сделал паузу, и его сигара пыхнула в темноте. Ему вполне можно было бы наниматься в пароходство работать маяком и тем нажить себе целое состояние. Он заговорил теперь гораздо быстрее, словно о чем-то не очень важном.
— Нам неизвестно, что там у них произошло. Возможно, они выдали себя каким-то неосторожным действием. Но не думаю. Это были слишком хорошие агенты, чтобы совершить грубую ошибку. Можно предположить, что их местопребывание было обнаружено кем-то из членов команды. Но это тоже маловероятно, ибо человек, который случайно наткнулся на Бейкера или Дельмонта, больше в своей жизни ни на кого бы не наткнулся. Калверт считает — и я присоединяюсь к его мнению, — что радист пиратов по несчастливой случайности настроил свой передатчик как раз на ту волну, на которой Бейкер и Дельмонт передавали свои сигналы. Поскольку оба передатчика находились рядом, у него, наверное, чуть не лопнули барабанные перепонки. Ну а следствием этого был трагический исход.
Вычисленный после последнего сообщения курс «Нантсвилла» показывал двадцать два градуса. Предполагаемое место назначения Лох-Хоурон, предположительное время прибытия — заход солнца. Вследствие этого Калверту надо было пройти треть расстояния «Нантсвилла». Но он направился на «Файркресте» не к Лох-Хоурону, потому что был почти уверен, что капитан Имри обнаружит его передатчик и решит, что мы находимся у него на хвосте. Далее, Калверт был убежден, что если «Нантсвилл» продолжит идти своим курсом, то он наверняка расправится с любым кораблем, который повстречается ему поблизости от входа в Лох-Хоурон. Или потопит его, или возьмет на абордаж. Поэтому он свернул и зашел в Торбейскую гавань, а когда «Нантсвилл» достиг входа в Лох-Хоурон, он уже ждал его на резиновой лодке с подвесным мотором и в костюме для подводного плавания. Под покровом ночи он пробрался на борт корабля. Название уже изменили, так же, как и флаг, кроме того, корабль имел на одну, мачту меньше, а внешние надстройки были перекрашены. И тем не менее — «Нантсвилл».
На следующий день Калверт и Ханслет из-за шторма были вынуждены находиться в Торбейской бухте. Но в среду Калверт организовал поисковый полет на вертолете. Он искал или «Нантсвилл», или место, где его могли спрятать. Он допустил ошибку, посчитав, что, вероятнее всего, «Нантсвилл» находится в Лох-Хоуроне, так как капитану Имри известно, что мы знаем о его курсе, и поэтому он не может там оставаться до бесконечности. Если верить карте Шотландии, то озеро Лох-Хоурон — самое непригодное место для того, чтобы спрятать там корабль. Именно поэтому Калверт полагал, что корабль останется в Лох-Хоуроне лишь до тех пор, пока не станет достаточно темно, чтобы незаметно миновать Торбейский зунд, остров Торбей и идти к материку вдоль южного берега. Поэтому он сконцентрировал свое внимание в первую очередь на Торбейском проливе и Торбее. А теперь он считает, что «Нантсвилл» до сих пор находится в Лох-Хоуроне. И мы направляемся туда, чтобы это выяснить. — Снова вспыхнул красный огонек сигары. — Вот так-то, дорогая. И, с вашего позволения, я пойду полежу часок в салоне. Меня молодым не назовешь, приходится отдыхать больше, чем хотелось бы.