Читать интересную книгу Семь крестов - Николай Прокошев

– А что в них было странного? – Пес не мог понять, почему его так взволновал рассказ Уортингтона.

– Мне показалось, что человек с бородой словно чего-то боялся.

А тот, кто его сопровождал, имел необычную внешность. Раскосые глаза, жуткий до ужаса взгляд, прокляни его Галифакс. Буду помирать, не забуду. А второй ничего такого, только вот…

– Что только?

– Да я заметил у него на спине, когда он переодевался, ожог в форме креста.

– Повтори это, Джаспер! – тонкий слух прусса отказывался воспринимать утверждение капитана лучников.

– Ожог у него был, говорю, – англичанин поднял рубаху и показал Гектору лопатку. – Вот здесь, Галифакс свидетель!

– А как его звали? Ты не слышал?

– Нет, они и не разговаривали почти. Но я понял, что они дальше пойдут. За море. В Святую землю, кажется, собирались. Не знаю, проклятый Галифакс. Качало. Волны. Народ шумел – попробуй разбери. Не хотел бы я снова с ними встретиться.

– А почему ты сказал, что они особенные были, как я?

– Потому что тот бородатый, когда нужду за борт справлял, со мной поравнялся. И сказал мне: «Стрелок, ты скоро сложишь голову в Пруссии. Но сначала встретишь одного человека, которого нельзя убить. И твоя кровь окропит его руки». Мы с малышом Галифаксом тогда сбились с толку. Но сейчас я понял, что это ты, Гектор.

– Брось, Джаспер. Убить можно кого угодно, – слова тайного незнакомца запали пруссу в душу, и он не мог отделаться от чувства, что говорили действительно про него. – Ладно, теперь послушай меня. Может, и ты чего вспомнишь.

Пока крестьяне собирались в кучу и в спешном порядке покидали Людвигсдорф, Пес, стоя напротив пепелища, наскоро пересказал лучнику свою историю, не утаивая важных деталей. А в конце добавил, что тот человек на корабле очень напоминает его исчезнувшего дядю, и было бы огромной удачей и счастьем того путешественника найти.

Наверняка он смог бы пролить свет на многие вопросы. Джаспер обещал помочь, но с грустью добавил, что из Пруссии ему выбраться уже не удастся, так как тут его ожидает печальная кончина. И кто знает, может быть, в лице самого Гектора, раз «его руки кровь окропит». Надо быть предельно осторожными с оружием и прочими опасными предметами.

Напомнив пруссу о том, что у того имеется внушительный арсенал сверхспособностей, стрелок предложил проверить, жив ли кто из его команды. Пес возразил, что уже пробовал, но у него не получилось. Тотчас на бедную голову полубрата обрушился шквал обвинений в медлительности и бездействии как от лица самого Джаспера, так и малыша Галифакса.

Чтобы остановить поток ругани, Гектор решил настроиться и все-таки постараться увидеть своих друзей. Все оказалось гораздо проще, чем предполагалось. Нужно было мысленно представить человека, кого он хотел бы увидеть, и поместить себя рядом с ним – так наверняка можно узнать, что видит этот человек.

Пес решил начать с лучников, а Гуннара и Тронда оставить на потом – не хотелось преждевременно расстраиваться. В лицо он помнил человек десять из отряда Джаспера – Биллингса, Роули, Чатвика… Помимо запоминающихся физиономий, добрая половина подопечных Уортингтона обладала другой характерной приметой – все, кто был когда-либо в плену у французов, имели отрубленными по два натренированных пальца на правой руке.

Как только Пес, закрыв глаза, внутренним зрением увидел одного из них, перед его взором тут же возникло множество деревьев, которые проносились мимо с поразительной скоростью. Очевидно, солдат что было мочи куда-то бежал, вероятно, домой в Англию, и если он продолжит мчаться так же быстро, то жена сможет его обнять уже через пару дней.

Шесть остальных стрелков находились во тьме. По догадкам Гектора и Джаспера, несчастные потеряли сознание или были мертвы. Под ногами восьмого лучника виднелась земля, но через мгновение и он исчез в темноте. Перед девятым наемником стояли шесть человек с натянутыми луками, и Пес поспешил сам мысленно покинуть это страшное место. Десятого тоже не было видно. Итоги битвы для отряда вольных английских стрелков были неутешительными. Но для Джаспера такой исход новостью не стал, поскольку он сам видел, как погибло большинство его воинов, а остальные разбежались.

Настал черед узнать о судьбе Гуннара и Тронда. К своему великому горю, Пес обнаружил, что неунывающий Гуннар погружен во мрак. Оставалась надежда только на Тронда. Теперь Гектор возликовал, ибо Тронд оказался жив! Викинг смотрел вниз, его взгляд был затуманен, но все-таки он не был убит! Судя по всему, скандинав находился в сидячем положении, его голова бессильно склонилась на бок. Он мог видеть только собственные ноги, вытянутые в длину. На его груди красовалось бурое засохшее пятно.

Когда Пес рассказал Джасперу, что он увидел, тот предложил ему попробовать мысленно поговорить с Трондом. Сначала это неожиданное предложение обескуражило Гектора, поскольку сложно было представить, что с людьми можно разговаривать на расстоянии. Но, мигом взяв себя в руки и вспомнив, что ему доступно и не такое, прусс рискнул. Лучник постоянно подгонял Пса, мешая ему сосредоточиться, а выражение «Галифакс скорее бы разобрался» заставило прусса как можно быстрее освободиться от ненужных мыслей и направить все внимание на диалог с раненым товарищем.

– Тронд, ты меня слышишь? – шевеля губами, дворянин еле слышно шептал слова. – Это я, Гектор. Если да, то кивни головой.

Ошеломленный викинг два раза кивнул, но говорить ничего не стал, чтобы не привлечь излишнее внимание.

– Жив ли Гуннар?

Последовал еще один кивок, и Тронд повернул голову налево. Теперь полубрат увидел еще одного друга. Гуннар, как и Тронд, сидел прикованный одной рукой к телеге, а обрубок второй был обмотан какой-то грязной тряпкой. Он был то ли в забытье, то ли просто закрыл глаза.

– Тронд, я не могу пока тебя слышать. Но я вижу то же самое, что и ты. Мне нужен какой-нибудь ориентир. Оглянись вокруг – найди что-нибудь заметное, чтобы мы могли вас разыскать.

Не переставая удивляться, пленный датчанин привстал и стал озираться по сторонам. Они с Гуннаром находились в центре разбитого в форме полумесяца татарского куреня, где к пяти телегам были привязаны все, взятые в плен кочевниками. Их охраняли четверо татар: двое по краям, двое других находились рядом с пленниками. Пес клятвенно заверил Тронда, что они с Джаспером постараются вытащить их. План проникновения в стан врага у прусса и англичанина возник сразу же сам собой.

Друзья решили переодеться в татарские одежды и под покровом темноты пробраться в лагерь, устранить стражу и спасти друзей. Чтобы точнее определить, где находится стоянка лютых степняков, пара недавних участников знаковой битвы влезла на уже знакомый им вяз. Стоянку бойцов Джелал ад-Дина найти было немудрено – юрты из конских шкур находились там же, где во время боя стоял их обоз – прямо над озером Лаубен.

Судя по небольшому количеству костров, сами хозяева покинули лагерь. Джаспер объяснил Псу отсутствие татар. Оказывается, один раз он уже сражался против кочевников. Одержав победу, сразу по окончании битвы они настелили отодранные от вражеских повозок доски прямо на тела, неважно, живых или нет, поверженных противников и начали пировать.

Его слова подтверждались тем, что большое количество огней виднелось на поле брани, где кости павших немцев и их союзников держали на себе вес многих уцелевших татар. Прямо здесь же сотники велели поставить свои юрты с высокими рогатыми бунчуками[105] из конских хвостов.

Это существенно облегчало задачу по вызволению друзей из татарского плена, но пока оставалось неизвестным, сколько кочевников храпело в немногочисленных юртах, размещенных в курене. Смотреть сквозь предметы Пес пока не научился. Неудобство доставляло и то, что с него и с командира стрелков постоянно слетали шапки, не рассчитанные на такие большие головы. Как назло, татарские жилеты нещадно сдавили грудь, но другого выхода не было: в прежних одеждах их бы точно заметили.

С дерева прусс увидал, что вокруг стоянки, находятся еще пятнадцать головорезов охраны. Было решено обойти обозы Ягайло и Витовта с востока и зайти в татарский лагерь с юга, в его открытую часть. А бежать уже предполагалось на север.

Еще перед самой битвой Гектор заметил несколько телег с оковами и кандалами, которые тевтоны запасли для врага. Но по несчастливому стечению обстоятельств оказались в цепях сами. И, проходя мимо обоза поляков, он видел опечаленные лица немногих уцелевших братьев и тысяч обычных воинов, которых как собак посадили на привязь. Невольно прусс подумал, что излишнее тщеславие до добра не доводит, ведь помилуют только самых важных пленников. Остальных же, за кого нельзя получить выкуп, потом продадут каким-нибудь туркам или болгарам.