— Урбек мужчина серьезный, на ерунду не поведется. А схему, я так понял, он вообще сам рисовал — я видел его пометки.
— Как это сам?
— Урбек разбирается в магии, — пожал плечами Итар. — А чтобы вычислить линии, достаточно пары лет упорного труда.
— И его никто не заметил?
— В хранилище нет постоянных постов, — объяснил Кумар. — Маги Ордена изредка его навещают, проверяют работу блокиратора, но и только. Считается, что существующая схема вполне надежна.
— А Урбек тем временем превратил денежное хранилище в свою кладовую.
— Не думаю, — покачал головой шас. — Слишком опасно. Сам не заметишь, как подсядешь на дармовые фонды, и рано или поздно обязательно попадешься. А Темный Двор за такие фокусы голову оторвет. — Итар помолчал. — Думаю, Урбек держит этот вариант на самый крайний случай.
* * *
Складской комплекс «Кумар Карго Экспресс», Москва, улица Левобережная,
8 августа, вторник, 09:13
Складской комплекс Урбека Кумара, как и положено штаб-квартире видного скупщика краденого, располагался вдали от посторонних глаз. Престижный центр, с его постоянным шумом, пристальным вниманием к чужим делам и обилием человских полицейских, не мог прельстить опытного эксперта по трофеям. Тем более что работал Урбек не только с жуликами Тайного Города, но и с обычными человскими уголовниками, среди которых имел положительную репутацию барыги, способного избавиться от любого товара. Понятно, что в небольшой — всего два ангара и двухэтажное здание — комплекс, которым владел Кумар, заглядывали разношерстные посетители. И приезжать на Левобережную им было гораздо спокойнее, чем на какую-нибудь Спартаковскую площадь, где Урбеку сватали в свое время склад. К тому же Левобережная находилась в секторе навов, что само по себе гарантировало высокий уровень безопасности, а в расположенном неподалеку лесопарке обитали моряны, готовые, в случае необходимости, поддержать шаса. Удобные подъездные пути, железнодорожная ветка неподалеку, до речного порта рукой подать — одним словом, с какой стороны ни посмотри — лучшего места не придумать.
Жизнь в логове Кумара бурлила с утра до позднего вечера, а если потребуется, то круглосуточно. Товар прибывал, товар убывал, наличные переходили из рук в руки, фуры разгружались и стремительно исчезали, а иногда и не разгружались, если товар сбывался вместе с колесами. Посмотреть со стороны — обычная жизнь обычного складского комплекса. С поправкой на то, что большая часть грузов являлась чьими-то трофеями.
И это утро ничем не отличалось от всех прочих. Во дворе суетились грузчики, шныряли электрокары, слышалась рабочая ругань и урчание двигателей. Солидные фуры выдыхали клубы дыма, юркие «Газели» выстраивались в очередь у пандуса, два молодых клерка, двоюродный и троюродный племянники Урбека, шустро руководили процессом, преумножая состояние дядюшки.
Но самого Кумара ничто не радовало.
Он появился как обычно, к восьми. Прохрюкал племянникам: «Работать в обычном режиме», поднялся в кабинет, налил себе коньяка, выпил, налил еще, плюхнулся в кресло и почти час не вылезал из него. То ли думал, то ли дремал — ночь у шаса выдалась бессонной. Какое-то время Урбек не реагировал даже на телефонные звонки, но постепенно доносящийся из-за окон шум и без конца подающая голос трубка сделали свое дело: шас начал приходить в себя. Кумар выбрался из кресла, налил себе еще коньяка, медленно выпил, бездумно разглядывая будничную суету подчиненных, философским тоном пробормотал: «Но ведь жизнь на этом не заканчивается» — и вытащил из кармана вновь оживший телефон.
— Ну?
«А вдруг хорошие новости?» Улучшить безнадежно мерзкое настроение шаса мог выгодный контракт. Или внезапный выигрыш в лотерею. Или назначение финансовым распорядителем Темного Двора.
Увы… Ни то, ни другое, ни третье.
— Урбек, старина, доброе утро!
Кумар узнал бодрый голос Фидара Томбы, известного ростовщика… точнее, банкира, разумеется, банкира, теперь их называли не так, как раньше.
— Хорошая сегодня погода, да?
Урбек покосился на окно: собравшиеся утром тучи не собирались открывать солнце. Дождя вроде нет, но день явно будет серым. Покосился и честно ответил:
— Дрянь погода, Фидар.
— А я только вчера из отпуска вернулся, — продолжил верещать Томба. — И сразу о тебе вспомнил. Дай, думаю, позвоню, узнаю, как дела…
«Стервятники слетаются», — с отвращением подумал Кумар.
И не ошибся.
— Я слышал, у тебя некоторые затруднения?
— Никаких, — отрезал Урбек. — Рад, что ты позвонил. До свидания.
— А как же штраф?
— Это не затруднения. Деньги у меня есть — заплачу.
— Может, помощь нужна? Я как раз располагаю относительно свободными средствами.
— Сколько?
Фидар назвал процент. И почти сразу же бросил трубку: слушать вопли разъяренного Урбека банкир не собирался.
…Тысячи лет обитатели Тайного Города скрывали от людей факт своего существования, и это приучило их вести себя осторожно. Принятые Великими Домами правила режима секретности соблюдались очень и очень тщательно, за их нарушение предусматривалось суровое наказание, а потому в истории еще не было случая, чтобы господствующая на планете раса прознала о Тайном Городе. Лидеры Великих Домов прекрасно понимали, к чему это может привести, они не собирались ни служить властвующим на Земле расам, ни воевать с ними. Их вполне устраивало сложившееся положение вещей. Вменяемую часть жителей Тайного Города — тоже.
Однако далеко не всех, кто живет в Москве, можно считать вменяемыми.
Ну-ка мечи стаканы на стол!Ну-ка мечи стаканы на стол!Ну-ка мечи стаканы на стол!И прочую посуду!
Красные Шапки давно заслужили репутацию самых непредсказуемых и диких жителей Тайного Города. Собственно, даже не заслужили — они с нею родились. Невысокие, похожие на обезьянок обитатели Южного Бутова отличались любовью к кожаным одеждам, красным головным уборам, мародерству и междоусобицам. Правда, в последнее время, когда власть в семье оказалась в цепких руках великого фюрера Кувалды, дикари доставляли Великим Домам значительно меньше хлопот, чем прежде, но бузили они по любому поводу, нет-нет да затевали совершенно немыслимые предприятия, не позволяя скучать Службе утилизации.
Все говорят, что пить нельзя!Все говорят, что пить нельзя!Все говорят, что пить нельзя!А я говорю, что буду!
Национальным напитком семьи являлось виски, эффективно стимулирующее работу простеньких мозгов Красных Шапок. Как показали опыты любознательных эрлийцев, дикарь, лишенный должного количества градусов, полностью терял над собой контроль, молниеносно переходил из состояния вялой апатии к беспричинной ярости и обратно, что делало его еще более непредсказуемым, чем обычно. Результаты исследований опубликовали несколько тысяч лет назад (брат Сиритус, «Алкоголь и мозг. Любопытные тенденции»), они были подтверждены независимыми экспертами, и с тех пор жители Тайного Города с пониманием относились к запаху спиртного, вечно сопровождающему стайки дикарей. Красные Шапки пили утром и вечером, днем и ночью, собираясь на войну или на грабеж, планируя очередную междоусобицу и перед важными деловыми переговорами. Пили с горя, на радостях и просто так.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});