Читать интересную книгу Последняя мировая. История одного снайпера - Константин Якименко-Сегедский

Первым же делом на подступах к городу зашли на одну из крупных заправок для дальнобойщиков, где умылись и привели себя в более-менее приличный вид. Теперь можно было войти и в сам город.

Но по пути всё время были на чеку, опасаясь засад и вражеских патрулей.

А как только вступили в городскую черту, не поверили своим глазам: люди вокруг ходили, не прячась, поисковые вертолёты не летали в воздухе и танки с бронетранспортерами не патрулировали районы. Дико было смотреть, как прохожие спокойно ходили по прибранным улицам, а вокруг стояли целые дома и по прибранным улицам ездили обычные машины. Мы смотрели на всё это, как на некое чудесное видение. После всего, что мы пережили и на что насмотрелись, глаза не спешили привыкать к нормальной жизни. Я постоянно норовил пригнуться и, всматриваясь в каждое окошко и каждую крышу, боялся приметить там снайпера. Но снайперов не было, как и военных и страх, привившийся за последнее время, как рефлекс, постепенно растворялся в непринуждённости европейского городка.

Ближе к центру города мы зашли в кафе, одно из многих в этом городе, но не первое попавшееся, и сразу же направились к телефону-автомату. Я набрал код берлина и номер, который мне дал капитан Тимошенко. Говорить я решил на английском, опять-таки, чтобы не привлекать к себе внимания.

В трубке пошли длинные гудки — для начала не плохо. Похоже, номер правильный.

Гудки оборвались, и чей-то мужской голос произнёс по-английски, но с немецким акцентом:

— Hello.

— Good morning, — приветствовал я его. — I'm speaking from captain Timoshenko,[2] - произнёс я заветную фразу и замолчал, ожидая ответа.

Тот размышлял около секунды, после чего резко ответил:

— Sorry, but you have phone at wrong number,[3] - и повесил трубку.

Я недоумённо отстранился от телефона, повесив трубку обратно. Номером то я уж точно ошибиться не мог!

— Что сказали? — не удержалась, спросила Юля по-русски.

— Тс! — приложил я палец ко рту. — Не так громко! — тихо произнёс я. — Кажется, это не тот номер.

На некоторое время мы замолчали, не зная, что делать дальше, продолжая стоять у телефона.

Как вдруг телефон зазвонил сам. Мы переглянулись. Недолго думая, я поднял трубку.

— Это безопасная линия. Можете говорить по-русски. Опишите мне, что случилось и откуда у вас этот номер, — спешно потребовал тот же мужской голос, который я слышал до этого, но уже на чётком русском языке.

Я вкратце изложил нашу историю, временами оглядываясь и понижая голос до шепота, когда кто-либо проходил мимо нас. Голос спросил, где мы находимся, и я честно описал ему городок, где мы оказались. Правду я говорить не боялся, ведь если бы это была полиция, они бы, я думаю, определили бы нас ещё по первому звонку и уже давно были бы здесь. Да и что нам оставалось, кроме как довериться этому человеку, которого, даже не смотря на то, что мы его не знали? Одни, без паспортов, денег и каких-либо знакомств, мы всё равно бы здесь долго не продержались. Этот человек был нашей единственной надеждой в этом, весьма отличном от нашего, мире.

— Хорошо, я приеду к вам к ночи. В этом городе есть театр?

— Кажется, — ответил я, но тут же поправился. — То есть, да, мы видели его. Там, напротив был ещё какой-то памятник и фонтан.

— Отлично, там вас вряд ли будут искать. Будьте там сегодня к девяти часам вечера, я вас заберу. Только не шатайтесь вокруг целый день. Ведите себя естественно, словно вы европейцы.

— Я понял. Будем ждать вас и ещё… спасибо, — ответил я.

Кроме как словами я более ничем не мог отблагодарить его.

— Пока ещё благодарить не за что. Следуйте моим инструкциям и удачи.

Связь резко оборвалась, и я положил трубку:

— Идём, — тихо сказал я Юле.

— Это был он? — поняла она. — Что сказал?

— Он приедет вечером, — коротко ответил я, после чего оплатил телефон и мы вышли на улицу.

Весь оставшийся день мы бродили по городу, строя из себя туристов-европейцев. Хотя нас нисколько не привлекали ни достопримечательности этого города, ни даже праздничные наряды домов и царившее здесь после рождественское настроение.

Люди на улицах спешили по своим делам, убирали снег с тротуаров и готовились к следующему празднику — жизнь текла здесь своим чередом. И никто, похоже, даже не догадывался о том, что произошло не так далеко от них — буквально в нескольких десятках километров на восток.

Окружающие люди казались муравьями, которые работали на свою королеву, думали, что счастливы и даже не ощущали, насколько они слепы.

Без каких-либо эмоций мы прогуляли по городу весь день, присматриваясь к горожанам и стараясь вести себя так же, как они: ходить как они, смотреть как они и даже есть как они. Что оказалось не так-то просто, даже только по тому, что эти люди и думали не так, как мы.

В назначенное время мы подошли к месту встречи с братом погибшего капитана.

Уже давно было темно, хотя горящие фонари и праздничные гирлянды хорошо освещали заснеженные улицы, придавая им золотистый оттенок.

Возле театра собрались прогуливающиеся парочки, тихо щебетавшие что-то на ухо друг другу. Их было немного, но они были настолько увлечены собой, что, похоже, никто из них не обращал на нас абсолютно никакого внимания.

Невольно и мы с Юлей почувствовали это тёплое чувство, когда беззаботно отдаёшься любви, и все остальные проблемы вдруг перестают тебя волновать. Мир становится как будто волшебным и на всём свете остаётся лишь один человек, который имеет для тебя значение.

Мы присели на каменном ограждении фонтана, положив вещи прямо на тротуар, и крепко прижались друг к другу. Я ощущал её близость, чувствовал её нежные прикосновения и не мог насмотреться на её чудное личико.

— Ты прекрасна, — сказал я ей, а она только улыбнулась в ответ:

— Я не мылась уже около двух недель, от меня, наверное, несёт за километр и тебе всё ещё кажется, что я привлекательна? — удивилась она.

— По мне так не мойся хоть целый год. Ты всё равно останешься для меня самой красивой на всём земном шаре. Ты — само чудо, люблю тебя, — я потянулся к её губам, и она ответила мне нежным поцелуем.

В мгновение мы превратились в обыкновенную парочку, одну из тех, что окружали нас. Мы сидели обнявшись, не чувствуя ни холода, ни голода, хотя сегодня практически ничего не ели. Но мы были влюблены, и это давало нам такую силу, с которой всё было ни по чём. Время словно остановилось, и ничто вокруг теперь не мешало нам быть вместе и наслаждаться этими блаженными мгновениями.

Но вскоре нам пришлось вернуться обратно, в суровую реальность. Часы на здании показали ровно девять часов, как вдруг, откуда ни возьмись, по площади перед театром тенью прошёл одинокий человек. Я обратил на него внимание лишь тогда, когда он приблизился метров на десять к нам. А когда проходил мимо нас, из его кармана незаметно выпала бумажка. Он ускорил ход и быстро скрылся из виду.

Я, наверное, и не заметил бы этого вовсе, не ожидая его, но, зная, кем работал брат капитана, понял, что это был именно ОН, оставив нам знак. Однако бросаться вслед за ним я не стал, решив, что раз он решил подстраховаться, значит, на то были причины и стоит следовать его правилам, не выдавая ни себя, ни его. Кто знает, может, одна из этих парочек как раз присматривала за нами или за ним? Мало ли кто может оказаться под видом самого обычного ничем не примечательного с виду человека. Взять хотя бы нас: как удивились бы окружающие, узнав, кто мы на самом деле и что пережили. Что ещё раз доказывало, что в этом мире возможно буквально всё!

Я выждал некоторое время, после чего поднялся и, как бы невзначай нагнувшись завязать шнурок, поднял бумажку, незаметно сунув её в карман.

— Идём, — ухватил я Юлю за руку, уводя в ближайший переулок.

На случай, если за нами следили, я решил рассмотреть «посылку» подальше от любопытных глаз.

В ближайшем тёмном переулке я с нетерпением развернул бумажку: в ней оказался ключ и номер ящика в камере хранения на местном железнодорожном вокзале. Внизу на бумажке так же была заметка с просьбой уничтожить записку после прочтения.

Не теряя времени, мы поспешили на вокзал, по пути разрывая записку в клочки и по частям выбрасывая их в разные урны. Мы словно стали теми героями из шпионских боевиков с лихо закрученным сюжетом. Однако в жизни всё оказалось не так интересно. Ужасно, когда боишься всего, что окружает, когда опасаешься каждого встречного, и ожидаешь, что в любой момент тебя могут схватить и все надежды на нормальную жизнь рухнут в одночасье.

Мы вошли в здание вокзала и сразу же направились к камерам хранения. Быстро отыскав нужный ящик, я вставил ключ и провернул его в замке. Ключ подошёл. За дверцей находился мобильный телефон, кошелёк с деньгами и ключи от машины с бумажкой, на которой ручкой был написан её номер. И больше ничего, никаких записок с дальнейшими указаниями.