Я осмотрелся, в нашей стороне стрельба полностью стихла, зато в районе, где воевали бразильцы, она до сих пор шла по нарастающей. Похоже там началось настоящее сражение. Видимо силы обороны решили, что основной прорыв будет на том направлении и перебросили все силы туда.
Сорвав с тела мертвого охранника бейджик, служивший одновременно ключом пропуска, я сунул его Лерке.
— И карточки курьера-индуса не понадобились.
Она приняла картонку молча, ничего не сказав. В последнее время она вообще мало с кем разговаривала, легко предоставив общение сестре, и наши отношения стали еще больше непонятными. Впрочем, какие еще отношения? От них считай уже ничего не осталось.
— Пошли дальше.
Западный подъездной путь для служебного транспорта радовал безлюдностью. Пару раз из окон выстрелили, но далеко в сторону. Больше никаких поползновений не последовало. Частота стрельбы за зданиями нарастала. Бразильцы крепко отрабатывали свой гонорар.
Встретилась будка охранников. Стекла выбиты, дверь настежь. Рядом дорогу перегораживал черно-белый шлагбаум. Внутри никого. Только на полу лежит черная сумка.
— Что там?
Шуша сунулся первым. Когда молния разъехалась, открывая содержимое, лицо здоровяка удивленно вытянулось.
— На взрывчатку похоже, — сообщил он, показывая плоские бруски желто-серого цвета.
— Да ладно, — я недоверчиво взял в руки один. Сбоку были видны нарисованные цифры — С-4.
Хрена себе, а это им здесь еще на кой черт?
— А это должно быть детонаторы, — Шуша показал в ладони рассыпь металлических стержней с красной оголовкой на каждом.
— Походу подорвать что-то хотели, да не успели, — высказал мысль я.
— Я даже знаю что, — Анастасия подняла руку, указывая на белое здание дальше по дороге. — Вот, корпус Е-11.
Глава 29
Глава 29.
Азиатско-тихоокеанский регион.
Остров Муа-Лен
Научно-исследовательский комплекс корпорации «Тинатекс»
13:30 по местному времени.
— И что дальше? — я оглянулся на Анастасию, как на основного инициатора всей экспедиции.
Ведь это она нашла записи о проводимых экспериментах в документах погибших родителей, это она выудила оттуда информацию о проекте «Вальгалла» и захотела узнать, что это означает. И наконец, это именно она нашла нас с Шушей, отправив на поиски собственную сестру, когда поняла, что допуск внутрь таинственного корпуса могут получить только взошедшие на вторую ступень.
Девушка пожала плечами.
— Полагаю надо приложить руку.
Первую преграду в виде металлической двери удалось преодолеть с помощью карточки охранника. За раздвижными створками обнаружился тамбур, где ничего кроме вырастающего из ребристого пола электронной панели не было.
На панели имелось углубление в форме растопыренной человеческой ладони. Никаких кнопок, никаких поясняющих надписей.
Я посмотрел на Шушу, здоровяк дернул плечом, с независимым видом отвернулся. Мол, сам заварил эту кашу, сам и расхлебывай, я предлагал сразу свалить.
— Ладно, хрен с вами, — помедлив, все-таки поместил правую ладонь в углубление. Зря что ли перлись в такую даль.
Секунду ничего не происходило, затем из железной поверхности выскочили иголки, вонзаясь острыми коготками в подушечки пальцев.
— Сука, — я выругался, отдергивая руку назад.
На руке остались капли крови, в скудном освещении тамбура казавшиеся почти черными.
— Взятие образцов ДНК-материала, — спокойно сказала Анастасия, кажется она ожидала нечто подобного.
— Предупреждать надо, — я огрызнулся. — А если мне заодно вкололи какой-нибудь токсин?
— А смысл? Убить нас есть и более быстрые способы, — девушка мотнула головой назад, обводя небольшую камеру, где мы стояли. — По сути это шлюз. Если система безопасности посчитает нас угрозой, то блокирует и закачает внутрь нервнопаралитический газ. И это в лучшем случае.
— А в худшем? — с интересом спросила Лерка.
— В худшем — это будут бьющие сверху тугие струи кислоты, разъедающую органику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После этих слов, в тамбуре сразу стало очень неуютно, все принялись оглядываться, ища замаскированные разбрызгиватели или другую похожую гадость. Глупость, конечно, ничего не нашли.
— Не напрягай, — проворчал я, вновь возвращаясь к наблюдению за панелью. Может эта штука за столько лет сломалась? Почему так долго нет реакции?
Оказалось, не сломалась, просто соображала чересчур долго. Привыкли к более быстрой реакции операционных систем.
Бронированные створки дернулись и медленно поползли в стороны. За ними открылся черный провал. Стоило сделать шаг, как сработали датчики движения. Потолок вспыхнул сегментами ламп, начавших разлетаться волной света, как стая разбуженных бабочек.
— Хрена себе, — оглядев увиденное, Шуша присвистнул. — Это не лаборатория. Скорее похоже на серверную, — помедлил и уточнил. — Очень древнюю серверную на устаревшем оборудовании.
— Скорее на дата-центр для хранения массивов данных, — поправил я.
Мы стояли на площадке с большими панорамными окнами, перед нами расстилался огромный зал, заполненный шкафами с оборудованием. Мигали огоньки, тихо шелестели работающие воздуховоды.
Я подошел к окну и внимательно осмотрел увиденное. Шуша прав — херня какая-то. Куча старого компьютерного хлама, чудом продолжавшего функционировать.
— Приветствую в корпусе Е-11, — голос раздался неожиданно, исходил он из-под потолка, но при этом изображение говорившего спроецировалось на стеклянной поверхности правой стены.
Все инстинктивно дернулись. Оружие мгновенно оказалось нацелено на фигуру, выглядящую как молодая женщина средних лет в строгом деловом костюме консервативного фасона.
— Это еще что за срань? — Шуша предпочитал не скрывать эмоций.
— Я сопровождающая программа исследовательского комплекса корпорации «Тинатекс», — с небольшой задержкой изображение откликнулось.
— Музейный экспонат, — перевел я более доступную версию.
Скорее всего какая-то интерактивная матрица. Сборная солянка знаний, императивов поведения и общих реакций, оставшаяся со старых времен. Не совсем искин, но что-то похожее.
— Что это за место?
— Это одно из трех хранилищ данных, где содержатся наиболее полные результаты расшифрованного генетического кода вида homo sapiens, — ответ прозвучал быстро и заучено, словно его ожидали и заранее заложили в шаблон.
Хранилище данных, банк памяти, информационный накопитель, по сути, огромная флешка.
— Что такое проект «Вальгалла»? — вперед выступила Анастасия.
— Проект «Вальгалла» — это программа по искусственному изменению человеческого генома при помощи технологии генной инженерии для создания конкурентного преимущества в условиях стагнации развития человеческой расы, — голосом бездушной машины произнесла программа, помедлила и уже более мягко добавила: — Раса людей изжила себя. Они слишком глупы, слишком тщеславны, думают только о сегодняшнем дне. Было необходимо изменить это, и мы это сделали.
Было видно, что последнюю часть проговорила частица другого запрограммированного алгоритма, скорее всего одного из создателей интерактивной модели.
— Короче, люди слишком много косячили, и какие-то ученые умники захотели их убрать, заменив нами, — буркнул я, по очереди вопросительно глядя на Анастасию и Хейко. — Вы довольны? Узнали что хотели?
Сам я ожидал услышать нечто подобное. На это прямо намекало все, что удалось накопать про корпорацию «Тинатекс». Это была не какая-то шарашкина конторка в заброшенном гараже. Это был чертов крупный конгломерат, в который входило множество компаний, фармацевтических, медицинских, биотехнологических и многих других. На мелочи такие громады не разменивались.
— Биологическая война ваша работа? — спросил я, не слишком надеясь услышать правдивый ответ.
— Нет, но мы предсказывали ее приход и подготовились, используя в своих целях.