парень застыл как восковая фигура, и его ученики замирают один за другим, следуя уже внутреннему голосу. Сейчас должно было что-то произойти, и оно произошло, быстро и просто.
Треск выбиваемой входной двери оглушил сильнее, чем выбитое в комнате окно. Люди в бронежилетах быстро заполнили комнату, схватили Виктора и заломили ему руки, повалив лицом в пол, покрытый грязными разводами. Он ещё не пришёл в себя, он ничего не видит и не слышит, его разум где-то далеко. Безотчётная истерика накрывает помещение, чувства искажаются, ощущается присутствие огромного и спящего существа. Две девушки разрыдались, они прижались друг к другу, обхватив руками, словно удерживали и боялись потерять. Ещё одна сидит отрешённой, никак ни на чтоне реагируя, словно игрушка, в которой сели батарейки, невидящий бесцветный взгляд направлен в одну точку, мужчина из группы захвата пытается привести её в чувство и трясёт за плечо. Один из парней безудержно хохочет, повалившись на пол, он задыхается, переходя на стоны и хрип, но продолжает смеяться неестественным и мерзким смехом, словно кто-то стучит по металлическим трубам. Другой, закричав, попытался убежать, но его схватили, и теперь с трудом удерживали брыкающееся и сопротивляющееся безумное тело. Их разум и мысли остались во власти несуществующего мира и фантомных мечтаний, тела остались лишь комком нервов и сосудов, вместилищем жизни, но не души.
Мина продолжала оставаться в комнате, наполненной смехом, слезами, криками и ужасом, люди в бронежилетах и шлемах не знали, что им делать. Чувства девушки постепенно окружил больничный стерильный холод, её сдавили мягкие стены и железные решётки, из-за которых проступал другой холод — тюремного отчуждения и лишений.
За большим окномоседали на потрескавшийся асфальт ленивые белые мухи, первые этой тёплой зимой, наконец заглянувшей в лабиринты бетонных руин Детройта. Раскопки дворца царя Миноса выглядели куда уютней, чем этот полу заброшенный город, запущенный памятник промышленного краха. За пыльным стеклом с посеревшими жалюзи грязная улица с редкими прохожими постепенно скрывалась под тонким ажурным покрывалом. Дом напротив заколочен, вывеска магазина облупилась и опасно покосилась, вокруг давно разбитого фонаря собиралась толпа мальчишек, они громко разговаривали, так что обрывки фраз долетали до Мины, сидевшей на вытертом диване в тёмном кафе. Кроме неё в помещении, освещённом пробивавшимися сквозь тучи и немытое окно лучами тусклого солнца, сидело трое мужчин, о чём-то споривших посреди зала, в дальнем углу, положив голову на стол и подложив под неё руки, спала женщина в старом пальто крикливой расцветки. А хозяйка всего заведения стояла за кассой, грузная и не молодая, выполнявшая обязанности повара, официантки, уборщицы и вышибалы.
По улице с шумом проехал автомобиль, крики мальчишек стали громче, и кто-то даже свистнул, лязгнула входная дверь, и трое мужчин на полминуты притихли, обернувшись на нового посетителя, даже универсальный солдат общественного питания поднял брови и с лёгким удивлением оценивающе рассматривал нарушителя течения устоявшейся будничной рутины. В кафе зашла среднего роста молодая девушка, слишком необычная для этого забытого города. Бледная кожа удлинённого лица контрастировала с обрамлявшими его чёрными волосами, но чёрными не как крыло недоброй птицы, а поблекшими, покрытыми угольной пылью. Они доходили до плеч, угловатость которых была призвана скрыть короткая тонкая красная куртка с капюшоном. Мина с удивлением смотрела на девушку, выглядевшую небогато, но слишком опрятно для Детройта, какое происшествие могло занести её в этот край.
Тем временем необычная посетительница, на полминуты замявшаяся на входе и окинувшая взглядом грязное заведение и немногочисленную публику, прошла к соседнему с Миной столику и села на край дивана, словно боялась испачкаться. Хозяйка, что видимо было с ней впервые за несколько лет, вышла из-за стойки и сама пришла с меню, девушка торопливо заказала кофе и застыла в неестественной, театральной позе, высматривая кого-то на улице. Мина поедала её глазами, пытаясь понять, где же она уже её видела: немного угловатые черты лица, как будто выцветшие краски, зелёные магнетизирующие глаза. Озарение оказалось резким, как пробуждение от глубокого сна, память без предупреждения извлекла из архивов картинку — неужели это она, Юлия Девил? Конечно, ещё не Девил, но Юлия, тёмная дива и всадник апокалипсиса, как её будут называть через пару лет. Но что она здесь делает?
Однако не только Мина задавалась этим вопросом, другие посетители, отбросив формальности, решили выяснить это лично, взяв заодно что-нибудь ещё. Трое мужчин встали из-за своего столика и направились к девушке, игриво улыбаясь, их вальяжные и хищные движения явно не предвещали ничего хорошего. Но в этот момент хлопнула дверь в заведение, и у столика Юлии, к которому уже подошли желающие познакомиться, в несколько больших шагов оказался молодой человек, худощавого телосложения, закутанный в разномастные предметы гардероба, оставлявшими открытыми только часть лица. Его появление удивило, но не отбило желания развлечений у жаждущейприключений троицу, мужчины окружили парня, на лицо хозяйки скорбной печатью лёг мысленный подсчёт убытков за сломанный стол и пятна крови, будущая дива сдвинулась в дальний край дивана, забившись в угол. Мина вгляделась в черты парня и сразу же узнала Виктора, его она узнает везде, но что он собирается делать, он же никогда не умел драться. Она перевела взгляд на Юлию, она воспользовалась заминкой, и в руке у неё уже блестел пистолет, певица была полна решимости применить его без предупредительных выстрелов. Руки Мины инстинктивно потянулись к голове, закрыть уши, она ничего не могла изменить и могла лишь безмолвным и бездеятельным свидетелем наблюдать за уже третьей драмой. Внезапно за спиной у Виктора вырос белый силуэт, трое мужчин на глазах посерели, став цвета немытого пола. Они отступили и поспешили покинуть кафе, едва не задавив друг друга на выходе. Женщина за стойкой облегчённо вздохнула, бросила взгляд на Виктора, в котором, если сильно постараться, можно было прочесть благодарность, и вспомнила про кофеварку.
Персоной, разрешившей ситуацию, была Асфодель. Мраморная дева в длинном белом пальто, полу прикрыв огненно-янтарные глаза, окинула беглым взглядом Юлию, поспешно убиравшую оружие в сумку, и села за столик напротив неё, Виктор сел рядом. Это существо, суть истинной природы и цели которого ускользнули от Мины после пробуждения и возвращения, выглядело одновременно смешно и пугающе. Пальто, одетое поверх сложных складок богатого платья, придуманного и гениально воссозданного скульптором, выглядело комично. Представьте себе статую Венеры, на которую надели старую шубу, хорошо, что ей не пришла в голову идея обзавестись шапочкой. Но всё тоже мастерство неизвестного грека делало Асфодель пугающе похожей на живого человека, даже когда она не двигалась, непревзойдённое древнее искусство. Хозяйка принесла заказанный кофе, потребовав сразу оплаты,