край моей кровати, схватил меня за лодыжку и усадил ступню себе на колени, чтобы сделать мне массаж ступней.
Я застонала, откинув голову назад и позволяя ему творить свою магию. Я была потрясена своей неспособностью оттолкнуть его.
Его руки поднялись к тыльной стороне моих коленей, беспокойно работая, разминая и сжимая мягкие, болезненные места на моем теле.
— Это ничего не будет значить, — пробормотала я, закрывая глаза. Потому что я знала, к чему все идет, и он тоже.
Низкий смешок вырвался из его горла.
— Я отменю наши свадебные приглашения.
— Но не торт. Отправь торт в мой офис. Всю неделю мне хотелось сладкого.
Его руки поднялись выше, к внутренней части моих бедер, и он потянул меня вниз, чтобы он мог коснуться меня, пока его пальцы не оказались прямо там, между моими бедрами, в священном треугольнике, которого ни один мужчина не касался так долго. Я судорожно вздохнула, когда его рука коснулась моих трусиков. Он окунул туда два пальца и обнаружил, что я промокла насквозь.
— Это моя девочка. Сегодня вечером я буду использовать только свои пальцы, чтобы завтра ты проснулась с болью во всем теле и попросила меня о настоящем. Ты поняла?
Я открыла глаза, хмуро глядя на него. У него хватило наглости показаться таким самоуверенным и дерзким. У меня не было намерения искать его завтра, но если бы я могла получить от этого оргазм сегодня вечером, я бы смирилась с его грандиозными идеями.
— Что угодно, Наполеон. Просто сделай это хорошо для меня. — Я взяла его руку и засунула ее глубже в свое нижнее белье, и он рассмеялся своим глубоким мужским смехом, который танцевал у меня в животе.
А потом он стал водить пальцами по мне. Его пальцы скользили в меня и из меня, изгибались, когда были внутри меня, и задевали меня где-то глубоко и чувствительно. Он массировал мой чувствительный бутон, работая со мной, и я с неохотой признала, что он не ошибся - он был хорош во всем. Особенно с его руками.
Мои бедра дернулись вперед, перекатываясь, чтобы встретить больше его прикосновений. Мое дыхание стало быстрым и неглубоким, в то время как я преследовала это неуловимое чувство удовольствия от кого-то другого.
— Кристиан. я . . . я . . . я . . .
— Не можешь составить связное предложение? — прошипел он мне в ухо, тихо посмеиваясь.
— Пошел ты.
— Уже далеко впереди тебя, дорогая.
Он играл со мной быстрее и глубже. Его руки были теперь повсюду — на моей груди, сжимая затылок, блуждая по моим ногам. Но он не целовал меня и не имел, как и обещал.
Кульминация захлестнула меня волнами. Все содрогнулось, и я зажмурила глаза, не в силах смотреть на него, когда он доставлял мне такое чистое удовольствие и радость.
Когда я, наконец, снова открыла глаза, Кристиана там не было.
Единственное, что у меня осталось, это сырость между бедрами, испорченное нижнее белье и пальцы, все еще запутавшиеся в резинке трусиков.
Это была фантазия.
Мечта.
Кристиана здесь никогда не было.
***
— Твой отец хочет тебя видеть.
Мать сообщила эту новость с болезненным унынием. Я полагала, что это было оправдано, так как я следила за ней уже несколько дней. Я не обвиняла ее в том, что она не явилась в суд. Я была первоклассной мазохисткой, потому что сделала это с собой. Однако я винила ее почти во всем остальном, включая (но не ограничиваясь этим) пренебрежение моим существованием вплоть до последних нескольких недель, когда все с папой рухнуло. Теперь ей нужна была моя компания. Чтобы загладить свою вину. Это был классический случай слишком мало, слишком поздно.
— А разве он не может спросить меня сам? — ответила я, ожидая своей чашки кофе напротив суда и прижимая телефон между ухом и плечом. Моя нога нетерпеливо подпрыгивала, и я взглянула на свои наручные часы. Суд завершился на сегодня, а я до сих пор ничего не ела.
— Поскольку все это происходило, он не был уверен, хочешь ли ты его видеть, — объяснила моя мать. Я знала, что она ни в чем не виновата, и все же я не могла не направить часть своего гнева на нее. Ведь она была участницей распада этого брака.
— Значит, он послал тебя своим рупором?
— Арья, никто не обвинял его в излишней грациозности. Ты идешь или нет? — она спросила.
Очередь двигалась с черепашьей скоростью. Я отчаянно нуждалась в кофе.
— Буду через тридцать минут. Двадцать, если пробок мало. — Я выключила телефон и сунула его в сумку. Моя очередь наконец подошла. — Черный Американо, без сливок, без сахара. Спасибо.
Я полезла за сумочкой, прежде чем почувствовала, как рука коснулась моего плеча, протягивая баристе черный «Америкэн экспресс».
— Она также возьмет вегетарианский ролл с юго-западом и бобы эспрессо в шоколаде.
Я повернула голову, готовая нахмуриться.
— Что, по-твоему, ты делаешь?
— Заполняю открытый счет всех тех ужинов, за которые ты собираешься мне заплатить. — Ухмылка Кристиана была больше похожа на то, как он провел костяшками пальцев по моему позвоночнику. — Прямо сейчас ты в минусе примерно на одиннадцать сотен. Все эти рестораны, которые я посещал в одиночку на этой неделе, стоят не дешево, и я всегда настаиваю на бутылке хорошего вина.
— Питье в одиночестве каждую ночь имеет название. — Я мило улыбнулась. — Алкоголизм.
Его глаза сверкнули ухмылкой. — Не волнуйтесь, мисс Рот, я дарю вино людям, сидящим рядом со мной. Очень щедро с вашей стороны, если позволите.
Надо отдать ему должное - никто не был застрахован от его обаяния. Ни присяжные - как мужчины, так и женщины - ни судебный репортер, ни его младший помощник. Что, опять же, заставило меня задуматься, почему он преследует меня. Конечно, я была красива и успешна в своей области, но Кристиан Миллер мог выбрать себе любую. Зачем тратить время на ту, которая тратит все свои силы на то, чтобы возненавидеть его?
— Не забывай, что я не должна тебе ни копейки, если не сплю с тобой. Что напоминает мне. — Я с улыбкой повернулась к стоявшей перед нами баристе. — Я также возьму чипсы из сладкого картофеля, все ваше песочное печенье и подарочные карты на пятьсот долларов.
— Твой оптимизм похвален. — Кристиан провел кончиком языка по верхней губе.
— Твои заблуждения настораживают, — пошутила я в ответ, кивая в знак благодарности баристе перед нами, которая следующей приняла заказ Кристиана. Кофе. Я торчала рядом с ним, пока мой американо не был готов. — Где мы сегодня не будем ужинать вместе? — спросила я легкомысленно, чтобы сменить тему.
— Я рад, что ты спросила. Сегодня вечером я буду ждать тебя