В его сияющих глазах Эсма увидела свое будущее. Скандально известная замужняя женщина превратится в семейную матрону, будет жить с мужем, показывая хороший пример детям. К несчастью, Эсма не слишком любила быть обремененной твердыми моральными устоями.
— Скажем, дня через два? — спросил Майлз.
Сначала она не поняла, о чем он говорит.
— Этого времени мне будет достаточно, чтобы обсудить ситуацию с леди Чайлд.
Наконец до Эсмы дошло, что муж имеет в виду. Очевидно, их семейная жизнь начнется сразу после того, как леди Чайлд одобрит (вероятно) его план.
— Ты прелесть, Майлз! Очень благородно с твоей стороны быть столь откровенным с леди Чайлд.
Он покраснел до слез и что-то пробормотал в ответ. Эсма медленно обвела взглядом длинный обеденный стол. Конечно, Себастьян сидел рядом с невестой. Джина весело смеялась, а он наклонил голову, чтобы услышать, что она ему говорила. Волосы у него блестели в свете канделябров.
Позволив себе мимолетное удовольствие полюбоваться маркизом, Эсма вздохнула и повернулась к мужу, который с сочувствием смотрел на нее.
— Мне очень жаль, дорогая, — тихо сказал он. Майлз был не только чрезвычайно милым, но еще и понятливым. Слишком понятливым для мужчины. Справившись с раздражением, она выдавила слабую улыбку.
— Ты хорошая женщина, Эсма. И не думай, что я этого не знаю.
— Вряд ли за этим столом хоть кто-нибудь согласится с тобой, — фыркнула она.
— И будут не правы, — с улыбкой ответил Майлз и повернулся к соседу.
Эсма повернулась к Берни. Но даже плечи Берни потеряли для нее привлекательность. Более того, ее поклонник стал выглядеть каким-то побитым и раздражительным, а это говорило о том, что пора отпустить его на волю.
— Как сегодня охота? — с натянутой улыбкой спросила она.
Слушая краем уха рассказ о кончине трех уток, куропатки и двух зайцев, Эсма старалась представить себя в постели с Майлзом. Невозможно! Даже представить такое невозможно. Десять лет, после нескольких недель брака, они практически не спали вместе. И к чему привела ее импульсивность?
Тем не менее ребенка Эсма Роулингс хотела больше, чем скандальной известности. Она хотела ребенка, хотела прижимать его к груди, баюкать, целовать. Она устала от мускулистых рук и обольщающих взглядов. Она готова променять все это на милую пушистую головку. Думая о своем будущем ребенке, она так улыбалась Берни, что он забыл недавно посетившую его мысль о том, что леди Роулингс просто флиртует с ним.
— Послушайте! — воскликнул он, сжимая ей руку.
Эсма поморщилась. Рука и так болела от пожатий мужа.
— Я хотел спросить, могу я вечером пригласить вас на первый танец?
Она вспомнила, как танцевала с Майлзом, который, словно умирающая рыба, с трудом двигался по танцевальной площадке.
— Я буду рада оставить за вами не только первый, но второй танец, если хотите.
Берни просиял. В последнее время он решил, что леди Роулингс слишком недоступна. Значит, был не прав.
Глава 22
Леди Элен, графиня Годвин, бежит от неприятных происшествий в Лондоне
Карола Перуинкл была вне себя от радости и беспокойства. Едва подруги удалились в туалетную комнату, она тут же воскликнула:
— Я думаю, наш план работает! Я думаю… он поцеловал меня. Разве это не удивительно, Эсма? Разве это не чудо?
Эсма притворилась, что поправляет волосы. Горничная снова сделала ей прическу в греческом стиле, и шляпка без полей самым жалким образом съехала набок.
— Конечно, дорогая, — сказала она, и голос ее потеплел. — Я просто счастлива, что Таппи появился в свете.
— Возможно, в течение вечера он еще раз поцелует меня. — Карола разгладила свое креповое, цвета соломы, бальное платье. — Я не собиралась его носить из-за слишком глубокого выреза, а потом вспомнила… — Договорить она не успела, поскольку дверь комнаты открылась. Эсма повернула голову, и ее лицо осветилось искренней улыбкой.
— Элен, милая, как я рада тебя видеть! Вот уж не думала, что ты намерена заехать к нам.
Графиня Годвин была высокой стройной женщиной с гладкими белокурыми волосами, уложенными в замысловатую прическу.
— Добрый вечер, Эсма. Очень рада видеть тебя, Карола! Леди Перуинкл бросилась к Элен, и слова посыпались из нее, обгоняя друг друга.
Графиня села в кресло, со смехом выслушала чрезвычайно эмоциональный монолог Каролы и наконец сказала:
— Позволь мне все это упорядочить. Бог знает по какой причине ты решила, что хочешь вернуть своего мужа, и наша дорогая Эсма дала тебе настолько превосходный совет, что бедняга теперь вне себя от страсти после одной рыболовной прогулки. Надеюсь, завтра не пойдет дождь. Он может подмочить столь многообещающее искусство.
— Дождь привлекает рыбу на поверхность, — ответила Карола и усмехнулась. — Я настоящий специалист.
— Что за прелестная картина, — сказала Элен. — Вы с Таппи ежитесь от холода на речном берегу, обмениваясь под дождем жаркими взглядами. Уже одна эта мысль заставляет меня радоваться, что я не рыбак.
Карола весело засмеялась:
— О, Элен, тебя вообще невозможно представить на берегу реки. Ты слишком изысканна!
— Слава Богу, — ответила подруга и обернулась к Эсме: — Ну а как наш местный ловелас? Неужели Дадли столь великолепен, как ты писала?
— Не Дадли, а Берни. Он действительно великолепен. Но чтобы ты знала, я собираюсь, если использовать рыбную терминологию, бросить его назад в море.
Карола, уже наклонившаяся над туалетным столиком, чтобы поправить выбившийся локон, обернулась.
— Правда? Но я думала, — с лукавой улыбкой произнесла она, — что ты еще недостаточно поработала над Берни.
Подруга сморщила нос.
— Хватит ничтожеств. — Эсма пожала плечами. — Я заимствую страницу из твоей книги, дорогая. Собираюсь забрать своего мужа обратно.
— Майлза? Ты собираешься вернуться к Майлзу?
— В настоящее время он мой единственный муж. Элен ничего не сказала, только прищурилась.
— Я хочу ребенка, и Майлз самая подходящая кандидатура для осуществления моего желания. — Не имело смысла приукрашивать правду, тем более перед своими подругами.
Карола упала в кресло, на ее лице был испуг.
— Вы обе выглядите так, будто я приглашаю вас на свои похороны, — усмехнулась Эсма.
— И ты не соскучишься по Берни? — спросила Карола.
— Абсолютно нет.
— Какая жертва! — сказала Элен.
— Я ужасно хочу ребенка, теперь меня совершенно не интересует ни Берни, ни его мускулатура, ни чья-либо еще. Я просто хочу ребенка.
Элен кивнула:
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— А я нет! — воскликнула Карола. — Я не считаю, что Эсма должна примиряться с мужем. То есть с Майлзом! Он толстеет. И он рабски привязан к леди Чайлд.