Читать интересную книгу Джек Ричер, или Я уйду завтра - Ли Чайлд

Глава 49

Тереза Ли взяла телефон и посмотрела на него так, словно держала в руке редкий драгоценный камень. Через секунду она положила его на тумбочку и спросила:

– С чего ты взял, что за этим кроется нечто большее?

– Иначе просто не может быть, – ответил я. – Сэнсом получил четыре медали. Он был по-настоящему надежным парнем и, вероятно, занимался самыми разными вещами.

– Например?

– Решал любые проблемы. Для тех, у кого они возникали. И не только в армии. Парней из «Дельты» часто одалживают, и их услугами пользуется ЦРУ.

– И что они делают?

– Скрытая интервенция. Перевороты. Убийства.

– Маршал Тито умер в 1980 году в Югославии. Ты думаешь, Сэнсом имеет к этому отношение?

– Нет, скорее всего, Тито просто заболел. Но я бы не удивился, если бы выяснилось, что где-то имелся план на случай, если бы он оставался здоровым.

– Брежнев умер в 1982 году в России. Вскоре после этого – Андропов. И почти сразу – Черненко. Это напоминало эпидемию.

– Кто ты? Историк?

– Любитель. В любом случае их смерти привели к появлению Горбачева и дальнейшему прогрессу. Ты думаешь, за этим стояли мы? И Сэнсом?

– Может быть, я не знаю, – сказал я.

– Тем не менее эти проблемы не имеют отношения к тому, что происходило в марте 1983-го в Афганистане.

– Давай подумаем вместе. Насколько велика вероятность натолкнуться в темноте на советского снайпера? Неужели они бы послали такого аса, как Сэнсом, болтаться по горам в надежде на удачу? В ста случаях из ста одного он бы возвращался с пустыми руками. Очень серьезный риск с минимальными шансами на успех. Так миссии не планируются. Перед профессионалами ставят достижимые цели.

– Однако многие миссии терпят неудачи.

– Конечно. Но всякий раз перед ними стоят выполнимые задачи. Никто не пошлет людей бродить по голым горам, растянувшимся на тысячи квадратных миль, в надежде на случайную встречу с таинственным противником. Значит, должно быть что-то еще.

– Слишком неопределенно.

– Тут наверняка все непросто, – заявил я. – И никакой неопределенности. Разные люди вели со мной длинные разговоры, я же внимательно их слушал. Некоторые вещи не имеют ни малейшего смысла. Федералы пытались запутать меня упоминанием об Уотергейте. Я спросил у них, что происходит, и они повели себя так, словно небо вот-вот обрушится нам всем на головы. Так не реагируют на возможную утечку информации – ведь речь шла о не самых существенных событиях, которые произошли двадцать пять лет назад.

– Геополитика – сложная штука.

– Согласен. И готов признать, что не являюсь экспертом в данном вопросе. Но все равно их реакция была избыточной.

– Это лишь твои домыслы.

– Я разговаривал с Сэнсомом в Вашингтоне. В его офисе. Ему совсем не нравится эта история. Он показался мне мрачным и встревоженным.

– Выборы не за горами.

– Однако он добыл вражескую винтовку, а это достойный поступок, не так ли? Тут нечего стыдиться. В армии такие вещи называют «быстрота и отвага». Вот почему мне его реакция показалась неправильной.

– И все равно неубедительно.

– Сэнсом знал, что снайпера звали Григорий Хос, видел его солдатский медальон. Я решил, что он взял его в качестве сувенира. Но Сэнсом сказал, что медальоны, отчеты и все остальное где-то спрятано. Казалось, слова сами соскользнули у него с языка. Все остальное? Что он имел в виду?

Ли не ответила.

– Мы говорили о судьбе снайпера и его корректировщика, – продолжал я. – Сэнсом сказал, что у его людей не было с собой оружия с глушителями. И снова у меня возникло ощущение, что он проговорился. «Дельта» никогда бы не стала проводить тайные ночные операции без оружия с глушителями. Такие вещи даже не обсуждаются. Из всего этого следует, что снайперская винтовка явилась лишь случайным побочным продуктом чего-то совсем другого. Сначала я думал, что она здесь самое главное. Но вся история напоминает айсберг. Большая часть все еще от нас скрыта.

Ли молчала.

– Кроме того, мы говорили с ним о геополитике. Не вызывало сомнений, что он видел опасность и беспокоился из-за России, или Российской Федерации, или как они теперь себя называют. Сэнсом думает, что ситуация там далека от стабильности. Он сказал, что она может выйти из-под контроля, если коренгальская часть истории станет достоянием общественности. Ты слышишь? Коренгальская часть истории! Вот тебе и третья оговорка. В третий раз он признал, что за этим стоит нечто большее. А ведь он один из главных участников тех событий.

Ли вновь промолчала.

– Нечто большее – и что это может быть? – спросил Джейкоб Марк.

– Я не знаю. В любом случае какая-то важная информация. С самого начала Лиля Хос искала флешку. Федералы тоже не сомневались, что она существует. Они сказали, что должны найти настоящую флешку. Настоящую… Они изучили мою и решили, что я купил ее для отвода глаз. Заявили, что она пустая и объем памяти у нее слишком маленький. Вы понимаете – слишком маленький! Из чего следует, что речь идет о солидных файлах с большим количеством информации.

– Но у Сьюзан не было с собой флешки.

– Верно. Однако все уверены, что это не так.

– И о какой информации может идти речь?

– Понятия не имею. Если не считать того, что Спрингфилд разговаривал со мной здесь, в Нью-Йорке, в «Шератоне». В команде Сэнсома он отвечает за безопасность. Мы находились в пустом коридоре, Спрингфилд был очень напряжен и пытался убедить меня держаться подальше от этой истории. Он даже воспользовался вполне определенной метафорой – сказал, что не стоит переворачивать не тот камень.

– И что?

– А что происходит, когда переворачиваешь камень?

– Оттуда выползают разные штуки.

– Вот именно. В настоящем времени. Выползают разные штуки. Речь не идет о штуках, которые умерли двадцать пять лет назад. Они способны ползать сейчас. Эти штуки все еще живы.

Я видел, что Тереза Ли обдумывает мои слова. Она посмотрела на лежащий на тумбочке телефон и прищурилась. Я решил, что она обдумывает свой предстоящий разговор с Сэнсомом.

– Не слишком ли он был неосторожен? – сказала Тереза. – Сразу три оговорки.

– Он почти семнадцать лет прослужил офицером «Дельты», – сказал я.

– И?

– Ты столько не продержишься, если осторожность не стала твоей второй натурой.

– В таком случае что из этого следует?

– Сэнсом показался мне очень заинтересованным в том, что сейчас происходит. Он постоянно думает об избирательной кампании. Как он выглядит, что говорит, как путешествует. Он учитывает даже малейшие возможные последствия.

– И каков твой вывод?

– Я не думаю, что он совершил оплошность.

– Однако он трижды оговорился.

– В самом деле? Я не уверен. Возможно, он устроил для меня ловушку. Сэнсом читал мое досье. Я был хорошим военным полицейским, мы почти одногодки. Быть может, он ищет помощь и готов ее принять от любого человека, близкого ему по духу.

– Ты полагаешь, он тебя вербует?

– Вполне возможно, – ответил я. – Мне кажется, он бросил несколько хлебных крошек и ждет, клюну ли я на них.

– Потому что?

– Потому что он хочет снова закрыть крышку, но не знает, кто сможет это для него сделать.

– То есть он не доверяет парням из Министерства национальной безопасности?

– Ты бы стала?

– Это не мой мир. А ты?

– Не более чем на расстоянии плевка.

– А он верит Спрингфилду?

– Он готов доверить ему свою жизнь. Но Спрингфилд – это всего лишь один человек. У Сэнсома очень серьезная проблема. Возможно, он решил, что еще один боец ему не помешает. Чем больше, тем веселее.

– Поэтому он будет вынужден нам помочь.

– Вовсе нет, – сказал я. – Его возможности сильно ограничены. Но у него может возникнуть такое желание. Вот почему я хочу, чтобы ты ему позвонила.

– Почему ты сам ему не позвонишь?

– Потому что утром меня здесь не будет.

– Не будет?

– Мы встретимся с вами в десять, в парке Мэдисон-сквер. В двух кварталах к югу отсюда. И соблюдайте осторожность, когда пойдете туда.

– Куда ты собираешься?

– Я немного погуляю.

– Где именно?

– Поищу Лилю Хос.

– Ты ее не найдешь.

– Скорее всего. Но у нее есть команда. Может быть, они найдут меня. Я уверен, что они меня ищут. И у них есть моя фотография.

– Ты собираешься выступить в роли наживки?

– Если получится.

– Полиция наверняка тоже тебя разыскивает. И Министерство обороны вместе с ФБР. Возможно, люди, о которых мы даже не слышали.

– Для многих ночь будет напряженной.

– Будь осторожен, ладно?

– Всегда.

– Когда ты уйдешь?

– Сейчас.

Глава 50

Нью-Йорк в час ночи – это самое лучшее и самое худшее место, если за тобой охотятся. На улице все еще было тепло. Машины по Мэдисон проезжали лишь изредка, примерно с десятисекундными интервалами. И все же люди мне попадались. Одни спали в дверных проемах или на скамейках. Другие куда-то быстро шли или бесцельно бродили. Я выбрал случайный маршрут. Прошел по Тридцатой улице, пересек Парк, потом Лексингтон. Меня никогда не учили искусству оставаться невидимым. Для этого выбирали парней поменьше. Специалисты бросали на меня один взгляд и сразу понимали, что я им не гожусь.