Читать интересную книгу Мозгоимение: Фальшивая история Великой войны - Марк Солонин

«Не дай мне Бог сойтись на бале иль при разъезде на крыльце с семинаристом в желтой шали иль с академиком в чепце…». Правда, политический обозреватель любого пола и возраста обязан понимать, что никакое преступление в прошлом не может служить оправданием следующего преступления; обязан знать, что «старый спор славян» России и Польши имеет, к несчастью, многовековую кровавую историю, которую невозможно ни понять, ни завершить, занимаясь спекулятивными рассуждениями о том, «кто первый начал». Но мы не будем заниматься морализированием, а просто снимем с полки «Гриф секретности снят» (повторяюсь еще раз — подготовленный официальными военными историками Генштаба РФ) и посмотрим — что там сказано о потерях Красной Армии в советско-польской войне 1920 года.

Таблица 8 (стр. 28–29) «Потери личного состава фронтов за 1920 г.». Пропало без вести, попало в плен: 53 805 человек на Западном фронте и 41 075 человек на Юго-Западном фронте. Итак, не «130 тысяч по самым скромным оценкам», а 95 тысяч по самым максимальным оценкам (не всякий «пропавший без вести» оказался в плену у противника — бывают еще дезертиры и неучтенные в донесениях штабов убитые и раненые). Как сложилась судьба этих пленных «в лагерях Пилсудского»? Открываем стр. 34, читаем: «По сведениям Мобуправления Штаба РККА, на 21.11.1921 г. из Польши было возвращено 75.699 чел. военнопленных и из Германии — 40 986 чел. интернированных, а всего — 116 685 военнослужащих РККА».

Чтобы не возникало никаких сомнений в том, что возвращение интернированных красноармейцев из Германии непосредственно связано с советско-польской войной, далее идет пояснение: «Интернированной оказалась часть войск Западного фронта… В августе 1920 г. при отступлении из района Вислы они не смогли пробиться на восток и вынуждены были отойти на территорию Восточной Пруссии, где были германскими властями интернированы».

Итак, количество благополучно вернувшихся на Родину красноармейцев оказалось больше числа пропавших без вести и пленных? Разумеется, чудес не бывает. Просто в реальных условиях гражданской войны в деле учета личного состава царил полный хаос. Да и личный состав не слишком поддавался учету и контролю. Двумя абзацами выше, на той же стр. 34 дано такое уточнение: «На Западном фронте военнослужащие старших возрастов из-за нежелания воевать добровольно сдавались в плен. На Юго-Западном фронте в ряде соединений «уроженцы Дона и Кубани, все без исключения, добровольно перешли на сторону противника». После этих слов — ссылка на архивные фонды РГВА. О каком точном учете численности войск может идти речь в армии, которая толпами переходит на сторону противника? При всем при этом пленные красноармейцы «в лагерях Пилсудского» гибли, гибли многими тысячами. Исследования польских историков позволяют оценить общее количество умерших в лагерях в 8–12 тыс. человек. И это, должен вам сказать, мало. Причем «мало» не только в сравнении с фантастическим сочинением Ксюши Фокиной. Мало по сравнению с исходным числом пленных и состоянием, в котором они были взяты в плен.

Давным-давно, когда про слово «Катынь» никто и не слыхивал, написал Н. Островский автобиографическую книгу. «Как закалялась сталь» называется. И есть там такая строка (она мне почему-то врезалась в память еще в школьные годы): «Страшнее польских пулеметов сыпной тиф косил ряды армии». И когда «Гриф секретности снят» оказался в моих руках, я решил проверить — насколько фраза писателя соответствует действительности. Возвращаемся на стр. 28 к таблице 8. Западный фронт: убито 6989 человек, заболело 33 171. Юго-Западный фронт: убито 10 653, заболело — 23 234. Опять же надо учесть, что таблица 8 фиксирует не общее количество заболевших, а только тех, кто выбыл из строя по причине болезни. По данным главного военно-санитарного управления Красной Армии, в 1920 г. сыпным и возвратным тифом переболело 1 299 859 военнослужащих. 13 % от заболевших тифом умерли. Умерли в лечебных учреждениях, а не в «лагерях смерти»; умерли не потому, что их хотели замучить, а потому что в условиях разрухи, голода и нехватки медикаментов их не смогли спасти.

Если порядка 80–90 % красноармейцев, оказавшихся летом 1920 г. в польском плену, все же остались в живых, то это свидетельствует именно о том, что польские лагеря не были лагерями уничтожения. Для самых горячих «патриотов» спешу зачитать вслух стр. 390, 16 строка сверху: «После войны из Советского Союза возвратилось на родину 1939 тыс. человек, а 451 тыс. немецких солдат и офицеров умерло в плену». Надеюсь, господа, вы не станете утверждать, что советские лагеря для немецких военнопленных были «лагерями смерти, в которых происходило массовое и сознательное уничтожение беззащитных людей»? Что же касается гибели без малого полумиллиона немецких пленных, то эта трагедия имеет достаточно ясное объяснение. Мало того, что лагерь для военнопленных — это не санаторий; люди, попадающие в этот лагерь, попадают в него не из санатория. В лучшем случае, пленный голоден, изможден, измучен страхом и отчаянием. Часто он к тому же болен или ранен. Вот почему все 100 % пленных в лагерях не выживают. Ни польская армия в 20-м году, ни Красная Армия в 1943–1945 гг. не могла (да и не собиралась) отобрать стакан молока и моток бинта у своих раненых и отдать их пленным солдатам противника. Такова страшная правда войны, на которой пора бы уже прекратить спекулировать. Попытки поставить знак равенства между неизбежными в условиях анархии Гражданской войны случаями жестокого обращения и самочинных расправ с пленными (каковые случаи в 1920 году имели место по обе стороны фронта!) и хладнокровным уничтожением 14,5 тыс. польских офицеров, осуществленным в мирное время, по решению высшего органа беззаконной партийной власти, были лишь первым шагом на пути к полному отрицанию ответственности руководства ВКП(б)/НКВД за трагедию в Катыни. Поскольку первый шаг был оценен как всего лишь проявление похвального «плюрализма мнений», за ним неотвратимо последовали следующие шаги.

15 апреля 2006 г. в газете появляется статья. Автор — В. Черепахин, публицист. В этой статье все было превосходно — и содержание, и название: «Катынская драма в «театре абсурда». Театр абсурда. Точнее и лучше ТАКОЕ не назовешь:

«…Сейчас в Польше в который раз начинает раскручиваться тема «вины Москвы» в катынской трагедии, разыгравшейся будто бы (здесь и далее подчеркнуто мной. — М. С.) осенью 1940 года, когда, как считают некоторые историки и исследователи, советским НКВД были расстреляны около 12 тысяч польских офицеров, плененных Красной Армией в сентябре 1939 года… Требования польской стороны подогреваются категоричным и эмоциональным признанием в 1990 году Михаилом Горбачевым, а несколько позже — и Борисом Ельциным вины своей страны в катынской драме. Однако, как отмечают фундаментальные исследователи этого вопроса, в частности Юрий Мухин, жест этот был сделан на волне перестроечной эйфории без достаточных на то оснований.

Многие европейские историки убеждены, что безапелляционная и односторонняя интерпретация поляками этой страницы войны не имеет веского обоснования… Прибывшая после изгнания гитлеровцев комиссия во главе с академиком H. H. Бурденко установила… Веские доказательства вины фашистов в организации и осуществлении массовой казни поляков были представлены советским обвинением Международному трибуналу в Нюрнберге…»

Ай, молодца! «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» Бог с ним, с тысячелетием — какая смелость явлена миру публицистом Черепахиным! Это же надо — назвать «безапелляционной и односторонней интерпретацией» позицию, закрепленную в решениях президентов двух стран! Такая бескомпромиссная решимость охватывает нашу «патриотическую» общественность в одном-единственном случае — когда она уже совершенно уверена в своей полной безнаказанности. Кстати, что за газета решилась опубликовать статью, в которой признанная на высшем государственном уровне вина разоблаченного преступника называется «мнением некоторых историков»? Газета называется красиво: «Красная Звезда». Да-да, та самая, главный печатный орган Министерства обороны РФ. Не просто официальная, а суперофициальная газета, печатный орган ведомства, которому доверены «красная» и все прочие кнопки, после нажатия которых следующую газету на Земле напечатают миллиона через два лет. Газета Министерства обороны, в отличие от какого-нибудь доморощенного «Мухосранск-Daily», не имеет права прятаться за стыдливые оговорки, типа «мнение редакции может не совпадать с мнением авторов…». Так она и не прячется! Сразу после статьи Черепахина идет комментарий «От редакции». Его стоит процитировать от первого и почти до последнего слова:

«Главная военная прокуратура России отказалась признавать жертвами политических репрессий поляков, расстрелянных 65 лет назад в Катыни… Свое решение военная прокуратура объясняет тем, что нет доказательств того, что поляки, погибшие в Катыни, были осуждены в соответствии с советским Уголовным кодексом, и поэтому их невозможно признать жертвами политических репрессий. Очевидно, на этом и стоит поставить в данной истории точку: юристы, как известно, руководствуются не эмоциями, а законом. Ведь все мы — и в России, и в Польше — очень долго говорили о необходимости создания правового государства и о верховенстве закона. Так будем же следовать тем правилам, за соблюдение которых столько боролись…»