Спустя четыре часа после высадки первых групп десантников важнейшие объекты Праги и Брно оказались под контролем союзных войск. Основные усилия десантников направлялись на захват зданий ЦК КПЧ, правительства, министерства обороны и генерального штаба, а также здания радиостанции и телевидения. По заранее разработанному плану к основным административно-промышленным центрам ЧССР направлялись колонны войск. Соединения и части союзных войск размещались во всех крупных городах. Особое внимание уделялось охране западных границ ЧССР» (Россия (СССР) в войнах XX века).
О тех днях августа 1968-го вспоминает командир 7-й гв. воздушно-десантной дивизии генерал Л. Горелов: «Где-то 10 или 12 августа — тревога. У меня пакет: выдвигать дивизию на 9 аэродромов. В Прибалтике все аэродромы задействованы, калининградский аэродром, один белорусский аэродром. Пошла дивизия туда, в исходные районы, там встали. А что делать — ожидать.
Наши ракетные войска, там уже дали команду, погрузили ракеты учебные и возят рядом с населёнными пунктами…
Потом командующий прилетел. Я ему:
— Товарищ командующий, ночевать на аэродроме?
— Что? А где спишь?
— В лесу…
— Ты что командующего отделяешь от войск? Поехали туда!
Поехали, палатку ему поставили. Он отдал приказ, подписанный министром обороны, я отдал приказ войскам, и он улетел. А 21 августа, в 10 часов вечера, как будто, да, в 10, вся дивизия вперёд — на самолёты, и начали погрузку.
450 самолётов, самолётовылетов, везли меня в Прагу, три авиационных истребительных полка — в Германии, Польше прикрывали переброску.
Шли-то на десантирование… а не на посадку. Десант не посадочный, Политбюро два раза решение принимало, выбрасывать или сажать, и приняло мудрое решение — сажать. Если б нас ночью выбросили, то половину дивизии… Знаете, сколько людей было на аэродромах, сколько самолётов, сколько людей бы я погробил?
Посадили. Каждые 30 секунд самолёт садился: раз, раз, с полосы, сразу выгружали, выгружали, выгружали…
И пошли в Прагу.
Но, момент один есть. Дивизия, значит, артиллерия на машинах, миномёты 120 мм на машинах… Ну, самоходки, само собой, и так далее. Но пехота то вся… Только радиостанции у командиров. Ведь у десантников-то не было машин. Это сейчас они на боевых машинах, а у нас не было машин.
Так вот, мы десантировались и пошли, каждый знал куда идти, кто в ЦК, кто куда, но как идти? А на аэродроме сотни автомобилей стоят, это иностранцы, они же и не закрывают эти машины, а десантники все знают, как водить машины, так они угнали все эти машины!
Я когда сидел в Генштабе и смотрел с балкона — вы видели в кино, как батька Махно — вот он играет на гармошке, сидя на тачанке. Так и они: сидят на этих машинах, облепили их, и входят в Прагу.
Вошли. Что нас спасло от кровопролития?.. А вот почему: там были готовы отряды, готовые заранее, Смарковский руководил, идеолог и другие, которые выступали против Свободы. Они сформировали отряды, но оружие не выдавали, оружие по тревоге — приходи, бери оружие. Так мы знали, наша разведка знала, где эти склады. Мы захватили склады в первую очередь, а потом брали ЦК, Генеральный штаб и так далее, правительство. Первую часть сил мы бросили на склады, потом всё остальное.
Короче говоря, в 2 часа 15 минут я приземлился, а в 6 часов Прага была в руках десантников. Чехи утром проснулись — к оружию, а там стоит наша охрана. Всё…
В 10 часов поступил приказ из Москвы вывезти правительство и Дубчека на аэродром и отправить в Москву, на переговоры. Всех их вывезли туда, но уже вывозили не десантники, а БТРы 20-й армии. Я только помогал их вынимать всех, вытаскивать.
Довезли к аэродрому, получили расшифровку — Дубчека оставить. Остальных отправить самолётом, а Дубчека оставить, чтобы он обратился к народу. Я думаю, дай поеду, посмотрю на Дубчека… Приезжаю, представляюсь ему: «Товарищ Генеральный секретарь, командир седьмой дивизии такой то, здравствуйте!» Он выходит из машины, а тут караул, охраняют, зам. комдив — полковник, начальник караула.
Он мне говорит…
Вот когда я это рассказывал, то министр чуть со смеху не умер!
Говорит: «Товарищ генерал, а у вас нет чекушки, ну, выпить? То есть, 100 грамм, не чекушки, 100 грамм?»
Я говорю: «Товарищ Генеральный секретарь, у нас сухари есть, сухпай есть, всё у нас есть, накормить могу, но водки нету…»
А сержант сзади стоит, говорит: «Товарищ генерал, у меня есть чекушка!»
Твою мать, я как услышал, сержант, в карауле!
Я когда министру рассказывал, он со смеху катался!.. […]
Получаю телеграмму — встретить командующего. Я его встретил, привожу, говорю: «Товарищ командующий, представлю вам всю дивизию». Я её сам не видел целиком, потому что они стояли по полкам. А тут всю дивизию построил на Рузыне, даже девчат в форме десантной, но последняя колонна — медсанбат. А я тренировался, Маргелову машину дал, себе машину, на машинах встретились, как положено. Привезли посла, все посмотрели парад… А девки красивые идут, б…
Он говорит: «Ох, лет десять назад, да как бы…»
Я говорю: «Товарищ командующий, не прибедняйтесь!»
Генерал Горелов очень хорошо помнит, как они с Маргеловым ехали по Праге.
— Я думал, тут по трупам буду ехать, а все гуляют, — воскликнул Василий Филлипович.
— Вы закройте плащ-накидкой свой мундир, — только и успел сказать комдив, как в один миг командующему на грудь попал спелый помидор. — Вот видите, боевые действия идут!
К слову сказать, уже через 36 часов после начала операции Чехословакия была занята. А ведь участвовало в операции ни много ни мало около 500 тыс. человек и более 5000 единиц бронетехники. В общей сложности в Чехословакию вошли 7 дивизий из ГДР, 2 из Польши и 3 из СССР. При этом все 10 дивизий чехословацкой армии (около 200 тыс. чел.) оставались в течение всего этого времени в казармах.
Таким образом, в военном отношении операция по вводу советских войск в Чехословакию была проведена абсолютно безукоризненно.
На этот раз Василию Филипповичу всё же удалось побывать в Праге. Произошло это перед самым выводом десантников из города. Очень сильно он гордился, когда узнал, что через час после завершения операции американские военные специалисты дали действиям его войск оценку «отлично».
В своём докладе Министру обороны он сообщал: «В десантников бросали камни, плевали, выкрикивали антисоветские лозунги и ругательства, бросались на солдат и делали попытки выхватить оружие, забрасывали контрреволюционными листовками и другой печатной литературой. В этой сложной обстановке десантники-разведчики не растерялись, проявили стойкость и упорство, хладнокровие и выдержку, высокую политическую зрелость и понимание той роли, которая была возложена на них при выполнении ответственной и благородной задачи».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});