После водных процедур и завтрака Кайлеан шёл в библиотеку и трудился там до вечера, делая лишь пару перерывов на кофе с бутербродами. Я — с разрешения Их Высочества — сидела рядом на столе и внимательно следила за движением кайлеановской руки (иногда борясь с желанием цапнуть лапой соблазнительно мелькающий карандаш).
Когда я видела, что выходит из-под грифеля — длиннющие магические формулы-сороконожки и каллиграфические, виртуозно переплетённые руны, то поневоле начинала принимать мысль, что в гордыне Их высочества имелось рациональное зерно. Похоже было, что Кайлеан своё дело знал… по-настоящему знал, и я подозревала, что одними врождёнными способностями такого уровня не достичь; надо думать, он был прилежным учеником.
Как-то я высказала эту мысль, полагая, что доброе слово приятно не только кошке, но и демону, и выяснилось, что учителем Кайлеана был сам Мерлин, вернувшийся в замок Карагиллейнов специально для обучения королевских отпрысков.
— Ничего себе! — ахнула я. — Быть учеником самого Мерлина — это что-то невероятное…
— Вы даже не представляете насколько, — заверил меня Кайлеан. — Кстати, хорошо бы вам встретиться. Мерлин до сих пор живёт в нашем замке. Наверное, вам будет приятно увидеться со старым знакомым.
Я закашлялась, потом воскликнула с энтузиазмом:
— Всенепременно! Как соберусь в ваши края, так первым делом загляну к старине Мерлину!
Кайлеан неопределённо хмыкнул и, к моему облегчению, больше к этой теме не возвращался.
Да, в магической науке Кайлеан был силён. Мне же удавалось опознавать от силы один знак из десяти, если не меньше. Причём, если глядя на формулы я ещё была в состоянии уловить направление, в котором двигалась демоническая мысль, то вот прочесть вензеля из рун не могла вовсе… это искусство было совсем не в ходу в Тихой империи.
Впрочем, и мне удалось внести лепту в общее дело, когда Кайлеан начал искать сведения в книгах. Книжных тонкостей он не знал, и если бы не мои подсказки, вряд ли совладал бы с некоторыми капризными фолиантами.
— С этим товарищем надо пожёстче, — поучала я демона. — Если текст не появится, возьмите что-нибудь острое и проведите по обложке черту. Сильно не нажимайте, но лёгкая царапина должна остаться.
— Странный совет.
— Ничего странного, разве вы не видите? Вот здесь — в правом верхнем углу — множественные полоски наискосок. Проведены ровно, с одинаковым нажимом, значит, сделаны не в сердцах. Скорее всего тот, кто накладывал на книгу чары, использовал в качестве кодового предмета гребень… — Тут я обеспокоилась: — Вы понимаете значение слова «кодовый»?
Демон завёл очи вверх.
— Данимира Андреевна! Вы не поверите, но я даже знаю, куда надо нажать, чтобы включить компьютер.
Я заинтересовалась.
— Вы вроде всем Адом дружно играете в Средневековье… разве у вас есть компьютеры?
— У нас — нет. У вас есть. Я бываю в вашем мире. Иногда. Дела вынуждают.
Школьные страшилки промелькнули в мозгу стайкой летучих мышей.
— Вампирите на досуге?
Он поморщился.
— Нет, — и неопределённо добавил: — Бизнес.
— Мы с вами коллеги, значит. У меня тоже бизнес — петрушечный. Ну, помните, я вам рассказывала. Но вернёмся к нашим занятиям. Мне кажется, что гребень был железный… железные предметы в таких случаях лучше работают… возьмите вилку, попробуйте ею. Надеюсь, ему будет приятно.
— «Ему»?
— Это же книга-мальчик, вы и этого не видите?
— Мальчик-мазохист? Что-то мне не хочется до него дотрагиваться, даже вилкой.
Я нахмурилась.
— Послушайте, Кайлеан Георгиевич. Книги такими не рождаются. И не становятся в силу порочности характера. Некоторые характерные черты появляются у них только после того, как с ними поработают люди. Это в результате чародейских манипуляций книга начинает требовать специфическую плату за информацию. К данному факту следует относиться с пониманием, а к зачарованным книгам — с явным уважением и безусловным сочувствием. И поверьте мне, этот фолиант ещё не самый капризный. Просто ему нравится быть на грани. А вот в спецхране Бодлианской библиотеки хранится одно чернокнижное издание (год издания — до Сноудона), обложка которого выполнена из человеческой кожи — дело житейское, один чародей победил другого. Прямо по центру обложки красуется сосок. Обычный мужской сосок. Угадайте, что нужно сделать, чтобы книга открылась?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лицо Кайлеана оставалось бесстрастным, но встал он поспешно.
— Не продолжайте. Я пошёл за вилкой, — пробормотал он и вышел. А когда вернулся, сообщил: — Вернусь домой — подниму зарплату своему библиотекарю.
С той книгой нам повезло, основной текст не был запрятан глубоко и довольно скоро проявился над видимыми ложными строчками. Потом везло ещё несколько раз. Но так выходило не всегда. С телефонным справочником Нижнего Новгорода за 1986 год справиться не удалось.
— Тут важны буквы «о», — втолковывала я Кайлеану. — В них ключ. Возложите руки на текст, закройте глаза и представляйте себе поверхность воды. Любую. Хоть большую лужу, здесь не важна глубина, важна только поверхность. Потом вообразите, как на эту поверхность падают крошечные дождинки, и от их падения водяная гладь покрывается такими же крошечными следами, похожими на буковки «о». А теперь, Ваше Высочество, эти буковки «о» должны притянуться к вашим ладоням, как железные опилки к магниту. Будет немного жечь, как от мелких ожогов, но это быстро пройдёт. Когда ваши ладони отяжелеют, начинайте водить ими над книгой — круговыми движениями, по часовой стрелке. Сначала буквы «о» начнут падать обратно и становиться в новом порядке, а затем все буквы в книге поменяются местами, выстроятся в ровные строки, и сложится истинный текст.
Но сколько Кайлеан ни бился, ему не удалось стронуть с места ни единой буквы.
По-моему, его это изрядно разозлило.
А вот. Не всё так просто.
— Эх! — с чувством сказала я. — Если б только у меня были человеческие руки! Для меня-то это не слишком сложное действие, я такое уже сто раз проделывала. Я ж до петрушки в библиотеке работала, у меня все книжки строем ходили, да с песнями…
— А лапами никак?
— Лапами никак. Тут настоящие руки нужны, человеческие. У них и чувствительность особая, и ещё линии на ладони должны быть подходящие… у вас, Ваше Высочество, видимо не очень подходящие линии… мужайтесь, карьера библиотекаря вам не светит, придётся идти в короли.
Кайлеан дёрнул щекой, показывая, что шутку он оценил, но вид у него был раздосадованный.
— И мне для заклинания перемещения требуется физическая помощь ещё одного человека… даже пока не придумал, как обойти это обстоятельство… Чертовски неудобно, Данимира Андреевна, что вы — кошка.
— Вам неудобно! Можете представить, каково тогда мне? Но, увы. Есть два мага, которые смогли бы вытащить меня из этой шкуры… но они далеко отсюда и даже не знают, что со мной произошло… У них бы точно получилось, они, может, не хуже вас разбираются в колдовстве.
— Кто эти люди? — со слегка ревнивой интонацией спросил демон.
— Это… это друзья, ближе них у меня никого нет… — печально произнесла я, и в глазах у меня защипало. — Они живут в моём мире, в далёких северных лесах… и я по ним очень скучаю. — Я отвернулась и хлюпнула носом, потом сказала, глотая слёзы:
— Не стоит отчаиваться, Ваше Высочество, не получилось с этой книгой, получится с другой.
— Я никогда не отчаиваюсь, — ровным голосом отвечал демон. — И вам не советую. Прекратите разводить сырость, Данимира Андреевна.
Может, он был прав, когда не стал миндальничать со мной: после его слов слёзы сразу высохли.
Несколько раз Кайлеан устраивал полевые испытания своим трудам. Обычно это происходило возле зеркального портала в коридоре или во дворе, но на это время он всегда запирал меня в какой-либо из комнат.
Сначала я пыталась протестовать.
— Данимира Андреевна, если с вами что-то случится, я себе никогда не прощу, — сказал он, когда в первый раз перед испытаниями подхватил меня под брюшко и понёс в дальнюю комнату.