оказалось невозможно. Ее уже не было в живых.
– Позвольте, значит, вы все узнали лишь после того, как ее убили?
– Конечно. А как иначе? Хотя нет, кое-что я знал и раньше. Однако все стало для меня очевидным, когда из Вашингтона сообщили, что там, в квартире мисс Гантер, найдено девять, а не десять валиков из тех, что мистер Бун надиктовал в день своей смерти. Все вопросы сразу отошли на второй план, кроме одного: где десятый валик?
– Как бы вы ни начинали предложение, – ворчливо пожаловался Хомберт, – оно непременно заканчивается этим треклятым валиком!
Вулф открыл глаза достаточно широко, чтобы обозреть Хомберта целиком:
– Тогда попробуйте составить предложение, которое имело бы хоть какой-то смысл без слова «валик».
– Ну а если она выбросила его в реку? – спросил Скиннер.
– Она этого не сделала.
– А почему нет?
– Я ведь вам уже объяснил. Потому что она хотела использовать его в подходящий момент, чтобы наказать убийцу.
– А что, если вы сейчас впервые в жизни ошибаетесь и она все-таки выбросила валик в реку?
– Обшарьте дно реки. Все реки, возле которых мисс Гантер могла оказаться.
– Не придуривайтесь. Лучше ответьте на мой вопрос.
– В таком случае нам придется расписаться в собственном бессилии. Мы никогда не найдем преступника. – Вулф выразительно пожал плечами.
– По-моему, – многозначительно произнес Хомберт, – не лишено вероятности, что вы просто морочите нам голову. Хотя я и не утверждаю, что вы бессовестный лжец.
– А я и не говорил, что это не так, мистер Хомберт. Мы все стараемся не упустить подобный шанс, обмениваясь словами с другими людьми. Итак, я могу отправиться домой и…
– Минуточку! – не выдержал Скиннер. – Не означает ли это, что вы, как опытный детектив, рекомендуете нам отказаться от всех других линий расследования и сосредоточиться исключительно на поисках валика?
– Пожалуй, нет, – нахмурился Вулф. – Особенно если учесть, что в вашем распоряжении тысяча человек, а может, и больше. Правда, я не в курсе, что уже сделано, а что нет, но, хорошо зная мистера Кремера, не сомневаюсь, что он не пропустил ни одной мелочи. Взять, к примеру, тот кусок железной трубы. Полагаю, было сделано все возможное, чтобы установить, откуда он взялся. Я также не сомневаюсь, что тема прибывших ко мне в понедельник вечером гостей была досконально и качественно исследована. Жители всех домов в моем квартале по обеим сторонам улицы были, естественно, опрошены, поскольку всегда существует призрачный шанс, что в нашем тихом районе кто-нибудь из соседей что-то видел или слышал. Ну и еще один вопрос, где остается надеяться лишь на чистое везение. Опрос присутствовавших на обеде в отеле «Уолдорф» наверняка заставил попотеть дюжину ваших людей, причем не меньше недели, хотя, возможно, вы и сейчас разрабатываете эту линию. Установление взаимных связей, как явных, так и скрытых, проверка и перепроверка алиби мистера Декстера – подобные вещи и тысяча других деталей, несомненно, были проделаны компетентно и тщательно. – Вулф погрозил Хомберту пальцем и продолжил: – И чего вы добились? Увязли в трясине ничего не значащих фактов и решили прибегнуть к таким мелким пакостям, как смещение мистера Кремера и назначение на его место этого идиота Эша, у которого хватило ума лишь на то, чтобы выписать ордер на мой арест! Мне хорошо известны методы работы полиции Нью-Йорка, но я никак не ожидал, что настанет день, когда начальник убойного отдела попытается раскрыть сложнейшее дело об убийстве, напав на меня, надев наручники, потащив в камеру и пригрозив устроить мне веселую жизнь!
– Вы несколько преувеличиваете. Это не камера, и я не…
– Но он собирался это сделать, – мрачно заявил Вулф. – И непременно сделал бы. Ну ладно. Вы просили моего совета. Так вот, я продолжил бы разрабатывать все линии, по которым уже ведется расследование, и попробовал бы новые, если они обещают дать хоть какой-то результат, поскольку, независимо от того, что вы узнаете из записи на том валике, если вы его, конечно, найдете, вам непременно понадобятся любые дополнительные доказательства. Но ваша главная реальная зацепка, ваша единственная надежда – это валик. Рекомендую проделать следующее. Вы ведь были знакомы с мисс Гантер? Отлично. Тогда сядьте, закройте глаза и представьте, что дело происходит в четверг днем, вы мисс Гантер и находитесь в своем кабинете в вашингтонской штаб-квартире БРЦ. Вы уже решили, как поступите с кожаным чемоданчиком и девятью оставшимися валиками, а значит, об этом можно забыть. Сейчас у вас в руке один валик, и вопрос в том, что с ним делать. Перед вами стоит следующая задача: вы хотите сохранить валик в целости, и вы хотите, чтобы он был под рукой на случай, если вам понадобится, и вы хотите быть уверены, что, сколько бы человек его ни искали, пусть даже один, но очень упорный и изобретательный, никто из них так и не сумеет найти валик. – Вулф перевел взгляд с одного лица на другое. – Итак, у вас небольшая проблема, мисс Гантер. Простейшие варианты, такие как попытка спрятать валик здесь, в офисе БРЦ, даже не рассматриваются. Нет, нужно придумать нечто более хитрое, проделать все более тонко. Ваша собственная квартира отпадает, это было бы просто нелепо, что вы и продемонстрировали, спрятав там девять оставшихся валиков. А что, если спрятать валик в квартире надежного друга или коллеги, которому доверяешь? Но это убийство; дело крайне опасное и чрезвычайно важное. Можно ли впутывать в него постороннего человека? Вы уже готовы уезжать, но сперва нужно заскочить в свою квартиру, после чего сесть на самолет до Нью-Йорка. Вы пробудете в Нью-Йорке, возможно, несколько дней. Ну и как: вы возьмете валик с собой или оставите в Вашингтоне? Если да, то тогда где? Где? Где? – Вулф взмахнул рукой. – А вот это уже вопрос к вам, господа. Сумеете ответить на него так же, как ответила мисс Гантер, – и все ваши проблемы решены. – Вулф встал. – Я трачу тысячу долларов в день, пытаясь узнать, как мисс Гантер на него ответила. – И это отнюдь не было наглой ложью. Вулф просто вдвое преувеличил сумму, да и тратил он не свои деньги. – Пошли, Арчи. Я хочу домой.
Но даже тогда они не хотели его отпускать, что являлось лучшим свидетельством того, в каком жалком состоянии они находились. Они, несомненно, были в тупике, в замешательстве и чувствовали себя абсолютно выдохшимися. Вулф великодушно снабдил их на прощание несколькими красиво составленными предложениями, со всеми подлежащими, сказуемыми и придаточными предложениями, каждое из которых ничего не значило, после чего торжественно вышел из кабинета. Я прикрывал его с