Выслужиться хочет перед монархом? Верно говорят, лучшая защита -нападение. Только он неверное все рассчитал. Людей не обманешь, играя на старых предрассудках. Да и вопрос моей вины тут весьма спорен.
Пожимаю плечами.
- Я действовала в интересах государства. Разве Север уже не является, скажем, лет триста точно, его составной частью? Не могу понять вашего недовольства. Мелкий предатель Брандт организовал нападение на жителей королевства, я подозревала, но и предположить не могла, что он решиться предпринять нечто столь грандиозное и воспользуется шансом всколыхнуть распри минувших дней, предрассудки и беспочвенные домыслы в угоду непонятных интересов. Как только посмел все организовать, куда смотрит наша служба безопасности и инквизиция? Или за ним стоит кто-то влиятельный настолько, что закон не писан? Благодаря князю Агнару удалось избежать неминуемых в случае нападения твари на столицу жертв. И поглядите, сегодня все мы здесь собрались, чтобы вершить над ним суд. Честно, у меня закрадываются серьезные сомнения в том, как в нашем королевстве организовано правосудие.
Лучше и придумать нельзя. Они же сами захотели сделать процесс открытым, показательным. Вот, теперь пусть получают. Народ возмущается громче и громче, увещевания сохранять порядок в зале игнорируются напрочь. Здесь полно тех, кто был среди посетителей театра. Они должны были сегодня осознать, кого за это благодарить.
Хантер смотрит на меня не отрывая глаз. Я посылаю ему улыбку.
- Верно говоришь, девочка! – громко хвалит меня старик Эрлинг, прежде чем судьи успевают опротестовать сказанное. – Ишь чего, войны захотели? Подставить нас, северян? Варвары?! Посмотрите на себя, испугались какой-то ящерицы! Да мы всю свою жизнь таких рубим, чтобы вы тут в кружевах по балам носились, и это вот благодарность? Столичное гостеприимство? Сколько полегло моих людей, а вы на нас пальцем продолжаете показывать, обвиняете не пойми в чем!
Эрлинг сплевывает на пол. Все в шоке. Но от правды не скрыться. Все до простого очевидно. Это только в отсутствии другой стороны можно всякий бред нести с высокопарным видом.
Доказательства самые что ни на есть прямые. Подделать записи кристалла невозможно, никто не смеет к ним придраться. Да и дело все это белыми нитками шито с самого начала. Следствия как такового не было, а обвиняемый и вовсе со следами побоев.
Дед умеет играть на чувстве стыда. Многие тупят глаза вниз, другие же недовольно хмурятся. Пища для размышлений сегодня скормлена до последней крошки. Любой рационально мыслящий легко понимает, что к чему, тут сильно напрягаться не нужно. А уж прожженные интригами аристократы и того подавно все давно уже переварили.
- Отпустите князя!
- Свободу герою!
- На плаху Роджера Брандта!
- Король должен объясниться!
Я бы тоже была зла на тех, кто посмел играть с моей жизнью как с разменной монетой. Последнее требование и вовсе пугает судей не на шутку. Как легко меняется настроение толпы, совсем недавно они кричали противоположные лозунги, призывая казнить Хантера на месте.
Не остается ничего иного, кроме как последовать желанию публики. Иначе настроения неудовлетворенных присутствующих в зале быстро распространяться по всему городу, словно чума. Всегда есть при любом режиме недовольные властью. Им ничего не стоит раздуть пожар недовольства так, что окажется не далеко и до революции. Конечно, умные люди эту угрозу осознают прекрасно. А судьи, как ни крути, далеко не глупы.
Хантера освобождают из-под стражи и снимают обвинения немедленно, судья выносит оправдательный приговор, хлопнув молоточком и пятерка заседающих в мантиях и париках спешно исчезает прочь под охраной стражи. Это оказалось легче, чем я предполагала. Ожидала придирок к формальностям, затягивание заседание и перенос слушания, заявления о том, что прямых доказательств вины в том, что инцидент с виверной произошел из-за дел изворотливого Брандта нет и прочей чепухи.
Марит собирает доказательства – записывающие кристаллы – обратно в сумку и никто не смеет возразить ей. Да, прекрасно знаем, что оставлять суду подобные улики может оказаться себе дороже, они могут легко «потеряться». Честный и справедливый процесс нам только снится.
Князь медленно хромает в мою сторону. Быстро огибаю оживленную толпу, разбившуюся по компаниям и не спешащую покинуть судебный зал, оживленно обсуждая произошедшее, и оказываюсь рядом с женихом.
- Ниль.
- Сильно болит?
Не могу не беспокоится, выглядит он неважно. Синяк под глазом цветет фиолетово-багровым, веко опухло, глаз тоже налит кровью. А если его раздеть, наверное, на теле живого места нет. Боже, как они посмели! Как только додумались руку поднять на задержанного и безоружного, причем не абы кого, а дворянина!
- Не волнуйся. Скоро как новенький буду.
Становлюсь рядом и помогаю мужчине идти, нырнув под руку и обхватив за талию. Нет желания оставаться во дворце дольше необходимого. От моих действий Хантер тихо шипит. Старалась быть аккуратной, но, кажись, ненароком задела рану.
- Прости.
- Нет, все нормально.
- Врешь и не краснеешь.
Хантер тихо смеется. Мы выходим на улицу. Ксандер куда-то подевался, а Аксель находится быстро, неловко ожидая меня на улице у выхода.
- Ниль, ты… - брат не заканчивает фразу, заметив, что я не одна. - Ваша светлость!
Он не единственный, кто обращает на нас внимание. Люди так и смотрят, никто уже не сомневается в том, что отношения между мной и владыкой Севера довольно близкие. Слышу шепотки «невеста». Быстро, нечего сказать, рождаются слухи. Хотя, теперь ведь это правда.
- После такого я обязан на тебе жениться, - замечает Хантер, наваливаясь на мое плечо безо всякого стеснения.
- Еще бы, - кряхчу я, эвакуируя его прочь, в сторону, где припаркован экипаж. – Я же теперь белой вороной стала среди леди, лучше всякого объявления о помолвке в газете на всю страну - свидетельствовать в твою пользу против всех в суде, бороться в одиночку за правду, когда никто не верит - заклеймила себя благоверной невестой. Только смерть их разлучит, о нас будут слагать легенды, готовься. Мы теперь или вместе, или никак. Не найдется смельчака, что встанет препятствием на пути нашей безусловной любви.
Вопреки моим ожиданиям, мужчина даже не улыбается.
- Ты чего?
Князь опускает на меня глаза и хрипло заявляет:
- Это ты сказала, не я. Так что не думай убегать, Ниль.
Давлюсь вздохом. Кто так реагирует на шутки, скажите на милость? Может, не поздно еще на попятную пойти? Ох, боюсь, уже слишком далеко я зашла для таких маневров. Собирала доказательства, уговаривала приехать четырех других правителей севера…пожалуй, действительно, от князя мне никуда не деться. И это осознание на удивление оказывается весьма приятным. Он ведь тоже теперь от меня не избавится.
- А вот и они. Мы обрадоваться не успели, а князя снова повязали!
Питер и Астрид, капитан Бьорн и другие рыцари окружают, образовывая кольцо, закрывающее своими широкими спинами от взглядов охочих до сплетен посторонних.
- Привыкай, Питер. Конечно, его светлость выберет провести время в компании своей невесты, нежели коротать его с нами, - шутит капитан и даже улыбается, что вдвойне ужаснее его обычно сердитого выражения лица. А я еще думала, что виверна была страшной.
- Другие правители Севера остались внутри, сказали, что дело еще не окончено. Все же, этот Брандт родня Дагмара, если его и судить, то при участии северян. Неудивительно, что Эрлинг страшно зол на Матса, тот, как дурак встретил потерянного племянника с распростертыми объятьями и даже не подумал язык свой держать за зубами, - докладывает князю Бьорн.
Ох, значит, вот как Роджер узнал о том, как пройти свозь завесу и как зимой пересечь границу между северными землями и территорией королевства. В оправдание главы клана Дагмар отмечу, что Брандт умеет очаровывать и входить в доверие, хитрый лис.
Хантер кивает.
Я отпускаю руки и пытаюсь было отстраниться от мужчины.