Читать интересную книгу Восемь мечей - Джон Карр

Пригнув голову, чтобы не стукнуться головой о низенький потолок прохода, Хью Донован прошел к центральной стойке бара. Там, у влажной стены, тускло горела пара масляных ламп. Большая часть посетителей предпочла веселиться в зале напротив, где кто-то громко бренчал на разбитом пианино, а еще двое не менее громко и азартно спорили о достоинствах и недостатках какой-то песни… В зале, куда вошел Хью, стояли деревянные скамьи с высокими спинками, длинные и тоже деревянные столы с полированными медными кувшинами на них; на стенах то тут, то там виднелись заплатки из грязно-серого линолеума всех возможных размеров и видов; деревянная каминная полка со старинными часами без стрелок, втиснутая в один из темных углов испорченная картина принца Альберта в костюме горного стрелка – он там стоит в горделивой позе, весьма неодобрительно взирая на то, что происходит вокруг… Прямо под ним за столом сидели два или три сельских мудреца в матерчатых кепи, отчаянно о чем-то споря, не забывая при этом регулярно отпивать из высоких оловянных кружек. Один из них сказал:

– На твоем месте я не был бы таким дураком! – затем мрачно повернул голову и грохнул кружкой о стол. – Говорю же вам, «Принцессу Мэри» взорвали прямо на рейде, и если слово лучшего канонира флота ее величества для вас недостаточно, то клянусь всеми чертями… – Бум! Это снова грохнула кружка об стол.

Мимо торопливо прошла пухлая официантка с подносом, полным пустых кружек и бокалов: она все время крутила головой, как бы уклоняясь от клубов табачного дыма, и с отсутствующим видом, механически улыбалась всем, на кого случайно или преднамеренно падал ее взгляд. Спорщики хотели было ее о чем-то спросить, но она только улыбнулась им и пошла дальше по своим делам. Тогда они обратились к бармену, высокому, сановного вида человеку в темной рубашке с длинными рукавами и явно скучающими полузакрытыми глазами, величаво стоявшему со сложенными руками на груди прямо за стойкой бара посреди беспорядочно разбросанных ящиков с пустыми и полными пивными бутылками. При виде его создавалось полное впечатление, будто он безмятежно спит, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит вокруг, однако, как только в любом уголке залы поднималась чья-либо рука, требуя пива или чего-нибудь еще, он тут же оказывался у этого столика. Так было и с Хью Донованом: не успел тот подойти к стойке, как величественного вида бармен уже с искренним деревенским гостеприимством поинтересовался, что ему хочется отведать.

Хью непонятно почему передумал, вместо кружки свежего пива попросил бокал виски с содовой и, терпеливо ожидая, пока «лорд-бармен» приготовит напиток, уставился на полированную медную пластину, стоящую на полке прямо напротив него. Несмотря на плавающие кругом клубы густого табачного дыма, он мог достаточно отчетливо видеть дверь в узкий проход и ту, другую залу, где, небрежно развалившись на стуле, сидел Спинелли. Причем громкие шепотки посетителей вокруг него, время от времени заглушаемые чересчур громкими аккордами дребезжащего пианино. – «Тот самый джентльмен… жуткое убийство… ш-ш-ш, тише, тише…» – доносились даже до Хью. Да, правильно говорят: в деревне новости разносятся быстрее света! Это уж точно. Услышав их, даже три «мудреца» дружно, будто по строгому приказу, допили свои бокалы и обернулись, чтобы посмотреть на виновника всех этих слухов…

Уголком глаза заметив, что Спинелли вдруг встал со стула и идет через проход прямо по направлению к стойке бара, Хью резко повернулся к стене с медной пластиной. Чей-то уже заметно пьяный голос громко и тупо просил кого-то спеть «Старину Джона Уэсли»…

– Послушайте, дружище, – подойдя к стойке, поинтересовался Спинелли высокомерно-ледяным тоном, чем-то очень напоминавшим надменные манеры миссис Стэндиш. – В вашем богоугодном заведении вообще можно дождаться, когда тебя обслужат, или нет?

Громкий шум в зале тут же заметно спал, превратился в некое подобие мерного жужжания – всем, очевидно, очень хотелось услышать, что последует дальше. Прекрасно исполненное Спинелли показное безразличие к происходящему вокруг, видимость достоинства и манеры истинного джентльмена производили на всех просто неотразимое впечатление. Бармен тут же буквально подпрыгнул к нему:

– О, простите, сэр! Ради бога, простите! Я был уверен, полностью уверен, что мои люди там и немедленно вас обслужат. Еще раз извините… Итак, что изволите, сэр?

– Что я изволю? Ладно, тогда для начала бренди, пожалуйста, – с демонстративной отстраненностью произнес тот, одновременно делая вид, будто поправляет свой нашейный галстук. – Если, конечно, оно у вас имеется. Самого лучшего… Давайте целую бутылку и заодно принесите также бокал свежего пива… Кстати, не хотите ли со мной выпить?… Да, да, лично вы… Так сказать, за компанию.

– Благодарю вас, сэр, о, благодарю. Конечно же, не откажусь! С превеликим удовольствием, сэр.

«А что, если, стоя совсем рядом, Спинелли вдруг увидит меня?» – невольно подумал Хью Донован… И на всякий случай отвернул лицо еще дальше к стене. Но американец, похоже, и не собирался его замечать. Налив себе приличную дозу бренди, он тут же опрокинул ее в рот и немедленно запил уже стоящим перед ним бокалом свежего бочкового пива. Затем, не теряя времени, выпил еще один бокал. Бармен же тем временем с важным видом спешно открывал литровую бутыль домашнего пива…

– Хорошая нынче стоит погода, мистер Траверс, не правда ли? – покончив с бутылью и со стуком поставив ее на стойку, вежливо заметил он.

– Что вы сказали?

– Что погода нынче очень хорошая, сэр… Правда, могло бы быть и чуть попрохладнее. – Он, бросив на американца вопросительный взгляд и получив кивок, наполнил его бокал домашним пивом из бутылки. – Хотя, сэр, говорят, у вас там, в Штатах, намного теплее. Это что, на самом деле так оно и есть?

– Да, намного… Плесните-ка мне еще бренди.

– Будет сделано, сэр… Да, отличная страна эти Штаты! Я вам еще не говорил, сэр, что у меня есть сводный брат кузена жены, который живет в Канзас-Сити? – Бармен довольно закивал. – Жил там без малого лет сорок, не меньше. Вот так… Его зовут Джордж Лупи, сэр. Вам, случайно, не доводилось о нем слышать, сэр? О Джордже Лупи… Мне говорили, у него там большой склад пиломатериалов… Не слышали?… Бывает. Штаты большая страна, это уж точно… Ладно, ваше здоровье, сэр!…

Никогда раньше Хью не доводилось собственными глазами видеть, насколько же сдержанными могут быть истинные британцы. Особенно в сельской местности. Всех посетителей этого трактира распирало дикое желание поскорее и поподробнее узнать, что, собственно, произошло в поместье «Гранже». Эта тема наверняка была главной, если не единственной темой для всех разговоров, однако, несмотря даже на присутствие здесь «основного игрока», которого недавно арестовали, как основного подозреваемого, в трактире велись вроде бы обычные разговоры. На Спинелли не было брошено ни одного любопытного взгляда! И только бармен, как ни в чем не бывало, охотно продолжал беседовать со столь интересным собеседником, как приезжий американец. При этом не задавая ему ни одного нескромного вопроса!

– Надеюсь, вы здесь еще какое-то время побудете, мистер Траверс? – спросил он.

– Нет-нет, сегодня вечером я уезжаю, – ответил Спинелли.

– Когда-когда?… Сегодня вечером?

– Да, именно сегодня вечером. Чему, признаться, чертовски рад. Послушайте…

Он залпом выпил свой уже третий по счету бокальчик бренди и лениво облокотился о стойку бара. Было ли это вызвано чрезмерной дозой алкоголя или патологическим стремлением находиться в центре внимания, или сознательно сделано для какой-то определенной цели – ибо, как только он начал говорить, шум в зале тут же утих, и его голос зазвучал будто со сцены, – Хью Донован никогда так и не узнал. Зато сам Спинелли отчетливо чувствовал, что благодарная аудитория готова слушать его, буквально затаив дыхание! Осознание этого, а также три двойных бренди на фоне совсем недавно пережитого нервного напряжения сотворили чудо с его языком. Он многозначительно прочистил горло, с довольным видом осмотрелся вокруг и снова повернулся к бармену.

– Послушайте, ну почему вы не хотите открыто и честно признать это? Почему просто стоите, любовно поглаживая свою кружку с пивом, и изо всех сил стараетесь быть со мной предельно вежливым?… Ведь я знаю, вы все здесь, включая также и лично вас, думаете только об одном – о том убийстве! О нем, и только о нем одном. И при этом не перестаете искренне удивляться, почему это я здесь, а не в местной тюряге, так ведь?

Бармен тоже попытался сыграть отведенную ему роль, сделав вид, будто совершенно не замечает ставшего явным внимания окружающих. То есть посетителей. И даже довольно неумело изобразил некое подобие «искреннего» недоумения.

– Видите ли, сэр, вообще-то теперь, когда вы вроде бы сами заговорили об этом… Да, да, конечно же, мы слышали об этом… Ужасно, все это просто ужасно… – Он, явно стараясь скрыть смущение, лихорадочно протер грязной тряпкой стойку бара. – Нам всем, знаете, всем искренне жаль того бедного джентльмена… Если бы не…