Читать интересную книгу Канцлер империи - Андрей Величко

Так что я позвонил в секретариат и услышал – да, только что получены сведения – голоса подсчитаны, с отрывом в два процента победила Маша. Явка – восемьдесят семь процентов.

Интересно, – подумалось мне, – она тут первая женщина-президент в мире или как? Наверное, все-таки первая. Значит, не забыть поздравить и даже, пожалуй, подарить что-нибудь в память об этом историческом событии.

По окончанию тренировки я поздравил короля, сообщив ему, что ездит он очень неплохо и сможет взять даже второе место, если не будет хлопать ушами в левых поворотах, и добавил, что, обдумав ситуацию, готов взяться за лечение его старшего сына. Полного исцеления точно не будет, но существенно облегчить пациенту жизнь мы сможем, сообщил я Альфонсу. Для этого летом надо привезти сына в Питер, а потом с ним в Испанию поедет небольшая группа медиков, для продолжения курса.

Про переливание крови я озадачил медиков этого мира еще за год до войны, сообщив им про четыре группы, два резуса и методики их определения. А потом, имея в виду, что у Николая может родиться наследник с гемофилией, подкинул сведения и про облегчение ее протекания. Так что какие-то наработки у нас были, и теперь настала пора использовать их на практике.

Ну, а через две недели в Питер планировалось прибытие очередного высокого гостя – хотя, с моей точки зрения, президент САСШ Тафт был не столько высок, сколько толст. Я вообще-то давно заметил, что, если война между какими-то государствами носит вынужденный характер или провоцируется извне, то задолго до начала отношения между будущими противниками ухудшаются. А вот если она готовится одним из них, то, когда события выходят на финишную прямую, его обуревает просто-таки непреодолимое миролюбие! В связи с этим вопрос, например, кто задумал Вторую Мировую войну в нашем мире, для меня был ясен – именно тот, кто первым и начал увиваться вокруг Гитлера, чуть ли не целоваться с ним взасос. И вот сейчас высший представитель той самой державы собирался посетить нас с официальным визитом, в связи с чем у меня, понятно, появилось немало работы.

Несмотря на подготовку, церемония представления высоких сторон друг другу не обошлась без небольшой накладки, которую и заметили-то не все, зато которые заметили – запомнили надолго. Сначала озвучили титулы Тафта, их хватило всего на два предложения. Потом разряженный попугай от нас зычным голосом проорал полное Гошино наименование. Перевел дух и завопил почти то же самое, но теперь уже про Машу… Правда, ее титул был чуть длиннее.

– Государыня Туркестанская! – приближался к концу оратор. – Герцогиня Шлезвиг-Голштинская, Сторманская, Дитмарсенская и Ольденбургская! Королева Курильская! Президент, сри!!!

Тут орущий заглох, видимо, соображая, что же такое он сказал. Переводчик Тафта вылупил глаза – надо ли переводить, и если надо, то что?

Я подошел к конферансье и шепнул ему пару слов.

– Президент Социалистической Республики Израиль! – с облегчением завопил тот. На этом церемония представления завершилась, и высокие договаривающиеся стороны отбыли на завтрак. И пожрать, и поговорить после этого с американским президентом меня специально не приглашали – типа, беседуют первые лица, при чем тут какой-то Найденов? Но на второй день Тафт вспомнил про меня сам. Мол, он очень много слышал про этого знаменитого врача, и хотелось бы лично выразить ему восхищение и еще что-то…

– Вот ведь боров мнительный, – возмутился я, – ему еще двадцать лет жить, а он уже сейчас к Найденову подкатывается, медиком обзывает! Диету, что ли, какую-нибудь прописать вроде сыроедения? И клизмы почаще, это святое.

– Ну, ты с ним поласковей, – покачал головой Гоша, – он же не знает, что помрет аж в тридцатом году. Может, у него сейчас как раз что-нибудь кольнуло, вот он и впал в беспокойство. Добрее надо быть к людям! И даже к президентам – среди них тоже иногда попадаются вполне приличные, вроде моей жены. Это я так, не подумай, что намекаю на какие-то выдающиеся качества нашего гостя. Но подлечить его все равно надо, следующий срок ему не потянуть, так что в качестве оппозиционера он нам тогда точно пригодится.

– Да я не против, вот только от чего лечить-то будем?

– Ты у нас целитель, ты и думай. Не хватит фантазии – О.Генри почитай, что ли – про Джеффа Питерса.

– Ладно, хрен с ним, полечу его от гусиной… э-э-э… в смысле, от свиного гриппа, – сдался я, – только не за один прием, понятное дело. И никаких дипломатических уступок не потребую, потому что они нам по его пунктам и нафиг не нужны.

Официальным поводом для визита американского президента были переговоры о новой морской конвенции. В частности, он заявил, что Штаты наконец-то готовы подписать соглашение о каперстве, и выразил свою поддержку озвученному три года назад Гошиному предложению об ограничении морских вооружений. Более того, сказал этот индюк, я надеюсь дожить до того момента, когда войны уйдут в прошлое, а армия на планете останется только одна, и она будет подчинена какому-то международному органу, следящему за поддержанием мира и порядка на всей планете. Тафт даже название предложил – Лига Наций.

Ну-ну, надеется он… Я, честно говоря, тоже на что-то такое надеюсь, и даже не против предложенного им названия, но вот все остальное мне всегда представлялось с несколько иных позиций. Так что это мы еще посмотрим, кто до чего доживет.

Глава 29

Следующим утром президент нанес визит уже мне. Первые полчаса шел дежурный обмен комплиментами, в процессе которого я ждал, когда же наконец Тафт дойдет и до моей работоспособности. И вот он добрался:

– Меня всегда удивлял огромный диапазон вашей деятельности, – при этом гость развел руки, но не очень широко, – тут и государственные преобразования, и практически все направления техники, и медицина, и даже литература….

– Да это нетрудно, если здоров как бык, – скромно пояснил я, – главное, чтобы силы были, а их у меня вполне достаточно.

Гость тут же клюнул и начал плакаться, что у него с этим делом все обстоит несколько хуже – и печень побаливает, и сердце пошаливает, и даже еще что-то, название которого он произнес в виде неизвестного мне латинского термина.

«Жрать надо меньше», – подумал я, а вслух сказал:

– Так в чем же дело? Я ведь тоже не от природы такое здоровье имею, а просто научился его улучшать и поддерживать на высоком уровне. И, как наверняка можно было заметить, не только себе…

– Да, до встречи с ее величеством вашей женой я думал, что рассказы о вернувшейся к ней молодости преувеличены, но теперь склонен считать, что на самом деле они даже чуть скромнее действительного положения дел.

– Это вы подметили совершенно правильно, а сейчас я вам объясню, что именно. Да, помолодеть так, как моя супруга, хотели бы многие, но вы, наверное, в курсе, что я всем отказываю, несмотря на предложение совершенно фантастических сумм…

На такой трактовке настояла племянница. С моей точки зрения, суммы были так себе, и я точно знал, что по Машиным меркам это вообще копейки, но она хотела, чтобы я выразился именно так.

– Но дело тут не в деньгах, – продолжил я, – ведь мое лечение – это, строго говоря, экстрасенсорно-нанотехнологическое воздействие на высокочастотную составляющую ауры человека, а если по простому – то это сплав техники с магией. И если технике все равно, кого лечить, то мой мысленно-магнетический посыл прямо зависит от отношения к человеку. Если он мне приятен, воздействие будет положительным. Если нет – то вместо лечения получится наоборот, поэтому эффект воздействия на мою жену и оказался столь разительным. Так что вопрос состоит не в том, сколько мне предложат за возможность помолодеть и избавиться от болячек, а в том, насколько желающий этого мне симпатичен.

На лице собеседника отразилось некоторое беспокойство.

– Исключительно в духовном плане, – уточнил я. Не столько ради его душевного спокойствия, сколько ради своего – а то хрен его знает, вдруг еще приставать начнет.

В общем, при внимательном рассмотрении поведение моего сегодняшнего гостя было прямо противоположно тому, что тут изображал король Эдик при своем первом визите. Он был действительно болен и понимал, что на халяву я его лечить не буду, так что все его душевные метания были связаны с желанием рассказать мне как можно меньше действительно важных вещей в обмен на поправку здоровья. Ну, в какой-то мере это у него получилось – тогда. А этот играл озабоченного своим самочувствием страдальца исключительно из соображений что-то мне втюхать – потому что если он начнет разливаться соловьем просто так, то понятно, что я ему не поверю. Даже как-то жаба маленько душила такого тащить через портал, хотя мы все равно туда собирались. Однако, пожалуй, захватим – а вдруг ему настолько похорошеет, что он задумается? Ну, а пока ладно, пусть продолжает прикидываться страдающей целкой. Интересно, в его спектакле антракт предусмотрен или можно приступать к пиву прямо в процессе представления?