Читать интересную книгу Торговцы жизнью - Николай Басов

Ростик догнал его и осторожно взял за рукав выцветшей гимнастерки. Капитан обернулся.

– Я понял, что нужно делать. Не скульптурки лепить, а людей посылать. Разумеется, в аквалангах. – Он подумал и поправился:

– Нет, не людей, а одного человека. Меня.

Капитан все понял, он внимательно посмотрел своими серо-голубыми славянскими глазами на Ростика и медленно, устало улыбнулся:

– Это ты решил свою идею спасать или?..

– Или, капитан. Именно – или. Только что я понял, что эти местные викрамы – очень мирный, оседлый, изрядно трудолюбивый народец. Они пойдут на любую торговлю, если это обеспечит им отсутствие военных проблем. Вот если бы мы попробовали связаться с теми, что живут в океане, тогда я не поручился бы даже за сам город. Ну я хотел сказать – за Одессу.

– Умеют штурмовать города?

– Я не знаю, что и как они делают, но морских городов тут не много. И именно по причине океанических викрамов… Мы не о том говорим, капитан. Наши, заливные, викрамы – совсем другое дело. Их нельзя обижать, они нам еще пригодятся. Они, собственно, единственный буфер между нами и теми.

Вдруг Ростик понял, что они уже не стоят в дверях столовой, что капитан как-то очень незаметно привел его к столу, за которым обычно ужинал, усадил на скамью и что его слушают теперь почти все, кто оказался рядом. И Ким с Пестелем тоже.

– Как ты это узнал?

Ростик мог только слабо улыбнуться. Но этого, благодаря всем прочим его «пророчествам», хватило. И даже с избытком. Чем больше народу в столовой понимало, что произошло, чему они только что стали невольными свидетелями, тем вернее в огромном зале воцарялась тишина. Но Ростик ее почти не ощущал, он хотел донести до капитана самое главное.

– Летать и подглядывать за ними – не следует. Нужно изготовить плот, который невозможно утопить, посадим туда пяток ребят, и я опушусь там, где Ким сбросил эти бессмысленные руки. Нет. – Ростик подумал и уже на послеэффекте вдруг сообразил, как все с этими руками получилось. – Не вполне бессмысленными, потому что викрамы поняли дело так, что мы назначили встречу именно на этом месте. И ждут там, ждут…

– Не пущу, – вдруг с отчетливостью тревожного выстрела проговорил Ким. – Ты нам тут еще понадобишься. Была бы моя воля, я бы тебя вообще дальше Боловска…

– Другого выхода нет, капитан, – веско, очень веско произнес Ростик. – Дело в том, что… В общем, никто другой не поймет того, что пойму я. Не знаю почему, не могу объяснить, но идти нужно мне.

– И мне, – вдруг встал Пестель. Он повернулся к Ростику:

– Ты все время не высидишь, я, когда они появятся, тут же за тобой сбегаю, а ты с ними уже разговаривай сколько хочешь.

– Ну, на таких условиях и я могу под водой подежурить, – отозвался своим спокойным баском старшина Квадратный. Оказалось, он тоже прибыл на ужин, только его почему-то не сразу заметили.

– Нет, это очень опасно, – возразил Ростик. – Кроме шуток.

– Им опасно, а тебе? – спросил Ким. На лбу у него от волнения сложилась странная косая морщина, раньше ее никогда не было.

Дондик вдруг хмыкнул:

– Ну, если он в море, кишащее акулами прыгает, ему и сидеть. Хотя лучше бы сидеть по очереди.

– Верно, – отозвался Квадратный, – а к кому первому красотка приплывет, тот и герой.

– Тут дело не в том, что следует дежурить, – отозвался Ростик очень тихо, так, что едва сам себя слышал. – Стоит кому-то там появиться, они нас заметят. Важно, чтобы они подошли… Да, важно, чтобы подплыли.

29

Солнце пекло так, что даже ко всему привыкший Квадратный почти все время свешивался с края плота головой вниз. Разумеется, по аналогии с «Верными друзьями», это называлось «мокаться». Эдик нервничал, причем так заметно, что его хотелось каким-нибудь образом отослать назад, в город. А вот Пестель, которого собирались одно время оставить на берегу, настоял на своем участии и вел себя спокойно, даже лениво, лишь иногда крутил ручку рации с азартом, достойным лучшего применения.

Ростик вздохнул и снова попытался покрутить колесо компрессора. Так как было неизвестно, чем кончатся их переговоры, то решили взять всего один акваланг и лишь пару баллонов. Но для того чтобы баллон можно было «перенабивать», пришлось также взять и один из компрессоров, тот, которым обычно пользовались добытчики. Он уцелел, потому что был в ремонте. Это наводило на грустные мысли, например на ту, что никто не знает, уцелеет ли он после их сегодняшней экспедиции.

Оружия у них было много, каждому найдется чем отбиваться, запасливый Квадратный даже свой меч прихватил. И лишь Ростик не взял ничего, даже ножа, с которым в последнее время почему-то не расставался. И тогда-то оказалось, что старые, доставшиеся еще с Земли книги не врали. К оружию привыкаешь и без него чувствуешь себя каким-то голым. Впрочем, тут оно не понадобится, по крайней мере, для него – Ростика. Он же «живец», как весьма уверенно определил его функции старшина, разумеется присвоив ту же кличку и себе. Но Ростик отпускал его вниз редко, потому что с Квадратным было что-то не то, даже непонятно, что именно. Но с ним могло так получиться, что лучше этому контакту вообще не быть.

Вздохнув, Ростик стал натягивать ласты.

– Пятый раз пойдешь? – спросил Пестель. – Может, кто другой?

Почему-то Ростика это задело:

– Думаешь, я считать не умею? Еще как умею! Даже знаю, что после пяти идет шесть, потом семь.

«Глупо, – подумал он, – Пестель же не со зла». Но контакта не было, викрамы не появлялись, Дондик, который крутится на гравилете с Кимом, даже отошел по просьбе Ростика километров на пять-семь, чтобы не пугать… Кого? Викрамов? Ростик был уверен, что они ничего не боятся. Но почему-то казалось, что лучше гравилет отогнать, он был слишком силовым элементом, к тому же их могли спутать с губисками. Впрочем, скорее всего, викрамы все давно знают. Недаром весь залив в собственный огород превратили, неужто не могли выставить кого-нибудь за Одессой последить?

В облаке пузырьков он сполз с края плота в воду и опустился на дно. Почти тотчас ему захотелось чихнуть… И почти это удалось, даже в акваланге. Вот напасть, простыл он, что ли? И ведь в такую жару! А прежде никогда не простывал, даже если часами не вылезал из пруда за водолечебницей.

«Подсел» на камень, который облюбовал себе вместо кресла. Хотя никакого кресла тут, разумеется, не нужно. Можно замечательно висеть в воде, лишь изредка шевелить руками или, если уж совсем лень одолеет, ластами. Впрочем, нет, его дело – не ластами шевелить, а осматриваться. Ростик послушно осмотрелся.

Плот над головой, связанный из десятка палок, кучи хвороста и для плавучести облепленный снизу кусками светло-желтого листового пенопласта, очень плотного, такого, что даже не всяким ножом разрежешь, мог удержать человек десять, не говоря о них с их хилым оборудованием. Если все получится, можно использовать его как нейтральную территорию, например, для обмена… Если получится. Сейчас-то не очень заметно, чтобы что-то получалось. Он уже пятый раз мерзнет, а толку?

Какая-то очень нахальная рыба размером в полметра, не больше, подплыла прямо к маске Ростика и уставилась на его лицо, явно не одобряя таких неестественных для нее человеческих глаз, странного носа и невиданных волос. Скорее по инерции, чем с большим смыслом, Ростик отогнал ее ладонью, как муху. Она крутанулась, но далеко не отошла. И вдруг в середине спины из ее тела стал появляться довольно неприятный костяной шип. Он выходил из-под чешуи как самое настоящее оружие…

Ростик потянулся было к ноге, но ножа там не было. М-да, ситуация. Рыба ему совсем не нравилась, обычные рыбы себя так не ведут. Потом рыбина поплыла вперед, ощерившись, вернее, выставив зубы… Зубов этих было полно, и пасть у нее оказалась, как у пираньи, почти до трети тела. Тут уж Ростик не выдержал, выпрямился, приготовившись рвануть вверх, к плоту, но…

Откуда-то из туманного марева появилось тонкое, едва ли не тоньше штопальной иглы, длинное, почти с метр, острие и пронзило рыбу. Извиваясь, она стала биться, пытаясь сползти с металлической спицы, но та вдруг вошла в песок, закрывая зубастой твари путь к спасению… А на другом конце пики оказалась девушка. Спокойная в движениях, большая, куда больше двух метров, очень сильная и с малоподвижной дельфиньей полуулыбкой. Которая вообще могла оказаться и не улыбкой.

Одежда на ней, конечно, была так себе. Просто пояс с какими-то большей частью металлическими изделиями. Некоторые из них очень красивые, сделаны с мастерством, по сравнению с которым ювелирные изделия людей могли показаться баловством дилетантов, а некоторые наоборот – даже не отполированы, со следами очень поверхностной ковки. Что-то эти изделия значили, причем не для русалки-викрамки, а для него, для Ростика, может быть, даже для человечества, но что именно?.. Нет, эту идею он обдумает позже, сейчас полагалось приниматься за дело. Ростик и принялся.