— А на ком? — хором удивились Ронф, Кадо и Нок.
Не успел Вернигор ответить, как на тропинке, ведущей от берега Альды к лесу, появился единорог. Его голубая шерсть отливала бирюзой в лунном свете. На его спине сидела рыжеволосая всадница в серебристом плаще, какие обычно надевают в дорогу эльфы.
— Тарилор! — в один голос завопили Кадо и Нок, вскочили и кинулись к эльфийке.
— Все-таки не утерпела, — улыбнулся Вернигор.
Тарилор спешилась и приняла в объятия гнома и Кадо. Орландо приветственно заржал.
— Что, соскучилась по нас? — поинтересовался Ронф.
— Ну, не совсем, — пожал плечами Вернигор.
Услышав его слова, эльфийка вдруг отпихнула от себя Кадо и Нока, да так, что те плюхнулись на снег. Карие глаза девушки сверкнули гневом.
— Я не могла остаться дома! — рассерженно воскликнула Тарилор, — Вы обманули меня. Вы все! Вы ведь знали, что Эзельгер…
— Что он не твой жеманный сородич? — перебил Ронф, на которого гнев эльфийки не произвел никакого впечатления, — Не-а, я не знал. И он не знал, — гоблин ткнул пальцем в Вернигора, потом в Кадо, — И он не знал. А вот он знал, — злорадно добавил Ронф, указывая на Нока, — И еще твоя бабуля, Восточный Колдун, король Эринард и Элиа. Здорово они тебя за нос водили, да?
Тарилор обеспокоено огляделась.
— А где Элиа и… Орн? — она произнесла имя демона так осторожно, точно боялась, что от этого он вновь окаменеет.
— В лес пошли, к отшельнику, — доложил гоблин, покосившись на темную массу деревьев, возвышавшуюся совсем рядом, — Кроме них этот вредноватый дедок никого к себе не пустил. Нам вот тут приходится дожидаться.
— Дожидаться! — возмущенно передразнила Тарилор и по-эльфийски подозвала к себе единорога, — Этот лес опасен. Как вы могли их отпустить одних?
Она уселась в седло и натянула поводья, разворачивая единорога к опушке.
— Таков был уговор с отшельником, — объяснил Вернигор, — Мы должны остаться здесь.
— Вот и оставайтесь, — заявила Тарилор, — А я не собираюсь!
Она похлопала единорога по шее, и он бодрой рысцой направился к деревьям.
— Не стоит туда лезть, госпожа! — всполошился Нок.
— Тебя деревья задавят! — крикнул ей в спину Ронф.
— Меня? — насмешливо удивилась Тарилор, и пригнула голову, проезжая под сплетенными ветвями молодых дубков.
Она и единорог буквально нырнули под своды леса и исчезли в темноте. Вскоре послышалось прощальное ржание единорога и хруст снега под его копытами.
— Эльфы! — Нок потрясенно развел руками.
— Какие они все-таки! — восхищенно вздохнул Кадо.
— Зловредные, — закончил Ронф.
— Не стоило ее отговаривать. Она все равно бы сделала по-своему, — заметил Вернигор.
* * *
Дверной проем в тайном прибежище отшельника был закрыт только старым войлочным одеялом. Орн отодвинул его в сторону и вошел в комнатку с земляным полом и низким потолком. Изнутри землянка больше походила на пещеру. Ее освещали только несколько свечей, наставленных прямо на колченогом низком столе, да огонь в очаге. Над огнем в котле булькало что-то, приятно пахшее травами. Пучки трав, кореньев, сухих ягод свисали и с потолка темной комнатки. Банками с мазями и лечебными настоями были заставлены кое-как сколоченные стеллажи у стен. Орн огляделся не без тайного замирания сердца, но нигде не увидел признаков темной магии, как в те времена, когда в этой землянке пряталась от чужих глаз Темная госпожа Моина. Поначалу самого отшельника, обитавшего здесь, демон тоже не увидел. Он вдруг услышал хрипловатое покашливание в пустой комнате, а когда обернулся на него, у маленького оконца возникла худая фигура. Спиной к Орну у окна стоял высокий, чуть сгорбленный годами старик в длинном одеянии непонятного цвета. Седые, как лунный свет, волосы в беспорядке спадали ему на спину и плечи.
— Чего тебе надобно, настырный эльф? — усталым голосом вопросил отшельник, медленно оборачиваясь, — Я ведь ясно дал понять, что не хочу, чтобы меня беспокоили.
У старика было худое лицо, обрамленное такой же седой, как волосы, бородой, и крючковатый нос. Глаза смотрели с прищуром, изучающе и, как показалось Орну, с издевкой. "С этими волшебниками всегда так, — подумал демон, — Все-то их уламывать надо, да уговаривать".
— Прости, почтеннейший, — поклонился Орн, — Но я ясно дал понять, что ты нам срочно нужен.
— Нам? — отшельник с недоумением огляделся.
— Нам, — подтвердил демон, — Собирайся. Мой друг нуждается в твоей помощи.
— В такой час? — ахнул отшельник.
— Время не терпит, — Орн обнаружил сохнущий на стуле у очага серый плащ и подал его старику, — Назначь оплату, я уплачу любую цену.
— Это тебе недешево обойдется, — недовольно проворчал отшельник и, кряхтя, набросил плащ на согбенные плечи, — Я старый человек, на улице мороз, ночь настает. Почему твой друг не пришел с тобой?
— Потому, что он не может идти, — сердито ответил Орн, — Заплачу, сколько скажешь, только собирайся быстрее.
— Охо-хо, — простонал отшельник и проковылял в угол за пеструю ситцевую занавеску, — Где там моя сумка со снадобьями? А посох? Я не помню, где посох! Как старику без палки ночью в лесу?
— Да, вот твой посох, — с досадой ответил Орн, заметив в углу за дверью крепкий посох из толстой и ровной ветви ясеня с набалдашником из большого, необработанного куска янтаря, — Хватит охать. Можно подумать, ты и впрямь на куски разваливаешься.
— Как знать, — усмехнулся отшельник довольно язвительно, — Годы мои немалые, все может быть. Скажи, что за хворь приключилась с твоим другом, сын Чудного народа? Какие травы взять с собой?
— Какие травы сам решай, — Орн вздохнул, — А хворь… Он заколдован. Темный маг сосет из него силы через волшебную вещь, к которой он привязан.
— Ну-у, — протянул отшельник, не забывая держаться за поясницу, — Это особая хворь. Это будет стоить… м-м… А почему ты решил, что в моих силах помочь твоему другу?
— Потому, жадный старикан, — отшельник гневно крякнул, Орн одернул сам себя и поклонился, — Потому, почтеннейший, что так сказала мудрая Генимар из Разнолесья.
— Ну! Сама Генимар? — удивился отшельник и забыл согнуться в три погибели.
— Она сказала, что только ты сможешь вернуть Элиа силы, — вздохнул демон.
— Элиа, гм, — пробормотал старик себе под нос и задумчиво запустил руку в бороду, — Ну, раз сама Генимар! Ладно, пойдем. Только я не поручусь за исход дела.
— Там увидим, — опять вздохнул Орн, откидывая одеяло над входом и пропуская отшельника вперед.
— Однако, десять монет ты в любом случае должен мне уплатить, — ворчливо добавил отшельник, с трудом взбираясь по ступенькам и всем своим видом показывая, как ему тяжело, — За то, что я таскался в лес такой холодной ночью. Я человек старый, кости у меня тоже не новые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});