Читать интересную книгу Мой Ванька. Том второй - Алексей Лухминский

Машина останавливается. Выходим…

– Думаю, лишние уши нам не нужны, – внушаю я, заметив, что братки собираются идти за нами.

– Останьтесь! – следует приказ, и оба охранника застывают около машины.

Идём рядом молча.

– Зачем же ты меня похитил, Николай Сергеевич? Мне кажется, нормально поговорить можно и так, – я вроде бы задаю вопрос, но заранее знаю на него ответ.

– Я бы сейчас отвёз тебя к себе, и мы бы с тобой говорили уже совсем по-другому, – мой вынужденный собеседник хмыкает.

– А чем же вызвано такое желание? – осторожно интересуюсь я.

– Я к тебе посылал своего человека. Я хотел решить с тобой вопрос по-хорошему. Но ты же не хочешь по-хорошему! А я терпеть ненавижу, когда мне не подчиняются. Запомни, здесь хозяин всего – я! Все эти районные, и не только районные, шурики у меня на довольствии сидят! А вы ещё побежали в область жаловаться. Насмешили меня… Учти! До Бога высоко, а до царя далеко!

Он говорит спокойно, с чувством значительного превосходства. Действительно – хозяин!

– Так вот, значит, кто на нас прокуратуру и налоговую наслал, – делаю я вывод.

– А ты думаешь, там сидят другие люди? Знай: все хотят хорошо кушать! – назидательно учит он, и я улавливаю в его интонации знакомые нотки. Вот, значит, под кого косит Глухов!

– Ещё раз тебе говорю: я тут хозяин! И не просто хозяин. Я ещё и работник. Район – это моё дело. А для того чтобы дело приносило доход, всё должно работать, как швейцарские часики. А значит, я сам должен трудиться, как пчёлка. Что я со своими парнями и делаю. Все эти магазины, заправки и многое другое на самом деле принадлежит мне. Охрана в вашей богадельне тоже у меня на службе состоит вместе со своим ЧОПом. Принцип прост. Хочешь зарабатывать – зарабатывай, но плати мне, чтобы я мог решать другие задачи.

– Какие же?

– Какие? Гм… Ты вот сюда по хорошей дороге едешь?

– Кроме последних пятисот метров.

– А знаешь, сколько мне денег стоило привести сюда правильную фирму, которая сделает всё так, чтобы не развалилось через год? Знаешь, скольким пришлось дать и сколько? На вашу богадельню мне в общем-то плевать, только тут рядом шоссе и торговый центр. Чтобы он давал прибыль, туда должны ездить люди и не бояться при этом убить свои машины.

С удивлением обнаруживаю, что он не врёт! Хозяин!

– Не пойму, мы-то тут при чём?

– А при том! Зарабатываешь – отстёгивай!

– А кто сказал, что мы тут лопатой деньги гребём?

– Ты, Елизов, явно не дурак. Значит, косишь под дурака. Но со мной это не прокатывает. Учти!

– Так всё-таки, кто сказал, что мы тут зарабатываем?

– А те суммы, которые вам на счёт ваши благодетели переводят? Это что, не деньги?

– Они идут на ремонты и восстановление больницы, – сухо объясняю я, не переставая копаться в его мозгах.

– А чего её восстанавливать? Проку с неё… Всё равно все в город ездят, в нормальные клиники. Да и не верю я, что от этих средств к рукам ничего не прилипает.

– Тем не менее комиссии у нас ничего криминального не нашли, – спокойно замечаю я.

– Конечно! Там ведь этот старый дурак рулил!

Понимаю, что он имеет в виду заместителя районного прокурора.

– Ну, наверно, если бы было за что ухватиться, то нашли бы!

– Конечно! Он же, видите ли, честный! – с некоторой досадой продолжает мой собеседник. – Другие бы тебе подбросили что-нибудь вроде наркоты – и всё! Кончился бы доктор Елизов, да и вся ваша компания!

– Мы хорошо подготовились. Даже за этим следили, – я усмехаюсь ему в лицо и перехожу в наступление. – А что, хозяину района не нужна хорошая больница? Не по-хозяйски как-то…

– А что мне с вашей богадельни! – он презрительно фыркает, в очередной раз называя больницу богадельней. – За последние семь лет я тут всяких перевидал. Только результат у всех один и тот же.

– А ко мне народ идёт, – спокойно замечаю я. – Наверно, не просто так.

– Брось, Елизов! Я не вчера родился. Одурачить местных бабок дело не хитрое, – и как-то странно горько для этой ситуации добавляет: – Короче… Раз не можете лечить, то хоть прибыль должны приносить.

– Ну почему же ты думаешь, что мы лечить не можем? Ты бы с людьми поговорил!

Я уже понимаю, что у него существует глубокая обида на медицину. Надо понять, что такое у него случилось. Ведь не просто же он так…

– Что мне с людьми разговаривать! У меня… свой счёт…

И тут я наконец ухватываю! Внук! И… что-то с шеей…

– А что у тебя с внуком? – задаю я, видимо, очень больной для него вопрос.

– Ты… Ты… Ты откуда это знаешь? – оторопело спрашивает он, разворачиваясь ко мне.

– Знаю, потому что я – доктор Елизов! – всё так же спокойно объясняю я. И видя, как не лучшим образом меняется его лицо, поясняю: – Расскажи! Может, я сумею тебе помочь – вылечу твоего внука!

– Вылечишь, говоришь? – он невесело хмыкает, становясь вдруг нормальным человеком. – С вашей медицины, пожалуй, получишь лечение… В Германии и то отказали… Рано, говорят. Позже операцию делать будут.

– Ну а что всё-таки произошло? – мягко настаиваю я.

– А то! Уронила какая-то дура-врачиха моего Андрюшеньку, когда ему полгода было. Головкой уронила! Теперь он только ползает и головку держать не может. В Германии сказали, что какие-то позвонки заскочили. Моя Светка с тех пор из запоев не вылазит!

Всё это говорится с такой безысходной тоской и бессильной злобой!..

– Сколько лет мальчику? – напряжённо спрашиваю я, проникшись этой бедой.

– Два. Не трави мне душу, Елизов! – резко бросает хозяин. – Если уж в Германии…

– Вот что! Поехали! – решаю я и сам поворачиваю к машине. – Ребёнок растёт. Может быть поздно. Поехали!

– Ты хочешь мне сказать, что сможешь вылечить моего – Андрюшеньку? – с тем же злым недоверием спрашивает он.

Я вспоминаю Сергея Александровича и Юру: «Сколько приходило врачей, и всё с одним и тем же результатом».

– Едем! – почти приказываю я. – Снимки есть?

– Есть. Слушай, Елизов… Если…

– Без если, – жёстко обрываю я его. – Я своё дело знаю.

Снова, как и в случае с Солдатенко, я почему-то уверен, что сумею помочь.

Маленький Андрюша действительно производит удручающее впечатление. Долго изучал его рентгеновские снимки, сделанные в разное время. Думал…

За полчаса разными воздействиями поставив всё в его шейке на место, я поднимаю руку с игрушкой. Он из детского любопытства инстинктивно пытается поднять головку! Какие-то мгновения держит её и снова опускает на покрывало кроватки. Ну ясно… Мышцы-то пока не тренированы!

– Он поднял головку! Он поднял! Светка! Светка! Иди сюда! Андрюшенька только что поднимал головку! – орёт на весь свой немалый коттедж Хозяин.

Появляется мать.

Да… Вся опухла от пьянства. Ну и рожа… А ведь ей только двадцать пять!

– Что такое? – недовольно спрашивает она.

– Андрюшенька головку поднимал только что, – тихо объясняет дед, и я вижу, как по его щеке ползёт слеза.

– Тебе показалось, папа…

– Дайте другую игрушку, – прошу я.

Она мне даёт яркую машинку и очень недоверчиво наблюдает за моими действиями.

– Андрюшенька, что у меня в руке? – тихонько спрашиваю я, снова поднимая машинку.

Он снова на какие-то мгновения приподнимает головку и тихо отвечает:

– …Шинка…

– Он сказал – машинка! – умилённо выговаривает дед.

– Так. Ну всё… – устало говорю я и распоряжаюсь: – Завтра с Андрюшей ко мне в больницу. Сделаем снимок, и я покажу разницу, что было и что стало. Мышцы шеи надо разрабатывать вот таким упражнением, как мы сейчас делали. Только игрушки надо менять, чтоб ему было интересно. Ну и ещё легкий массажик. Я завтра покажу, как его делать.

– А… ходить? – напряжённо спрашивает дед.

– Месяца через три пойдёт. Тоже мышцы надо тренировать. Тихонечко сгибать и разгибать ножки, как бы играя… Но делать это надо каждый день и часто. Это именно тренировка! Вот мама и займётся. Верно?

– Угу… – полупьяно соглашается мама, явно не отдавая себе отчёта.

– Ну ладно, мне пора, – я поворачиваю к двери. – Как я смогу добраться до больницы? Машина у меня там.

– Я провожу! – сразу реагирует хозяин. – Да и мои просто так не выпустят.

Выпустят, конечно! Только надо на них правильно воздействовать! Ну да ладно! Устал я… Надо добраться до больницы, и в город! Отдыхать!

– Погодите… Сколько я вам должен? Это же… – спохватывается он, сразу переходя на «вы».

– Запомните, Николай Сергеевич! Я за лишение страданий денег не беру! Поэтому мне вам и платить нечем.

При этом спокойно смотрю ему в глаза. Он свой взгляд отводит…

Мы уже стоим около моей машины. Хозяин отвёз меня обратно на том же «гелике».

– Делайте то, что я сказал. Если не возражаете, то я буду наведываться, пока Андрюша не пойдёт. Своих пациентов я всегда контролирую.

– Конечно, конечно! – торопливо говорит он и, сделав паузу, вдруг добавляет: – Я был неправ… насчёт тебя… Насчёт вас. Простите! Я давно уже не просил прощения ни у кого.