там находился. Взрыв полностью разрушил сооружения входной части шлюза, и в брешь хлынула вода озера Гатун, поднявшая и бросившая линкор на бетонный борт, разворотив балюстраду, железнодорожные пути и ещё какую-то мелочь. Когда вода сошла, взору предстала ошеломляющая картина: линкор торчал из шлюза носом вверх, под углом двадцать градусов к горизонту.
С флагманского линкора, стоящего недалеко от вершины водораздела, было видно, как позади, вниз по склону, до самого Атлантического океана вспыхивают и гаснут огромные огненные шары гигантских взрывов, подсвечивая низкие тучи. Что творится за водоразделом, на спуске к Тихому океану видно не было, но и оттуда доносился грохот взрывов, а на тучах отражались сполохи. Спустя какое-то время над флагманом, надсадно ревя четырьмя сверхмощными моторами пролетел невидимый за тучами самолёт, и линкор сотряс мощный удар: что-то врезалось в броневую палубу перед носовой башней.
— Бомба? — дружно ахнули люди в рубке, но взрыва не произошло.
Матросы аварийной партии бросились к упавшему объекту и увидели, что это не бомба, а бочка из-под моторного масла с лейблом Шелл, расплющенная ударом до состояния едва ли не блина, и примерно на треть наполненного щебёнкой. К бочке была привязана трёхметровая полоса белого брезента с надписью по-английски и по-японски: «Янки, мы могли бы убить вас, но пощадили». Такие же послания упали на авианосец и второй линкор.
Вскоре послание доставили в рубку, предъявить адмиралу, что вызвало дополнительный поток яростной площадной брани в адрес проклятых япошек.
— Кажется, налёт закончен. — повернулся капитан к адмиралу.
— Двадцать семь минут, и для них просто не осталось достойных целей. — горько усмехнулся адмирал — Мы признаны недостойными. Пошлите разведчиков вперёд к Тихому океану и назад, к Атлантике. Хочется узнать есть ли у нас хотя бы малейший шанс переползти через эту трижды проклятую полоску земли.
С борта линкора на берег сноровисто сгрузили четыре Доджа, и две разведгруппы помчались по практически неповреждённому шоссе (бомбардировка велась воистину ювелирно) вдоль канала на север и на юг. По возвращению разведчики доложили: все шлюзы и плотины канала уничтожены, через разрушенные сооружения под уклон сходит вода. Доставленный на борт к адмиралу, местный инженер сообщил: то немногое, что он успел увидеть по дороге на борт флагмана, свидетельствует о полном выводе Панамского канала из строя, как минимум, на несколько лет.
Адмирал ещё раз тихим незлым словом помянул проклятых япошек и с из азиатским коварством, проституток-матерей, пассивных педерастов-отцов, запаршивевших ослов и сифилитических собак, участвовавших в процессе рождения трижды проклятых обитателей Вашингтона, и в особенности Госдепартамента и Морского министерства, и наконец грязно выругался.
После чего одел плащ, сел в поданный автомобиль и отправился к Атлантике, пересаживаться на другой флагман: война продолжается, его с должности пока никто не снимал, флот нужно вести на Тихий океан. По прибытию на борт линкора «Калифорния» адмирал суммировал собранные сведения и вышел на связь с Вашингтоном, доложить о существующем положении. В процессе доклада и после него, адмирал в три приёма — от командующего объединенным флотом, от начальника Комитета Начальников Штабов и лично от президента подвергся вставлению дынь самых циклопических размеров. В конце концов бедняге приказали продолжить исполнение задачи в новых условиях, чем адмирал Нимитц и занялся, прекрасно понимая, что сразу после перехода на Тихий океан, он отправится в отставку, а на флот будет назначен новый командующий: неудачник не может стоять на такой должности.
Глава 16
Через день, когда миновал мощный фронт циклона, под лёгким дождиком, Антон поднимался на борт гидроплана, на этот раз четырёхмоторного, и не пассажирского, а грузового. Каюта на этот раз оказалась поменьше, кровать поуже, а предложенный ужин и вино значительно проще. Но Антон на эти трудности ничуть не роптал, поскольку, по своему обыкновению, даже не заметил. Не столь комфортный, но зато, куда более скоростной аэроплан долетел из Америки в Европу сильно быстрее: на этот раз очень помогли попутные ветра.
Уже в Москве Антон узнал последние сведения о судьбе злосчастного флота: он всё-таки двинулся на юг, к Магелланову проливу, и уже понёс первые потери: во время дозаправки с танкера, на лёгком крейсере вспыхнул пожар, приведший к детонации боеприпасов на трёх зенитных установках. Крейсер вместе с танкером пришлось отправлять в ремонт. Следствие, проведённое по горячим следам, установило, что имел место саботаж моряков, не желавших идти на непонятную и ненужную им войну.
Что будет дальше, Антон обсуждал с господином Абэ на тропическом острове. Японец сильно впечатлился изменённым планом, и пожелал узнать, а что бы многоуважаемый господин Мантейфель предложил для достойной встречи долгожданных кораблей. Антон и предложил в первую очередь топить авианосцы и суда обеспечения: с топливом, боеприпасами и с ремонтными мощностями. Кстати, такие суда ещё и самые незащищённые и беззубые: на них нет брони, на них, кроме авианосцев, нет артиллерии, да и военная выучка матросов много ниже, чем на боевых кораблях. Есть ещё крайне важный аспект: если обычного военного моряка — артиллериста, сигнальщика или морского пехотинца можно обучить довольно быстро, за полгода, а потом останется только повышать квалификацию, то ремонтника не выучишь и за год. Минимум — цикл обучения в пару лет, до достижения нижней планки сколько-то пристойного уровня. А учитывая то, что опыт, для технического специалиста, оказывается критически важен, то потеря именно персонала реммастерских является невосполнимой — специалистов просто неоткуда взять. Специалисты нужны везде, их отдают крайне неохотно, так что, даже построив новые суда обеспечения, Америке будет некем комплектовать экипажи, причём за любые деньги, ибо деньги тут имеют далеко не главное значение.
Отсюда и тактика: пусть японцы наставят по всему Магелланову проливу минные банки, управляемые с берега. На берегу же разместят торпедные аппараты, направленные на фарватер, а для персонала торпедных батарей оборудуют пути отхода и места где можно прятаться. В этом случае их шанс выжить будет весьма велик. В удачных местах можно установить тяжёлые миномёты. Замаскированные позиции миномётов тяжело обнаружить средствами корабельной артиллерийской разведки, даже во время стрельбы, а до открытия огня их, то есть миномётные позиции, почти невозможно увидеть с воздуха. А между тем, для танкера хватит и одной удачно попавшей мины калибром сто двадцать — сто шестьдесят миллиметров. По плавучим ремонтным базам стоит поработать зажигательными и осколочными боеприпасами.
Артиллерия, в том числе и гаубичная, в смысле скрытности куда более уязвима, да и в смысле манёвра куда более ограничена из-за веса и габаритов артсистем.
Ну и напоследок — завеса подводных лодок