На экране светилось имя сестры.
— Привет, — Маша бодро прокричала в трубку, стоило Свете нажать на прием. — Ты что, загуляла? На работе сказали, что ты сидишь дома с какой-то болезнью, а я приехала — а тут никого нет, — в голосе сестры слышалось неприкрытое любопытство.
— Подожди, — Света отставила чашку и даже выглянула на улицу, хоть и сомнительно, чтобы она смогла с шестнадцатого этажа что-то там увидеть. — Ты ничего не напутала? Я и правда дома, Маш, — непонимающе потерла побаливающий лоб Света. — Вчера в мою машину врезался какой-то умник, и Руслан перебдел, не разрешил мне сегодня выйти, — пояснила она, вновь отпив глоток кофе.
На том конце связи повисло молчание.
— А какое место теперь считается твоим домом, Света? — поинтересовалась Маша уже совсем другим, холодным и едва ли не злым тоном.
Светлана нахмурилась.
— Ты о чем, Маш? — переспросила она. — Я уже почти три недели, как к Руслану переехала, тебе что, мама не говорила? Они с отцом знают, — проговорила Света.
— Нет, я не знала, мне они о твоей жизни ничего не сообщали, — язвительно протянула Маша. — Может ты и замуж успела за него выскочить, а? Шустрая ты, однако, — с той же злой интонацией добавила она. — Глянь, как засуетилась, решила, что и в этом первой быть должна, да? Я официально замуж выхожу, мы даже с Пашей заявление уже подали, а до сих пор с родителями живу, — обиженно ввернула Мария.
По мнению Светы, место проживание сестры обуславливалось только ее собственным желанием, а никак не волей родных, которые ту бы удерживали возле себя вопреки воле. Маше нравилось ничем не заниматься. После окончания экономического университета в прошлом году, та до сих пор никуда не устроилась на работу и жила за счет родителей.
— Маш, да о чем ты? — Света растерялась от такой реакции сестры. Ей и в голову не приходило, что Маша так может отреагировать на новость о смене места ее проживания. — Причем тут брак? Просто он предложил, и… так вышло, — никакого более вразумительного объяснения она не нашла.
И почему-то, потерла шею, скользя пальцами по звеням уже теплой цепочки, на которой висел крестик. А потом, будто в поисках силы и поддержки, которую всегда брала у Руса, обхватила изящное украшение пальцами.
— Конечно, я уже поверила! Вышло так! — Маша определенно не удовлетворилась ее словами. — Ты всегда стараешься все внимание на себя перетянуть. Вечно! Как меня это достало! — зло и громко, практически выкрикнула она на том конце телефонной связи и оборвала разговор до того, как Света попыталась вновь ее успокоить.
— Пффф, — Света посмотрела на гаснущий дисплей мобильного и только сейчас поняла, что все еще сжимает крестик.
Она не думала делать ничего из того, в чем Маша только что так гневно упрекала. Даже в мыслях не было. И Света совершенно не поняла, почему сестра так бурно отреагировала на сообщение о ее переезде к Русу.
Да в чем ей стремиться быть первой?
Как верно заметила Маша, у той с Павлом даже день росписи в ЗАГСе определен. А Света просто жила с человеком, с которым ей было хорошо, не претендуя на чье-то внимание, оценку или грандиозность данного события. Она приняла точку зрения Руса и наслаждалась их жизнью, а не оглядывалась на мнение окружающих.
Но и понимание этого не убрало горького неприятного осадка от разговора с сестрой.
Упреки Маши не отличались справедливостью. И пусть Света понимала, что обида сестры имеет более глубокие корни — причины ни ранее, ни сейчас не имели отношения к ее собственным действиям. В конце концов, Светлана не виновата в том, что их родители выделяли любимчиков среди детей. Она сама любила и Машу, и Рому — наверное потому и расстроилась сейчас.
Кофе показался слишком горьким. И не зная, что именно обвинить в резком изменении вкуса — травму, таблетки, которые начала пить после переезда, или все-таки быть честной и соотнести все с разговором, Света тяжело опустилась на стул.
Телефон зазвонил снова. Не глядя на имя, она нажала прием.
— Свет, прости, — Маша, похоже, тоже не радовалась их размолвке. — Я не знаю, что на меня нашло, — сестра протяжно вздохнула. — Просто вся на нервах из-за этих приготовлений и кучи вещей, которые надо успеть сделать за оставшиеся два месяца, — тон Маши звучал искренне, и кроме того, в нем хорошо слышалась ее попытка подлизаться, уломать сестру простить Марию. — Серьезно, я не хотела так срываться и злиться на тебя, тем более, что и повода нет. Прости, прости, прости, — затараторила она, не давая Свете вставить и слова.
Против воли Светлана улыбнулась.
— Маш, — прервала она младшую. — Маш, да расслабься, все хорошо. Я понимаю, правда, — Света повертела чашку в пальцах. — Все нормально.
— Ой, спасибо, сестренка, — с искренней радостью воскликнула Мария. — Спасибо. И правда, прости еще раз. Я вообще заехала к тебе, хотела насчет напитков поговорить, твоя ж компания занимается алкоголем. Но наверное, не стоит сегодня, тем более, ты отдыхаешь, — протянула сестра. — В общем, выздоравливай. Я потом, как-нибудь позвоню или заскочу к тебе. Давай. Целую. Пока, — быстро проговорила Маша и бросила трубку.
Света вздохнула и усмехнулась настолько переменчивому настроению сестры.
И неожиданно подумала о том, что Руслан не удержался бы от раздраженного комментария по поводу полного безразличия Маши к тому, что Света попала вчера в аварию.
Не то, чтобы ей хотелось повышенного внимания или беспокойства, да и получила она все это от Руслана. Но сама Света уже летела бы на всей доступной скорости к Машке, чтобы лично убедиться, что с младшей все в порядке.
«Что ж, как ни крути, а они сильно отличались по характерам друг от друга», заключила она в уме, прикинув, что надо будет и правда решить вопрос с алкоголем к торжеству. Тем более, что сотрудникам предоставлялась приличная скидка.
Запомнив для себя этот момент, Света поднялась со стула и пошла к кабинету, в который превратила небольшую комнату, охотно предоставленную ей Русланом.
Но только Света уселась на диван, поджав под себя вечно, даже в такую жару, зябнущие ноги, в дверь позвонили.
Она удивленно вздрогнула и посмотрела на часы. Те показывали половину первого.
За все те дни, что Света жила на этой квартире — никто не приходил к ним без предупреждения. Мысль, что это может оказаться Руслан — она отмела моментально, потому как он точно брал ключи и сам уже дважды закрывал за собой двери. Что могло ему помешать их открыть?
Звонок прозвучал снова. Света поднялась с дивана и решила, что все же лучше посмотреть на нежданного гостя, чем строить в уме какие-то предположения.
— Сейчас, — крикнула она, не совсем уверенная, что голос услышат через двери, и поспешила ко входу.
Однако, добравшись туда, Светлана пораженно уставилась в экран дверного домофона, испытывая полный сумбур в мыслях. И не задумываясь, щелкнула замком, распахнув двери.
— Николай Алексеевич? — ничего не понимая спросила она у гостя. — Что вы тут делаете?
— Светлана? — так же удивленно посмотрел на нее человек, в аппарате которого Света проработала почти два года, когда после окончания университета отец понял ее нежелание работать в СБ и устроил на практику в обл. администрацию, надеясь, что это будет дочери интересно. — Могу задать тебе тот же вопрос, — растерянно произнес Николай Алексеевич и даже поднял глаза, будто проверял номер квартиры.
— Я здесь живу, — улыбнулась Света.
— Странно, — он усмехнулся, — раньше эта квартира принадлежала моему племяннику. Не знал, что Руслан ее продал. Да еще и тебе, — Николай Алексеевич развел руками.
Света растерялась.
Но отступила назад, жестом пригласив зайти человека, который являлся единственной константой и опорой управления их областью. Губернаторы приходили и уходили, назначаемые часто меняющейся властью страны, а Николай Алексеевич Писаренко всегда оставался, поддерживая в области порядок и стабильность.
— Вы — дядя Руслана? — ошарашенно переспросила она, отчего-то подумав, что у нее какое-то странное утро, полное потрясений. — Он никогда не говорил мне об этом, — она вдохнула поглубже и потерла лоб.