Макри пожимает плечами.
- Во всяком случае, спать мне тоже неохота.
Она ведет меня через лагерную стоянку. Хотя рассвет уже близко, движения нет никакого. Сегодня солдаты будут спать допоздна - нечастая роскошь.
- В этой палатке, - Макри указывает на большое квадратное сооружение из парусины.
Палатка не охраняется. Никто не видит, как мы входим. Внутри, на земле, тщательно уложены десять тел. Они все завернуты в свои черные плащи - характерная форма ниожской армии. У всех упокоившихся руки сцеплены спереди. До того, как похоронить своих павших, ниожцы выражают им почтение. В палатке находится длинный стол. На столе лежит легат Апирои. Выглядит он умиротворенно. Подхожу ближе, чтобы его осмотреть. У него на горле глубокая рана.
Макри глазеет на тело.
- Это его мгновенно бы прикончило.
- Так-то оно так, - я хватаю тело и переворачиваю. Это требует много сил - нельзя считать, что я отнесся к покойнику без должного уважения.
- Что ты делаешь?
Я изучаю спину легата в коричневой кожаной тунике. Отправившись в бой, он должен был облачиться в добротный нагрудник с кольчужной сеткой, прикрывающей спину. Вероятно, со звеньями отличного качества, способными обеспечить недурную защиту. Наклоняюсь, чтобы пристальнее рассмотреть легата.
- Тут, - говорю я, показывая.
- На что именно мне глядеть?
- На это махонькое отверстие в тунике.
- И что с того?
Я задираю тунику. Посередь спины легата находится малозаметная отметина, трудноразличимая, если не искать ее специально.
- Знаешь, что это?
- Нет, - говорит Макри. По ее тону нельзя сказать, что она говорит правду. В общем, Макри - никудышная лгунья.
- Это отметина от стрелки убийцы. Достаточно маленькой, чтобы проникнуть сквозь кольчугу, если применять с умом. Отравленная, несомненно. Выпущенная в него из укрытия в сумятице боя.
- Стрелка убийцы? Звучит нелепо.
Укладываю легата в исходное положение.
- Его убила Ханама. Видимо, по приказу Лисутариды. Она уложила его стрелкой, вытащила ее, затем перерезала ему глотку, чтобы выглядело так, словно он погиб в бою. Пожалуй, со стороны Лисутариды это ловкий ход. Нет человека - нет проблемы.
- Я в это не верю, - говорит Макри.
- Возможно, ты об этом уже знала.
- Не знала! Я все равно в это не верю, даже сейчас.
Я пялюсь на Макри.
- Ненавижу наемных убийц. Легат Апирои был раздражающим, властолюбивым глупцом, но не заслужил смерти от рук Ханамы.
- У тебя нет тому доказательств. И вообще, кого это волнует? Без него куда лучше.
- Так считаешь? Если Лисутарида действительно послала Ханаму его убить, она, наверно, навела чары, чтобы ее прикрыть. Такое имеет обыкновение заканчиваться плохо. Другие тоже способны колдовать. Ниожцы, например. Если они это раскопают, станет лишь в десяток раз хуже.
Мы покидаем палатку. Я устал, и меня здорово клонит в сон. Несколько ниожских часовых недружелюбно поглядывают на Макри, когда мы проходим через их расположение.
- Знаешь, Лисутарида ведь не королева Запада. Не ей решать, кому жить, а кому умирать.
- Она должна делать все во благо армии, - говорит Макри упрямо.
- Убийство ниожского дипломата не идет армии во благо.
- А я бы сказала, что пошло.
- Это едва ли удивляет, учитывая твои прошлые достижения.
Макри остановилась и уставилась на меня.
- На что это ты намекаешь?
- На то, что тебе не впервой истреблять людей по малейшей прихоти. Не заботясь о том, чтобы следовать букве закона.
- Когда же я так поступала?
- Еще в Турае. Ты прикончила Риттия, главу Дворцовой охраны.
- Он был изменником!
- Я лишь подозревал его в измене. Я уже почти его арестовал, когда ты вдруг решила, что это слишком хлопотно, и вместо этого его проткнула.
- Поверить не могу, что ты на это жалуешься! Забыл, сколько турайцев погибло за городскими стенами, когда напали орки? Риттий предал город. Ты же сказал, что он еще и Гальвиния отравил.
- Я сказал, что подозреваю его в отравлении Гальвиния. Мне бы хотелось посмотреть, как он за это предстанет перед судом. Но ты решила сразу привести приговор в исполнение. Не удивительно, что Лисутариде нравится держать тебя в телохранителях - ты не лучше всех остальных.
Макри приходит в ярость. Она не из тех женщин, кто нормально воспринимает критику.
- Риттий заслужил смерть! Турай был в осаде, до суда бы и дело не дошло, и тебе об этом известно. И не припоминаю, чтобы ты тогда сильно расстраивался, что я с ним разделалась.
- Моя голова была занята другими вещами. Исполнением своего долга и защитой города. А не тем, чтобы бегать взад-вперед и истреблять своих же граждан. Да тебя вообще-то и гражданкой не назовешь.
Замечание весьма обидное. Макри не принадлежала к числу подлинных граждан Турая, хотя нашла себе там приют. Чувствую, что мои слова ее больно ранят. Я устал. Я зол. Восторг от победы над орками сменился странной подавленностью. Мне не по душе, что Лисутарида послала Ханаму убить легата Апирои. Это беззаконно, а я верю в закон.
Макри обжигает меня взглядом полным ненависти.
- Я никогда не захочу быть гражданкой того места, где обитаешь ты.
- Прекрасно. Мы в любом случае не рады видеть в своих рядах остроухого орка-маньяка.
Рука Макри скользит к оголовью меча. С трудом ей удается удержать себя в руках.
- Ненавижу тебя. Не смей никогда со мной заговаривать. - Макри разворачивается на каблуках и шагает прочь.
Несколько ниожцев невдалеке гогочут. До меня доносятся обрывки их разговора. Что-то о жирном турайце и безумной оркской бабе. Есть в этих словах доля истины. Плетусь назад, держа курс на свое убежище в лагере. По пути прохожу мимо стоянки фургонов под началом симнийского квартирмейстера Колбеши. При виде меня он смеется.
- Фракс, выглядишь хуже обычного, а это о чем-то, да говорит. Ты где пропадал? Опять избегал сражения?
- Хватит возникать и налей мне пива, Колбеши.
Квартирмейстер наполняет кожаную кружку и вручает мне. Утро, солнце ползет по небу, и становится все теплее. Я сажусь, опираюсь спиной о фургон квартирмейстера, пью пиво, а затем проваливаюсь в сон.
Глава 23
Несколько часов спустя я просыпаюсь, чувствуя себя отдохнувшим. Колбеши и его людей нигде не видать. Где-то бездельничают, наверно. Симнийцы только и годны на это. Следую назад к фургону, приписанному моему отделу. Уже жаркий полдень, и до завтрашнего выступления, мне, возможно, выпадет шанс еще покемарить. Я должен убедиться, что мы готовы выезжать, но, возможно, Анумарида возьмет на себя заботу об этом. Солнце припекает голову, и я полон жизнерадостности, прогуливаясь по нашему лагерю. Шевеления считай что и нет. Видно, как несколько солдат проверяет свое снаряжение, но большинство пользуется возможностью отдохнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});