Читать интересную книгу И у крокодила есть друзья - Игорь Акимушкин

Но вот самое неожиданное открытие: дельфины, оказывается, могут подражать голосу человека! И подражают так точно, что повторяют даже интонации и акцент говорящего! До сих пор считали, что на такое способны лишь немногие птицы.

Один дельфин во Флоридском океанарии очень похоже передразнивал дрессировщика. Жена дрессировщика, которая помогала мужу, от души смеялась этой милой «шутке». Дельфин же быстро научился передразнивать и ее: сам «от души хохотал», как только видел женщину.

Доктор Джон Лилли, который много лет экспериментировал с дельфинами, утверждает, что это весьма интеллигентные животные. Они удивительно солидарны в неволе, не обижают слабых и помогают больным. И очень разговорчивы: все время «болтают» друг с другом.

Доктор Лилли решил расшифровать их язык, а заодно и дельфинов обучить английской речи. Работы велись в исследовательском институте психологических связей на Виргинских островах. Вскоре доктор Лилли с некоторым смущением подводил итоги первого курса обучения: китообразные ученики оказались более способными, чем он сам и его сотрудники. Несколько английских слов они усвоили быстрее, чем люди смогли научиться лаять, пищать, скрипеть, свистеть, щелкать и фыркать по-дельфиньи. Не говоря уже о звуках ультракороткого диапазона, услышать и воспроизвести которые человек совершенно не в состоянии.

Ученые добились, что дельфины понимали их, что называется, с полуслова. По команде с берега они плавали строем, поворачивали в нужную сторону, следовали по заданному, запутанному маршруту, выслеживали рыбу, загоняли ее в сети, прыгали в пылающие обручи, ходили в упряжке, буксируя человека на водяных лыжах (трюк этот, впрочем, не нов: он давно был показан на открытии купального сезона во Флориде).

Джон Лилли считает, что дрессированные дельфины могут стать незаменимыми помощниками рыболовов и исследователей моря. Учатся они с охотой, и обучить их можно буквально всему, даже взрывать подводные лодки противника (последнее обстоятельство особенно стимулировало интерес к дельфинам у военно-морского ведомства).

О своих опытах и идеях Лилли рассказал в нашумевшей книге «Человек и дельфин», которая вышла в 1961 году в Нью-Йорке. Одни биологи, не очень стесняясь в выражениях, критиковали книгу. Другие хвалили ее, утверждая, что дельфины обладают зачатками цивилизации и лишь отсутствие общего языка мешает взаимопониманию между человеком и дельфином.

Возможно, если американцы сумеют обучить дельфинов космическому языку, такое взаимопонимание будет достигнуто. И тогда, пишет «Комсомольская правда», дельфины «сами смогут „рассказать“ о своей жизни, и, может быть, это будет очень содержательный рассказ».

Язык красок

Зимой с севера в наши леса прилетают снегири. Птички эти общительные: любят кочевать стайками. И чтобы не заблудиться в заснеженных равнинах, снегири сигналят друг другу. У них свой телеграф.

На пояснице снегиря, у корня хвоста, есть белое пятно. Издалека его видно. Когда снегирь сидит спокойно, пятно прикрыто крыльями. Телеграф не работает. Но вот вся компания решила перелететь в другую рощицу. Птички вдруг опустили вниз концы крыльев и туда-сюда несколько раз повернулись на месте. В лесу, словно солнечные зайчики, запрыгали по ветвям, блеснули белые пятнышки снегирей. Это сигнал сбора. Через минуту стайка уже вспорхнула. Когда снегири летят, их белые надхвостья заметны еще лучше. Если один зазевался и отстал, то догнать товарищей ему нетрудно: белые спинки мелькают впереди. «Сюда-сюда, за нами!» — зовут они.

У многих птиц есть такой телеграф. У овсянок и трясогузок «морзянку» отбивают белые пятна, украшающие концы двух крайних перьев хвоста. Когда птичка распустит хвост веером, пятна сразу бросаются в глаза.

Вот овсянки нашли зерна у скотного двора. Спешат, подбирают их. Вот вдруг завертелись, как снегири перед стартом, распустили хвосты. Птичий телеграф заработал: «Скорее сюда, скорее сюда: здесь зерен тьма!» Пролетавшая мимо птичка заметила его сигналы и быстро спустилась к подругам, пригласившим ее на обед. Как только присоединилась она к стайке, все овсянки, чтобы врагов не привлекать, сложили хвосты пучком, и белые пятна на них «погасли».

Турухтан на току тоже машет «платком» своей подруге, лишь увидит ее. Платок этот — белые перья на исподе крыла. Заметив вдалеке самку, самец-турухтан высоко поднимает то крыло, которое к ней ближе, и машет им: иди, дескать, красавица, на гулянку.

Тетерева, когда токуют, сигналят, взмахивая крыльями, белым их исподом и белым подхвостьем, поднимая веером хвост.

Есть у кур и тетеревов и такие родичи, которые выставляют напоказ цветные пятна не оперения, а… голой кожи. Когда нет нужды хвастаться, «визитные» пятна прикрыты перьями. Но весной, на току, их обнажают, растопыривая вокруг перья, и щеголяют ярко-желтыми (у лугового тетерева и сейдж-кока) и красными (у желтобрового тетерева) «бляхами» на шее или груди. Особенно импозантен в свадебном наряде сейдж-кок, или шалфейный граус. Он обитает в западных равнинах США. Взгляните на заставку к этой главе, на которой художник постарался изобразить сейдж-кока возможно точнее — не правда ли, он неотразим?

О языке красок других животных мы уже говорили, когда речь шла, например, о сигнальных перьях на темени кваквы или о рыжем хвосте горихвостки, приглашающей в дупло самку, о красных пятнах на клювах чаек, белых хвостах оленей или красном брюхе трехиглой колюшки.

О последнем, впрочем, стоит и еще кое-что рассказать.

Красное брюшко колюшки, оказывается, — самый главный в наряде атрибут, определяющий ее мужское достоинство. По нему, по красному брюху, как генерала по лампасам, издали можно узнать воинственно настроенного трехиглого кавалера.

Окраска других частей тела этой рыбки не имеет опознавательного значения. Самки самцов и самцы друг друга узнают только по красному животу. Размеры и формы тела тоже большой роли не играют. Модель самой странной, совсем не рыбьей даже формы, но с красным «брюшком» атакуется самцами, если опустить ее к ним в аквариум. А очень хорошее чучело колюшки или даже мертвая колюшка, но без красного брюшка редко возбуждает их агрессивные наскоки.

Больше того — совсем ведь чудеса! — самцы колюшек приходят прямо-таки в бешенство, если увидят… красный товарный поезд!

Тинберген заметил, когда состав проезжает мимо лаборатории (почти в ста метрах от нее!), на окнах которой стоят аквариумы с колюшками, все самцы бросаются, растопырив иглы, на красные вагоны. Только стеклянные стенки останавливают их. Но они, как собаки за велосипедистом, гонятся за «миражом» от одного угла аквариума до другого в том же направлении, в каком поезд передвигается в поле их зрения.

Самец зорянки, подобно колюшке, вытанцовывает боевой танец только перед птичками с такой же красной грудкой, как у него самого. Чучело зорянки с закрашенной темной краской грудью не вызывает его гневных чувств, но жалкий клочок красных перьев, укрепленный тут же на проволоке, приводит птаху в неистовство.

Некоторые американские ящерицы, встретившись на лесной тропе, приподнимаются на лапах и показывают, словно удостоверяющий личность документ, свои животы. Еще и раздувают их, чтобы лучше было видно. Если оба живота темно-голубые, начинают скакать друг перед другом в угрожающих позах. Два самца, значит, встретились. Если у одной из ящериц брюхо бледно-голубое, расходятся мирно: это самка с бледно-голубым брюхом.

Нарисуйте подруге золотого дятла такие же черные усы, как у него самого, он ее в дом не пустит, а, приняв за самца, начнет клевать и гнать прочь. Если усы смыть, мир в доме будет восстановлен.

Самцы и самки некоторых попугаев узнают друг друга по цвету восковицы в основании надклювья: у самок она коричневая, у самцов голубая. Если восковицу самки покрасить в голубой цвет, нежный супруг начнет колотить свою подругу, приняв ее сгоряча за соперника.

Так и утки своих собратьев признают по цвету зеркалец — особых пятен на крыльях. Они, бывает, присоединяются к пролетающей мимо стае уток другой породы, но с похожими зеркальцами. Однако, установив вблизи, что ошиблись, отстают и снова садятся на воду.

Окраска, как и поза, может выражать порой и эмоции животного. Пример — хамелеон. Он «мрачнеет» (чернеет), когда напуган, и зеленеет, когда сердится.

Еще более «выразительный» образец — осьминог. Этот даже в любви объясняется с помощью красок. Каков колорист!

Осьминожьи ухаживания

У всех осьминогов спрятаны под кожей эластичные, как резина, клетки. Они набиты краской, словно акварельные тюбики. Научное название этих чудесных клеток — хроматофоры.

Каждый хроматофор — микроскопический шарик (когда пребывает в покое) или диск (когда растянут) размером меньше точки в конце этой фразы. По краям он окружен, будто солнце лучами, множеством тончайших мускулов — дилататоров, то есть расширителей. Дилататоры, сокращаясь, растягивают хроматофор, и тогда содержащаяся в нем краска занимает в десятки раз большую, чем прежде, площадь. Диаметр хроматофора увеличивается в шестьдесят раз: от размеров иголочного острия до величины булавочной головки.