Читать интересную книгу Заклятые подруги - Мария Мусина

Катя вдруг ясно увидела перед собой Алевтину. Живую и здоровую. Улыбающуюся. Алевтина, как всегда, была в черном. И с этими своими бесконечными разноцветными и разнокалиберными перстнями. «Чего ты дуришь, — мягким голосом ласково сказала Алевтина, — ну чего ты дуришь? Знаешь ведь, за что. А спрашиваешь… Не надо так».

— Как, как надо?! — закричала Померанцева. И поняла, что сходит с ума. Просто натурально свихивается. Нет, ни к какой ворожейке она не попрется, нет. Она позвонит Лене Долгову и ляжет к нему в клинику. Да. И гори огнем все и вся, ясным пламенем! Именно так Катя и поступит. Отлежится, отдохнет, на транквилизаторах успокоится…

Но тут Катя вспомнила, что сейчас в клинике у Лени лежит Таня Метелина. И Катя захохотала. Вот цирк-шапито! Вот славно-то! Она, Катя, попросит положить их в одну палату. Да, именно так она и сделает. Им будет о чем поговорить. Они будут поддерживать друг друга в трудную минуту и обсуждать подробности лечения в кризисном отделении, обмениваться впечатлениями, ощущениями от принятых лекарств и процедур. Катя хохотала до колик в животе. Да, таких кульбитов жизнь ей давненько не демонстрировала. Они с Таней ну никак не могут расстаться. В психушку — и то вместе. Не разлей вода. Да, разница только в том, что Таня родила, а Катя сделала аборт. А так бы вместе колясочки-то катали. Умора! Катя заплакала. Вот умора.

Раздался звонок в дверь, и Катя так и пошла ее открывать — хохочущая и рыдающая одновременно.

Увидев Померанцеву такой, Сафьянов остолбенел, даже хотел было назад повернуть:

— Случилось что?

— А то нет, — не переставая заливаться, Катя втянула его в прихожую. — А то не случилось, — захлопнула дверь, повернула замок. — Не обращай внимания, Андрюша, я просто немного умом тронулась. — И снова засмеялась, не в силах остановиться. — Проходи, не бойся. Ой, не могу, ой! — Катя согнулась пополам, поскольку даже ее тренированный пресс не выдерживал сотрясения от такого хохота.

— Валерьянки выпей, — брезгливо заметил Сафьянов.

— Валерьянки, да, валерьянки. — Померанцева, смеясь, прошла в комнату, не убирая рук с живота, легла на диван, вытянула ноги. — Вот валерьянки мне для полного счастья и не хватает. А я-то думаю, что мне еще в жизни нужно, к чему стремиться? К валерьянке! Вот она, эврика-то!..

Сафьянов, проследовав за Померанцевой в комнату, сопроводил алчным взглядом Катино перемещение из вертикального положения в горизонтальное и облизнулся.

Заметив это, Катя смеяться перестала.

— Ну что ты за человек, Сафьянов? — спросила укоризненно. — Мало того, что трахаешь все, что движется. Еще и все, что плохо лежит.

— Ты замечательно лежишь, — возразил Андрей и присел на краешек дивана.

Катя рассеянно рассматривала седеющую богатую шевелюру, крупные черты лица, светлые глаза мужчины, который был когда-то так желанен, и недоумевала: неужели он и в самом деле стоит того, чтобы ради встреч с ним обманывать закадычную подругу, плести замысловатые интриги, суетиться, надрываться?.. Думала-то, что стяжает, подгребает под себя, а оказалось — одни потери. Неужели он и в самом деле стоит того? И вообще, кто и что на этом свете стоит того, чтобы такой огород городить? Только теперь Катя почувствовала, до какой же степени она устала, измаялась, выбилась из сил. Ради чего? Она снова с недоумением взглянула на Сафьянова.

— Вурдалак, — отшатнувшись, прошептала она.

— Что?

— Иди в кресло, — жестко выговорила Катя.

Сафьянов послушно пересел.

Катя поднялась, собрала в пучок волосы, закрутила на затылке. Глядя исподлобья на Андрея, глухо спросила:

— Где Лариса?

— Откуда мне знать? — Сафьянов равнодушно пожал плечами.

— Врешь. Я чувствую — знаешь.

— И ты туда же, — взорвался Андрей, — в сенсы подалась! Чувствует она! Знает! Одна уже доигралась со знанием своим…

— Кого ты имеешь в виду? — удивленно подняла бровь Катерина.

Сафьянов молчал.

— Кого ты имеешь в виду? — тем же тоном повторила Катя, словно вновь подавая реплику не расслышавшему ее партнеру.

— Алевтину, кого же, — машинально сказал Сафьянов и вздрогнул от собственной догадки.

— Я убеждена, — четко выговаривала слова Померанцева, — что этот тихий психопат Агольцов Лариску убрал уже. В канализацию спустил. Кто следующий? Я? Ты? Ты знаешь, кто следующий. — Померанцева выставила свой тонкий длинный указательный палец и ткнула им в сторону Андрея. — Именно ты знаешь.

— Почему я? — искренне удивился Андрей.

— Ты, именно ты, — нехорошо усмехаясь, повторила Катя. — Потому что это ты умолял Юру встретиться с Ларисой и выяснить у нее, куда девался Алевтинин архив. А почему эти бумажки так тебя интересуют, а? Что же в них такого могло быть для тебя важного?

— Ты чего, мать? Ошалела? Какой архив, какая встреча? — Сафьянов помолчал. — Да, я встречался с Юрой. У нас с ним дела. По делу и встречался. Ни к Ларисе, ни к какому-то там архиву это не имеет никакого отношения.

— Расскажи это кому-нибудь другому, дорогой, — с иезуитской нежностью пропела Катя. — Ты трус, это давно известно. Ты просто испугался, когда убили Алевтину. Ну, признайся, испугался ведь, да? А вдруг на тебя подумают. Копать начнут. Зачем это тебе? Нет, сегодня уже никого не удивишь квартирными махинациями, а все-таки неприятно. Все равно хлопоты. Зачем это тебе? Или там еще посильнее стимул был? Посильнее, скажи?

— А поделись со мной, дорогая подруга, откуда ты-то знаешь о том, что я с Юрой встречался?

— Да уж знаю!

— Ну-ка, ну-ка, — не сдавался Сафьянов.

Катя молчала. Говорить сейчас, что о встрече Агольцова и Сафьянова она узнала от Ларисы, которой в свою очередь сообщил об этом Стрелецкий, означало вызвать совершенно определенную реакцию. «Ах, Лариса на хвосте принесла, тогда понятно, откуда ветер дует… И ты, Катя, этому веришь?..» Но Катя верила. И не хотела ставить под сомнение правдивость своего источника информации. А потому она неторопливо произнесла:

— Мне Юра звонил. По делу, которое тебя не касается, прости уж. Вот и поведал странную историю про архив…

Сафьянов, оскорбленный, решительно поднялся:

— Я не намерен…

— Ах, не намерен, — невозмутимо констатировала Катя. — Тогда дай-ка мне трубку телефонную. Оксана, наверное, дома. Как всегда, впрочем. Сидит себе невинная девчушка, не знает, не ведает, что вокруг нее происходит. Надо ей глаза-то раскрыть. А то что ж получается? Все вокруг головой о стенку бьются, а она спокойно борщ готовит мужу любимому. Пусть присоединяется. К нам, ко всем. Давай трубку.

— Ты не сделаешь этого. — Сафьянов болезненно поморщился. — Зачем тебе это?

— Я не сделаю? Я? Не сделаю?

— Не сделаешь, — не теряя самообладания, повторил Андрей. — Потому что я ведь тоже могу зубы показать, и ты это знаешь. Прямо сейчас, немедленно, звоню Юре, умоляю его, как ты говоришь, о встрече и рассказываю ему о том, как ты ключ от квартиры Алевтины у Нинки просила. Дескать, Алевтина злится на тебя, невольно плохую энергетику вокруг тебя создает, мол, нейтрализовать ее надо. Сама понимаешь, Юра не баба нервная, он в эти сказки не поверит. Так что ты, Катя, не того боишься. Вовсе даже не того.

— Понятно, — учтиво склонила голову Померанцева. — Мне теперь вообще многое стало понятно. А, Дюша? Может, и Алевтина тоже все поняла? Потому и закончила свою жизнь так неудачно — в полете? Может, и Лариса все уже поняла? Потому и пропала? А, Дюшенька, ты уж мне скажи по старой памяти, права я?

Сафьянов в задумчивости прошелся по комнате. Несколько секунд смотрел в окно. Потом резко повернулся к Кате, опустился возле кресла, в котором она сидела, на колени.

— Ка-атя-я, — ласково позвал. — Катя, ну, что с тобой, Катя? Ты просто устала. Эта смерть всех нас вышибла из колеи. Но время пройдет, все встанет на свои места. Не надо так. Не будем ссориться.

Катя окаменело молчала. Она вспомнила одну из своих ролей: ее героиню по ходу действия убивает любовник, не столько за то, что она много знает, сколько за то, что лезет на рожон и все время пытается уличить возлюбленного во лжи. Катя всегда считала, что пьеса не выдерживает никакой критики, поскольку в жизни так не бывает: если знаешь что-то — заткнись, беги на край света или в полицию, но не нарывайся, не припирай человека к стенке, не ставь его в безвыходное положение, когда ему только и остается, что избавиться от такой дуры любой ценой. Кто ее, Катю, за язык сейчас тянул? Поняла все? Молчи себе в тряпочку.

Катя собралась с силами и с опаской взглянула на Андрея, стараясь спрятать свое смятение. Андрей поцеловал Катину руку. Катя подумала, что он выбрал удачный способ не встречаться с ней глазами.

— А почему ты не думаешь, — Андрей нежно терся щекой о Катину ладонь, — почему ты не думаешь, что это могла сделать и Лариса Павловна? Ах, у нее алиби! Что, она не могла нанять кого-нибудь? Значит, здесь не все так лучезарно. Тебе это в голову не приходило? И то, что Лариса именно сейчас, именно в этот момент пропала, тоже о многом говорит. Юре ведь все равно, кто исполнитель, он всегда с первыми людьми дело имеет. Ну, Катя, Катя же, если ты мне верить не будешь, кому тогда верить вообще? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Катя.